Свет во тьме (СИ) - Данилова Алёна

Заметка шестнадцатая, где…

— Пусто?

— Да.

— И где он?

— Знать бы…

Из «Хроники жизни и смерти»

***

Историю с Судьбой Дейсон замял в тот же вечер, объяснив данную ситуацию тем, что я в обморок внезапно упала, вот и привиделось. Ну-ну, так я ему и поверила, разбежался!

Насчёт брата и сестры Дейсона — тоже неясный ответ вроде тех, которыми откровенно дают понять, чтобы вообще не лезли с подобными вопросами. Якобы он не вправе решать за них что-либо, и те вольны делать, что хотят. Ничего, завтра встречусь с Вионеттой и всё разузнаю.

Не успела добраться до академии, как меня перехватили возле общаги две тётки с огромными животами, а если выражаться культурнее — беременные арайты с красными глазами. Похожие друг на друга, как две капли воды. Они переглянулись, кивнули и сказали:

— Вступишь в наш кружок?

— Кружок? — повторила я за ними.

— Да, — указала левая женщина на лекарское крыло.

— У нас весело, — улыбнулась вторая, поглаживая свой живот.

— Эм… — и что мне им ответить?

Я впервые слышала о кружках. Вдруг я с ними сейчас столь важное время потеряю? Специально же на полчаса раньше вышла, типа на занятия.

— Может, потом? — закусив губу, сделала я шаг назад.

— А давай, к примеру, — захлопала в ладоши одна из них, — Мы тебе покажем, а ты сама решишь нужно оно тебе или нет.

— Да и зрим мы, ты одна из нас, — подхватила мигом её близняшка. — Беременность — не шутки!

Вздохнув, я согласилась с ними, надеясь, что времени пройдёт немного и мне удастся первой встретиться с Витой.

Шли мы неспеша. Вход находился с противоположного торца здания, через который заходили беременные. Да-да, именно дамы в положении на разных сроках беременности.

Вот это номер! В шоке затормозила, разглядывая обстановку, открывавшуюся взору.

Огромные колонны, увитые цветами, поддерживали небольшой козырёк. На деревянной двери красовались аисты, несущие деток в пелёнках. Рядом со ступеньками — лестничные перила, помогающие некоторым подниматься. Внутри звучала спокойная умиротворяющая музыка, женские голоса и смех. Кто-то и вовсе шёл со спутником жизни, счастливо воркуя.

— Ой, девочки! — окликнула святоша, махая рукой моим провожатым. — Я вас потеряла, а вы новенькую привести решили. Вот хитрюги! Клара если не родит на днях задаст вам трёпки.

— Фи, — воскликнули обе рассмеявшись. — Родит ночью. Клавдия никогда не обманывает.

— Смотрите у меня. Ой… — вскрикнула девушка, когда её подхватил мужчина в железной маске и в смокинге. — Мы на часик сегодня.

Близнецы зашептались и повели меня дальше, подхватив за руки. Зазвучал трезвон колокольчиков, в тот же миг, как ступили на мраморный пол фойе. Внутри ощутила дразнящий аромат дикой мяты и лаванды. Никто не обращал на нас внимание, каждый был занят своим делом.

Пройдя глубже, заметила диваны и маленькие белоснежные пуфики. Большие шары располагались по краю стены, в углу сложенные в стопки коврики для йоги — если не ошибаюсь, их таким образом называют. По правую сторону стояли столы с едой и водой. А потолок! Потолок и вовсе оказался зеркальным, отражая каждого из нас.

— Ну как тебе? — спросили еле слышно, напрягаясь, искусительницы.

— Невероятно, — заметив на стенах детские картины, призналась я. Всё убранство кричало о материнстве, но не навязчиво, а, напротив, невесомо и без лишней тошнотворности.

— Вступишь? — обе смотрели умоляюще.

— А что вы здесь делаете? — решила уточнить я.

— Говорим о материнстве, — раздался голос позади. — Учимся узнавать наших деток и усиленно готовиться к родам.

— Клавдия, — стушевались женщины, выпуская меня из цепких ручек и опуская взгляды вниз.

Клавдией оказалась горгона. Вместо волос змейки, заплетённые в косу. Небольшого роста, но шпильки на красных туфлях легко меняли положение дел. Очи зелёные и нисколько не превращающие в камень. Белый докторский халат был накинут на обнажённое тело, в особо интересных местах покрытое мутными чешуйками.

