Танкист - Валентин Егоров

Детей на мызе было трое, двое мальчишек, примерно, десяти и семи лет, а так же маленькая девчоночка - лет пяти. Мать чаще всего подходила к дочери, не забывая при этом что-либо сказать сыновьям, но с дочкой она возилась гораздо дольше, что-то поправляя в ее одежде и целуя. Одним словом, внутри Прошки почему-то родилось твердое убеждение в том, что эта трудовая семья литовского крестьянина им поможет скрываться от немцев, а также от любопытных глаз соседей, что с ней они смогут спокойно провести три-четыре дня! Что этого времени ему хватит на тот, чтобы разыскать карту Литвы с нанесенными дорогами, проложить маршрут следования к линии фронта.

Возвращаясь обратно к танку, Прошка всю обратную дорогу размышлял над тем, как свой КВ провести к этой литовской усадьбе, не оставляя в лесу следов от танковых гусениц. В самую последнюю минуту в его голове вдруг мелькнула интересная мысль, он даже остановился, чтобы левой рукой почесать свой умный крестьянский затылок!

Прошка вел огонь из пулемета МГ34 по шаулистам, полицейским литовской службы безопасности, которые, раскинувшись широкой цепью, шли по направлению к усадьбе семьи Гедеминасов, одновременно пытаясь ее окружить. Двое шаулистов после его очередной пулеметной очереди вдруг носами уткнулись в землю, после чего они уже больше не поднимались на ноги, не шли в атаку. Литовская полицейская рота "борцов за независимость Литвы" оказалась убежденными антируссистами, бойцы ее снова и снова поднимались в атаку на москалей. В их сердцах горело священное пламя ненависти к этим проклятым мучителям литовцев. Полицейские этой роты хотели этим москалям показать, где раки зимуют! Они также хотели продемонстрировать свой гордый литовских дух, военную выучку и свое умение снайперски стрелять по живым мишеням. Поэтому литовские полицейские сноровисто и напористо шли в атаку. Сначала они не обратили внимания на то, что у трех раненых красноармейцев вдруг оказался немецкий пулемет, что те умеют им пользоваться. Ведь один пулемет в бою не очень действенное, хотя и не очень приятное, в слову сказать, препятствие его можно обойти и уничтожить.

Одним пулеметом всегда трудно остановить наступление целой роты, даже если она состоит из одних только шаулистов. Прошка нутром чувствовал, что на него сейчас идут в атаку чуть менее двухсот литовских полицейских. Поэтому Прохор вел огонь аккуратными, экономными очередями. Он явно старался ввести противника в заблуждение, продемонстрировать ему, что у него не так уж много патронов.

В этот момент Алексей Мальцев со вторым пулеметом поднимался по приставной лесенке на крышу жилого дома этого подворья. Он хотел с чердака этого дома, с верхней точки открыть огонь по внезапно появившемуся противнику.

Прошка же продолжал вести экономный огонь по шаулистам, в душе проклиная себя за то, что разрешил пятилетней дочери Гедеминасов, Младене, покинуть подворье отца, одной побывать в литовском селе, которое ближе всего находилось к этой мызе, чтобы пригласить сельскую фельдшерицу для осмотра и лечения раненого Сергея Мышенкова. Он поверил заверениям ее отца, пана Томкаса в том, что его младшая дочь может великолепно справиться с этим заданием, что она приведет в его усадьбу старую фельдшерицу. Что эта фельдшерица обладает достаточными медицинскими знаниями в том, чтобы осмотреть, и в случае необходимости прооперировать Сергея Мышенкова.

Девчонка Младене была слишком мала возрастом, поэтому ее появление без матери или отца в селе сразу же вызвало подозрение у литовских полицейских, шаулистов, когда их пост остановил эту малолетку при входе в село. Узнав о том, что эта девочка пришла в село, чтобы пригласить пани Саулинине, местную фельдшерицу, к маме, которая, якобы, серпом поранила себе руку, шаулисты ее все же пропустили в село. Но каково же было удивление полицейских, когда Младене попросила встречи с паном лейтенантом Жукаускасом, командиром роты литовских полицейских. Девочка шепотом передала лейтенанту просьбу своего папочки, пана Томкаса, о том, чтобы тот прислал бы на их мызу своих полицейских, чтобы забрать прячущихся там трех красноармейцев, один из которых серьезно ранен.

Лейтенант Жакаускас поначалу не поверил словам этой маленькой девочки, он переговорил с пани Саулинине, договорился с ней о том, что, если информация малышки достоверна, то тогда фельдшерица постарается вернуться в село вечером этого же дня. Если же пани Саулинини, фельдшерица, не увидит на мызе никаких красноармейцев, то она задержится у Гедиминасов на ночь. Тем же вечером пани фельдшерица вернулась в село, своим возвращением подтвердив слова девочки, что на мызе ее отца скрываются красноармейцы. Один ранен, но он уже выздоравливает. Лейтенант Жакаускас решил провести образцово-показательную операцию по поимке и наказанию красноармейцев всей своей ротой полицейских.

Прошка еще раз осмотрелся, с его позиции отлично просматривалась и простреливалась дорога, подходящая к усадьбе пана Томкаса с противоположной стороны от леса направления. Но он также видел и дорогу, уходящую в лес. Сейчас на той дороге ничего не происходило. Лес сохранял абсолютное спокойствие и свою величавость. Он вспомнил начало этого боя, когда совершенно случайно заметил литовских полицейских, бегом выдвинулся на эту позицию. Некоторое время Прошка размышлял о том, стоит ли ему открывать огонь по противнику?! Ведь, он мог незаметно вернуться на мызу и вместе с друзьями убежать, чтобы скрыться в лесу.

Видимо, и командир литовских полицейских хотел вынудить их покинуть это подворье, заставить их уйти в лес, чтобы этим самым избежать ненужных жертв среди членов семейства Томкасов. Но Прошка подумал о том, что литовцы не дураки, они, наверняка, в лесу устроили для них засаду. После того, как красноармейцы начнут отходить к лесу, то полицейские постараются быстрее миновать это подворье, прижать их к лесу! А затем с помощью засаду взять их в окружение, чтобы расстрелять поодиночке, или всех взять в плен для последующего публичного наказания. Выполняя этот коварный план, рота полицейских шаулистов образовала двухрядную цепь, с трех стороны повела наступление на мызу Гедиминаса, изредка постреливая из советских винтовок и немецких автоматов шмайсер, которыми были вооружены.

Разобравшись в том, какую именно цель поставил перед собой командир литовских полицейских, Прошка открыл огонь из пулемета по приближающимся полицейским. Первая очередь, как и, должно, было бы быть, оказалась самой результативной, десять полицейских были убиты или получили такие ранения, после которых уже не могли подняться на ноги. Ряды наступающих дрогнули, они едва не обратились в бегство.