Живи и ошибайся 2 - Дмитрий Соловей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В городах, особенно в Петербурге, преступность, безусловно, имеется. Есть и воришки, и душегубы с грабителями. Темными вечерами на окраинах не рекомендуется ходить в одиночку, поскольку раздеть могут любого, кто не готов дать отпор. По этой причине состоятельные господа предпочитают иметь охрану или передвигаться по городу на извозчике. Хоть какая-то защита.
Не могу сказать, что преступности много. Лично мне не довелось столкнуться (тьфу, тьфу), а несколько мужчин сомнительной наружности, которые приходили на нашу выставку, мы завернули практически сразу. Там и невооружённым глазом было видно, что те горожане не принадлежат к интеллигенции и пришли с надеждой что-нибудь умыкнуть у нас или из карманов посетителей. Сторожа университета справились на отлично, выгнав взашей сомнительных кадров. Не думаю, что кто-то из них пошёл бы на убийство. За такое преступление грозит совсем другое наказание, здесь битьем кнутом не обойдется. Могут на каторгу сослать, а то и вовсе казнить.
Судопроизводство этого времени оставляет желать лучшего. Мало того что рассматривают дела в основном люди малокомпетентные, так и руководствуются они не законами, а тем, какое впечатление на суд произвёл подсудимый. Или, как вариант, сколько смог «дать на лапу». Не знаю как в столице, но в Самаре слышал от одного купца, как разбирали дело о драке. Мужчина был возмущен тем, что обвиняли его как первого, кто ударил. Отделался штрафом, вернее добровольным подношением в пользу судейства.
Взятки в это время отдельная тема. Чиновникам платят мало. Во времена правления Александра I им разрешалось подрабатывать. Тот, кто днем занимался канцелярской работой, вечером мог подрабатывать кучером или лакеем. Потом запретили подобное совмещение, а зарплаты так и остались на низком уровне. Хорошо жить всем хочется, по этой причине взятки стали брать чиновники всех ведомств, на любых должностях. И про наказание за это дело я ни разу не слышал. Народ обсуждал только размеры подношений, особенно судьям.
Больше всего сейчас судят должников. Среди них огромное число разорившихся дворян. Этих могут посадить в долговую яму, невзирая на положение, пол и национальность. Долговые ямы не являются ямами как таковыми. Обычная тюрьма, где содержат должника за счёт кредитора. Странная, на мой взгляд, система. Вместо того чтобы дать человеку работать и вернуть долги, его держат за решеткой. Лёшка, когда впервые об этом услышал, долго хохотал, примеряя ситуацию к двадцать первому веку, прикидывая, как кредитор поит и кормит должника в тюрьме.
И ладно когда кредитор оказывался вменяемым и просто ждал непонятно чего, при этом оплачивая содержание узника. Попадались и извращенцы. Послушали мы в Москве о таких кредиторах, которые могли перестать содержать заключённого в долговой яме, и того возвращали домой (согласитесь, оригинальная система наказания). Человек устраивался на работу, начинал что-то делать, и тут — хоп! — кредитор снова начинал оплачивать его содержание. Должника отрывали от семьи и помещали обратно в тюрьму. Нужно ли говорить, какие трагедии случались? Подробности жизни таких должников с удовольствием обсуждала праздная публика из числа успешных горожан.
Богохульство тоже в это время серьёзное преступление. Посещение церкви являлось обязательным. В Москве первое, что мы сделали, это сходили в ближайший собор. А то как же! Целый месяц в дороге были без должного соблюдения обрядов.
От философских мыслей по поводу законов и судейской системы в России меня отвлёк Куроедов.
— Покойный лежал лицом вниз, очевидно он не видел того, кто подошёл со спины, или полностью доверял этому человеку. С высокой долей вероятности можно предположить, что это был кто-то знакомый.
Я невольно покосился на деда. Понятно, что Куроедов вещает не свои мысли. В очередной раз помещик внимательно выслушал, запомнил и воспроизвёл полученную информацию. Но каков орёл! Не зная всей подоплёки, я бы поверил, что это личное заключение такого замечательного и умного человека, как Ксенофонт Данилович Куроедов.
— Мышечное окоченение выражено по всему телу, что указывает на промежуток времени более чем шестнадцать часов. В первые три часа окоченение формируется в области шеи и челюсти.
Далее мы прослушали довольно своеобразную лекцию, из которой я узнал, что удар был один, смерть наступила мгновенно (крови на пол почти не натекло), бивший человек имел тот же рост, что и Тыранов. Следов борьбы не обнаружено. Смерть не была вызвана естественными причинами. Характер ранения полностью это отвергает. Никакого несчастного случая.
Также Куроедов поведал то, что я уже услышал от Алексея. Температура тела не является надёжным фактором установления времени смерти. Вообще-то никто сейчас не замеряет температуру трупов. От осознания этого факта помещик пребывал в жутком восторге. Наверняка в мыслях уже продал не одну тысячу градусников, попутно засунув их в задницы трупов.
Куроедов снова вернулся к мышечному окоченению, сообщив, что у тела, лежавшего на улице в холодную (но не морозную) погоду, оно может начаться неделю спустя. И быстро развивается, когда труп переносят в более тёплое помещение. Если человек перед смертью много двигался, поднимал тяжести и совершал прочие физические действия, то в его мышцах скопилась молочная кислота. Тут же мы были просвещены на тему, что это такое, и снова вернулись к трупам, у которых эта кислота или просто повышенная температура из-за болезни повышают скорость окоченения мышц.
— Известно, что окоченение развивается с наиболее мелких мышц. Они в основном расположены на челюсти, вокруг глаз и на пальцах, — интонацией великого специалиста вещал Куроедов. — Далее наступает черёд крупных мышц, но длится это недолго. Уже через пару дней мышцы снова становятся мягкими. У грудных детей подобного окоченения может вообще не возникнуть.
Дед явного глубоко изучал эту тему. Зачем-то рассказал Куроедову, а тот и рад стараться. С другой стороны, эти знания тоже революционные. Не помню, когда именно зародилась криминалистика, но точно позже первой трети девятнадцатого века. Глядишь, мы и в этом плане устроим подвижки. Как будут подтверждать эти слова учёные мужи, не наше дело. Работать с трупами им, скорее всего, не позволят. Христианство, церковь, то да сё. Не положено мертвецов лишний раз беспокоить. Нам бы с Тырановым разобраться, а всё остальное вторично.
Не то чтобы я жаждал отыскать убийцу, меня волновал тот самый мотив. Не подвергаемся ли и мы опасности? Вдруг это маньяк, решивший, что новаторство в живописи неприемлемо?
— Ксенофонт Данилович, неплохо бы озаботиться собственной безопасностью, — озвучил