— Я вас предупреждала, — вздыхая, вымолвила Клавдия. — Никаких новичков, пока не пройдёт презентация факультетов.

— Но мы… — глаза обеих заблестели от выступивших слёз.

— Знаю, знаю, — подходя к ним, произнесла лекарь. — Вам хотелось успеть привести кого-то до ваших родов. Успеете, не волнуйтесь, я лично поговорю с ректором о просьбе передвинуть даты. У него должок предо мной имеется.

Что???

Последние слова существа выбили почву из-под ног. У моего мужа должок перед подчинённым персоналом? Да как такое возможно?

Прибью!

Тварь, гад!

Почему я ничего не знаю об этом!

Эмоции кипели в прямом смысле слова. Ревность захватила разум, не позволяя трезво смотреть на сложившуюся ситуацию. Здание затряслось, кто-то закричал. Я испугалась за всех нас, и всё прекратилось мгновенно.

Знак на коже потеплел, бутонов на стебле стало больше. Всего лишь миг, и появляюсь на ковре перед чрезвычайно серьёзным ректором. Перепачканные в чернилах пальцы сцеплены в замок. Нога отбивает нервный ритм. Увидев мою скромную персону, он выразил удивление. Явно не ожидал моего появления.

— Ася?

Он ещё спрашивает! Злость и вина борются внутри, а ревность прокручивает в голове последние слова Клавдии, издеваясь. От обиды хочется расплакаться. Дейсон вскакивает с места, оказывается рядом и с особой нежностью стирает слезинки.

Дурак!

— Любимая, ты чего? — гладит он меня по спине, и так себя жалко становится, что всхлипываю.

— Может, домой?

— Как домой? — возмущённо отстраняюсь, забывая о слезах.

— Чтобы отдох…

— Дейсон! — рычу я, понимая единственное: гормоны шалят, и как успокоить себя, я вообще не располагаю сведениями.

Муж делает вид, что отступает, после чего движения смазываются, и запечатывает рот поцелуем. Все эмоции смываются, остаётся лишь упоительное блаженство. Решено: вступлю в кружок материнства, нужно же изучить, что ожидает меня в будущем.

Из кабинета выплываю на крыльях счастья довольная до чёртиков. Краем глаза замечаю Виту с Бенджемином, о чём-то активно спорящих. Как удачно, что они направляются в мою сторону. Перехватываю обоих, уводя от ректорской обители. Им не стоит видеть Дейсона в том виде, каким передо мной предстал любимый. С трудом удалось из объятий выскользнуть и аргументами завалить, только бы он ночью мне это не припомнил теперь.

— Ну что, рассказывайте, — настойчиво требую я, отойдя достаточно далеко от опасной зоны.

— О чём? — Вионетта отворачивается, перебирая русые волосы.

— Я соскучился, — неожиданно признаётся котяра, и я верю ему на слово, просто подсознательно чувствуя правду в его словах. — Она тоже находилась рядом с тобой, а я не мог.

— Рядом со мной? — студентов становится больше в коридорах академии. Придётся перенести допрос на потом.

— У лекарей могли находиться только члены семьи, — шепчет Вита. — Братец не знает, кому верить, но из-за наказания мы пока здесь, но не беспокойся, скоро вернёмся. Ты не подумай, он ни в чём не виноват. Наказание Жизни никогда не обсуждается и каждый проходит его по-своему.

Только сейчас замечаю едва заметный след ошейника на шее сестры Дейсона. Что за издевательство над разумными существами? Это… это же унизительно! Да у Жизни и прав нет на подобное кощунство! Если она такая же, как… кто?

Что-то неуловимо ускользает из памяти. От попытки вспомнить голова начинает раскалываться. Я же ещё перед учёбой помнила, а сейчас огромный пробел. Чёртовы загадки!!!

***

В тёмной пустой комнате около раскрытого окна лежал большой кот. Его хвост недовольно вилял из стороны в сторону. Нервы были на пределе, но существо старалось держать себя в ежовых рукавицах.

Скрипнула дверь, неспеша входила нынешняя хозяйка. Звонко цокали высокие каблуки по изумрудному кафелю. Там, где ступали её ноги, расцветали белые цветы, но ей не было до них никакого дела. Она спешила, но делала вид, что медлит. Не дойдя до нужного пункта каких-то десять шагов, взволнованно спросила: