Виконт, который любил меня - Джулия Куин

– И перестань мять накидку, – велела Мэри.

Рука Кейт ослабла. Но она тут же стала постукивать по полу носком туфельки, пока Мэри не взорвалась:

– Господи милостивый, Кейт, посиди ты спокойно хотя бы минуту!

– Не могу, – буркнула Кейт. Мэри тяжко вздохнула.

Последовала еще одна долгая пауза, после чего Кейт заметила:

– Эдвине будет одиноко без нас.

– У Эдвины есть новый роман. Последний, написанный этой особой Джейн Остен. Она даже не заметит нашего отсутствия, – откликнулась Мэри, не глядя на падчерицу.

Что правда, то правда: Эдвина скорее всего не поднимет глаз от книги, даже если ее постель загорится!

Поэтому Кейт попыталась найти новую отговорку:

– И музыка скорее всего будет ужасной. После того утренника у Смайт-Смитов…

– На том утреннике пели и играли дочери Смайт-Смитов, – нетерпеливо перебила Мэри. – Леди Бриджертон наняла оперную певицу, итальянку, ненадолго посетившую Лондон. Получить приглашение на этот вечер – большая честь для нас.

Кейт точно знала, что приглашение предназначено для Эдвины, а их с Мэри включили только из вежливости. Но Мэри плотно стиснула губы, и Кейт поклялась придержать язык до конца поездки.

Что оказалось совсем несложно, поскольку экипаж уже останавливался у Бриджертон-Хаус.

– Какой огромный! – тупо пробормотала Кейт, оцепенев от изумления.

– Действительно, – откликнулась Мэри. – Насколько мне известно, лорд Бриджертон живет не здесь. Хотя дом принадлежит ему, он предпочитает обитать в холостяцкой квартире, уступив место матери, братьям и сестрам. Как заботливо с его стороны!

«Заботливый» и «лорд Бриджертон» не те слова, которым следовало бы стоять рядом! Но Кейт все равно кивнула, слишком потрясенная размерами и красотой каменного здания, чтобы подыскать достойный ответ.

Один из лакеев Бриджертонов помог Мэри и Кейт выйти из экипажа. Дворецкий прочитал их приглашение, взял накидки и показал направление к музыкальному салону, в конце просторного холла.

Кейт уже успела побывать во многих аристократических домах и научилась сдерживать свои восторги при виде богатства и роскоши обстановки. Но интерьеры, декорированные со сдержанностью и элегантностью, свойственными стилю Адама, произвели на нее несомненное впечатление. Даже потолки были настоящими шедеврами, расписанными в светло-зеленых и голубых тонах и украшенными изысканной лепниной, казавшейся издали белым кружевом.

Музыкальный салон был столь же изящен: стены, выкрашенные в лимонно-желтый цвет, ряды стульев посередине, большой рояль… увидев все это, Кейт быстро подтолкнула мачеху к задним местам. Не стоит мозолить глаза хозяевам, тем более что лорд Бриджертон наверняка будет присутствовать, особенно, если все рассказы про преданность семье – действительно правда. Повезет, если он вообще не заметит Кейт!

Вопреки ее надеждам, Энтони точно знал, когда именно Кейт вышла из экипажа и появилась в фамильном доме Бриджертонов. До того как спуститься вниз, в музыкальный салон, он сидел в кабинете со стаканом виски.

Окна кабинета выходили на Гросвенор-сквер, и он развлекался, наблюдая, как прибывают экипажи. Когда из очередной кареты появилась Кейт Шеффилд, он заметил, что она запрокинула голову, совсем как в то день, когда наслаждалась солнечным теплом в Гайд-парке. Свет от факелов по обе стороны двери падал на ее потрясенное лицо. И Энтони вдруг задохнулся.

Стакан со стуком опустился на подоконник.

Это становится смешным, но внезапную напряженность мышц нельзя отнести за счет чего-то иного, кроме откровенного желания.

Ад и проклятие! Эта женщина даже не нравится ему! Слишком властная, слишком фанатичная, делает слишком поспешные выводы. И ее нельзя назвать красивой, по крайней мере в сравнении с нынешними дебютантками, включая ее сестру.

Лицо немного длинное, подбородок заострен больше, чем следовало бы, и глаза чересчур велики. Даже губы, с которых так и слетали оскорбления и непрошеные суждения, чересчур пухлые. В тот редкий момент, когда она держала рот закрытым, он успел взглянуть на нее – большая удача, поскольку дольше ей молчать не удавалось, – и заметил, что эти самые губы, полные, чуть надутые, так и просят поцелуя!

Поцелуя?

Энтони содрогнулся. Мысль о поцелуях с Кейт Шеффилд ужасала. Да одного того, что он вообще думал о чем-то подобном, достаточно, чтобы запереть его в сумасшедший дом.

И всё же…

Энтони рухнул в кресло.

И все же он видит Кейт во сне.

Все случилось после той истории с псом и Серпентайном. Он был в таком бешенстве, что почти лишился дара речи. Чудо еще, что вообще он оказался способен сказать несколько слов Эдвине на обратном пути домой! Светская беседа – на большее он не был способен: бессмысленные слова, такие знакомые, что сами собой срывались с языка. И это еще хорошо, потому что ему следовало бы уделять больше внимания Эдвине, своей будущей жене.

Нет, она пока не дала ему слова. Он даже не делал предложения. Зато идеально соответствовала всем его требованиям. Поэтому он уже решил, что именно ей наденет на пальчик обручальное кольцо. Эдвина не только красива и умна, но обладает прекрасным характером. Достаточно привлекательна, однако не настолько, чтобы в нем кипела кровь при одном на нее взгляде.

Вместе они проведут спокойную прекрасную жизнь, но он никогда ее не полюбит.

Она именно та, которая ему нужна.

И все же…

Энтони осушил стакан одним большим глотком и едва не поперхнулся.

И все же он видит во сне ее сестру.

Он старался не вспоминать о Кейт. Не перебирать в памяти детали сна: жар и страсть… но, к сожалению, выпил недостаточно, чтобы забыть сводящие с ума подробности. И хотя он не собирался напиться сегодня, идея о погружении в пьяное забытье начинала казаться привлекательной.

Теперь ему будет казаться привлекательной любая идея, помогающая забыть…

Но пить почему-то не хотелось. Он уже много лет не напивался. Подобные выходки были привилегией молодых и совсем не привлекали человека, приближавшегося к своему тридцатилетию. Кроме того, если он даже и решит искать утешения в бутылке, опьянение наступит недостаточно быстро, чтобы заглушить воспоминания о ней.

Воспоминания? Нет никаких воспоминаний. Это всего лишь сон. Только сон.

В тот вечер он отправился спать почти сразу же, как вернулся домой. Но перед этим разделся и почти час отмокал в горячей ванне, пытаясь согреться. Он не падал в Серпентайн, как Эдвина, но промочил обувь и намочил рукава, а стратегическая выходка Ньютона, намеренно забрызгавшего Энтони, стала причиной того, что он порядком промерз во время поездки домой в экипаже, открытом всем ветрам.