Красавица - Мелани Джексон

— Я так понимаю, что леди Дункан получила оставленную мной записку, — начала Белль, помня о том, что где-то поблизости наверняка есть слуги, и стараясь говорить как можно тише.

Стивен стряхнул с себя оцепенение.

— Естественно, — кивнул он, повернувшись к ней. — А то как же! Горничная отнесла ваше письмо экономке, а та с радостью прочла его на половине слуг всем и каждому, у кого была охота послушать!

На губах его играла ехидная улыбка. В глазах Стивена горел огонек, и Белль всполошилась, подозревая, что он снова выпил лишнего. «Либо он выпил, — решила она, — либо его чувства настолько сильны, что он едва сдерживается, чтобы не дать им выхода».

— Господи, этого я и боялась! А все потому, что я не нашла воск и не смогла его запечатать, — нахмурилась Белль.

— Вы боялись? Надо же, как странно! Вот уж не предполагал, что вы можете испытывать подобные чувства. Чудеса, да и только! Бог свидетель, вам есть чего опасаться, но с той самой минуты, как я повстречал вас, вы храните полное спокойствие. Право же, ваша железная выдержка приводит меня в восторг, дорогая!

— Ну… видите ли, мой отчим просто ненавидит дамские истерики, точнее, вообще любое проявление чувств, — объяснила она, чувствуя легкое смущение от того, что продемонстрировала полное отсутствие женской слабости, и слегка подозревая, что Стивен попросту смеется над ней. — Да и потом, видите ли, наверное, я еще не совсем пришла в себя. Даже не знаю, что со мной такое — как только я пытаюсь о. чем-то подумать, все мои мысли путаются, а потом разбегаются в разные стороны.

— Это все и объясняет, — с легкой долей сарказма в голосе проговорил Стивен. — К несчастью, я, в отличие от вас, не получил столь спартанского воспитания. А может, просто мягкосердечен по натуре. Наверное, этим и объясняется моя брюзгливость и раздражительность в тех случаях, когда приходится сталкиваться с неприятной ситуацией. К тому же я обладаю досадной склонностью долго и нудно пережевывать одно и то же до тех пор, пока все не разъяснится.

В комнате повисло напряженное молчание.

— Прискорбно, — неловко протянула Белль, гадая, что у Стивена на уме.

— Согласен. Но теперь, когда вы уже познакомились с этим свойством моей натуры, надеюсь, вы великодушно простите меня, если я скажу, что вы сами, вероятно, провели этот день куда приятнее, чем я, терзаемый тревогой, холодом и страхом, и сейчас у меня просто руки чешутся отшлепать вас за это, негодная девчонка, — вполголоса проворчал Стивен. Однако без особого гнева.

— Нисколько в этом не сомневаюсь. Мне очень жаль, Стивен. Честно говоря, я и сама изрядно устала за этот день. Может, это вас утешит?

Стивен недоверчиво фыркнул.

— Не уверен, что это правда. Учитывая, что сам я после этой скачки едва держусь на ногах. А вы, моя дорогая, свежи, как роза. Ну, если не считать хлюпающего носа.

Белль аккуратно сложила вчетверо одолженный ей носовой платок, преисполнившись решимости не привлекать внимания Стивена к своему покрасневшему носу.

— Нет, я тоже устала. И к тому же проголодалась, — промямлила она.

— Рад, что хотя бы в этом могу вам услужить, — сухо процедил Стивен. — Сказать по правде, давно мне не выдавался такой тяжелый день, моя нервная система совершенно расшатана. Сначала пришлось с больной головой тащиться бог знает куда — любоваться на никому не нужную пещеру, потом этот дождь! Да еще с каждой минутой все сильнее и сильнее — держу пари, такого потопа не помнит Англия! Он совершенно испортил мои сапоги для верховой езды! Они промокли насквозь и съежились. Не думаю, что когда-нибудь снова смогу их носить, если они не растянутся.

— Ну, в этом я не виновата, — устало возразила Белль. — Не можете же вы обвинять меня в том, что разразился такой ливень? Или ваши драгоценные сапоги оказались сшитыми из плохой кожи?

Подперев кулачком подбородок, она сделала вид, что рассматривает мокрые потеки на стенах гостиной, образовавшие живописную композицию.

— Да, тут вы правы. Я могу возложить на вас ответственность лишь за весьма унизительную и неприятную беседу с нашей дражайшей хозяйкой, леди Дункан, да еще в присутствии ухмылявшихся слуг.

Белль скривилась.

— Мне очень жаль, правда. В конце концов, ей с самого начала было известно, что Куинси попросту бросил меня и удрал. А о вас я ни словечком не упомянула, честное слово.

— Да, она знает об этом. Не знает только одного — что Куинси был вашим нареченным. Каким-то образом он забыл упомянуть об этом, когда попросил ее пригласить на этот уик-энд и вас тоже, поэтому достойная леди до сих пор теряется в догадках, пытаясь понять, какую же роль он играл в вашей жизни. Радует во всей этой истории только одно — она, к счастью, находится в неведении по поводу того, кто же ваш отчим.

Белль изумленно вытаращила глаза:

— Но… — Она осеклась, и Стивен заметил, что удивление в ее глазах мало-помалу сменяется ужасом. Наконец до нее дошло, в какую ситуацию она попала. — Тогда, выходит, она решила, что я…

— Да. Рад, что вы сообразили. А рассказ лорда Дункана о том, как мы с вами провели предыдущую ночь, вне всякого сомнения, только подкрепил ее догадки. — Стивен повернулся и посмотрел ей в глаза.

Белль была совершенно раздавлена. Она не моргая уставилась на Стивена, но на его лице, освещенном пламенем камина, не было ни презрения, ни намека на гнев. Неужели он не понимает, какую ужасную весть принес ей?

— Но это же конец! Одни только сплетни…

— Да, мне это тоже приходило в голову. Особенно после того, как я представил себе картину: все обитатели Ормстед-Парка сидят за ужином и с удовольствием обсуждают мой поспешный переезд в эту гостиницу, да еще вместе с вашим багажом. Даже при полном отсутствии фантазии они, вне всякого сомнения, вообразят себе самое худшее и вдоволь смогут насладиться свеженьким скандалом. А уж потом весть об этом разлетится по светским гостиным.

— Вы, надеюсь, не говорили никому, что собрались жениться на мне? — всполошилась Белль.

Ей вдруг показалось, что стены комнаты сжимаются вокруг нее, а потолок всей тяжестью давит ей на грудь.

— Нет, не говорил. Все и без того уже достаточно плохо, вы не находите? А уж известие о том, что я собираюсь предложить руку даме полусвета, мигом превратило бы искорку интереса в бушующий пожар.

— Как вы можете оставаться при этом таким спокойным? — пробормотала она, прикрыв глаза рукой и содрогаясь всем телом.

— Я спокоен просто потому, что если мы оба впадем панику, будет только хуже. Ну, и еще потому, что есть од! маленький шанс, что все обойдется.

— Какой? — Стены комнаты перестали душить ее. О крыв глаза, Белль с робкой надеждой смотрела на него. Вы шутите, да? Или просто дразните меня, чтобы наказать: то, что я имела дерзость сбежать от вас?