Египетские ночи - Барбара Картленд

– Пора вставать! – решительно сказала Лидия. – Жаль, Денди, что вам, в сущности, нечем мне помочь.

– Дорогая моя, я уже немолода, – ответила сиделка. – И немало повидала на своем веку. Но один урок я усвоила хорошо и потом не раз убеждалась, что так оно и есть. Каждый человек набивает в жизни свои собственные шишки.

– Но ведь Энн так молода, так красива! – едва ли не с мольбой воскликнула Лидия. – Кстати, а что думает про здешних гостей миссис Карлтон? – неожиданно добавила она.

– Вряд ли она вообще их замечает, – невозмутимо сказала Денди. – Вы что, не видите, что настоящего для нее не существует? Она живет только прошлым. Больше ее никто и ничто не интересует.

При упоминании о Маргарет суровое лицо Денди смягчилось. Лидия уже успела заметить, какой заботой и вниманием окружила Денди свою подопечную. Своей беспомощностью и страданиями Маргарет напоминала сиделке несчастного ребенка, о котором нужно постоянно заботиться.

Но как бы Денди ни любила Маргарет, невозможно было закрыть глаза на очевидное: никто, ни мужчина, ни женщина, ни ребенок – не способен отвлечь Маргарет от ее эгоизма и жалости к себе.

– А как же муж? – спросила Лидия, хотя и без того знала ответ. – Она же наверняка до сих пор его любит?

Денди покачала головой.

– Она ревнует мужа только к тем женщинам, которые вьются вокруг него. И не потому, что он ей нужен, а потому, что их красота вызывает у нее зависть. Ей хочется снова блистать, быть молодой, красивой, способной кружить всем головы и быть желанной не только для Джеральда Карлтона, но и для всех мужчин на свете.

– Как мне ее жалко! – воскликнула Лидия.

Но тут разговор прервался, потому что в комнату со слезами на глазах и дрожащими губами вбежала Тесса. Со страдальческой гримаской девочка продемонстрировала женщинам окровавленный пальчик.

– Я упала со стены, – объяснила она Лидии на вопрос, что произошло. – Я хотела обойти весь сад, ни разу не ступив на землю. Очень интересная игра, но мне прямо под ноги шмыгнула ящерица. Я испугалась и упала.

На пальце девочки виднелся глубокий порез, скорее всего от осколка стекла.

Денди спешно принесла йод и бинты. Йод щипал, но Тесса стойко перенесла процедуру, не проронив ни слезинки.

К тому времени, как Лидия спустилась вниз, было уже почти девять часов. В холле она столкнулась с Энн, которая выходила из столовой, та была в костюме для верховой езды.

– Уже позавтракала? – удивилась Лидия. – Я ужасно опаздываю, мне все утро мешали привести себя в порядок.

– Да, позавтракала, – холодно проронила Энн. – И уже ухожу. А Джеральду можешь передать, что у меня нет времени ждать его обещанных нравоучений.

– Энн! – воскликнула Лидия. – Но ведь правда же ты сегодня виделась с отчимом?

– А вот и нет, – с торжествующей улыбкой сказала Энн. – Он еще не выходил из комнаты. Мне очень не хочется расстраивать ни тебя, ни его, но раз Джеральд не отличается пунктуальностью, это вовсе не значит, что и я согласна опаздывать. Мне пора. Вечером я ужинаю с Али.

Энн демонстративно взяла в руки хлыст и открыла парадную дверь.

Лидия с мольбой протянула к ней руку, пытаясь что-то сказать, но было поздно. Она поняла: Энн считает, что они с Джеральдом вчера договорились.

То, что он в назначенное время не спустился в гостиную для разговора, было в глазах Энн триумфом, и она не замедлит им воспользоваться.

Ее ждет барон, и их свиданию уже не помешать.

Лидия посмотрела вслед девушке, сбегающей вниз по ступенькам навстречу ласковому солнечному утру. Энн была по-мальчишески худощава, в ладно скроенных бриджах и шелковой блузке привлекательности ей было не занимать. Молодая и свежая, она способна была зажечь страсть в сердце любого мужчины, особенно такого, как барон.

Поддавшись порыву, Лидия развернулась и бросилась по лестнице к спальне Джеральда.

Достигнув лестничной площадки, она на мгновение замешкалась, и в этот момент дверь комнаты Джеральда распахнулась, и оттуда в светло-голубом халате, с подносом в руках вышла Нина Хигли.

– А, это вы, миссис Брайант, – сказала она, заметив Лидию. – Вы не отнесете поднос? Он мне уже не нужен.

В ее тоне звучало высокомерие, словно она обращалась к прислуге. Понятно. Из-за того, что она завтракала с Джеральдом, тот не смог спуститься побеседовать с падчерицей, а может, и вовсе про нее забыл.

Не удостоив ее ответом, Лидия грубовато оттолкнула леди Хигли и постучала в дверь его спальни.

– Войдите, – раздался голос за дверью.

Шагнув за порог, Лидия застала Джеральда еще в пижаме и халате. С сигаретой в руке, он, не торопясь, заходил в комнату с балкона.

С грохотом захлопнув за собой дверь, Лидия прошла в комнату. Леди Хигли, обескураженная такой дерзостью, осталась стоять в коридоре.

Сжав руки в кулаки и с вызовом откинув назад голову, Лидия смерила Джеральда разгневанным взглядом.

– Энн сбежала! – объявила она.

– Боже мой! – воскликнул Джеральд. – Который час? Мне и в голову не приходило, что уже так поздно.

– Очевидно, ваши мысли были заняты чем-то другим, – съязвила Лидия.

– Послушайте, – кажется, Джеральд пропустил ее колкость мимо ушей. – Ее в самом деле нет дома? Мне правда жаль, но, честное слово, я действительно как-то не обратил внимания на время.

– У вас был шанс помочь Энн, – объявила Лидия, – она была готова прислушаться к вашему мнению, но вы даже не удосужились вспомнить о ней сегодня утром. Неизвестно, что она сейчас делает, но у нее точно есть время обсудить все свои планы с бароном. Как вы могли забыть? Как вы могли такое допустить?

Джеральд потушил сигарету.

– Мне кажется, вы придаете моей забывчивости слишком большое значение, – отмахнулся он от ее гневной тирады.

– Пожалуй, вы правы, – согласилась Лидия. – Большой ошибкой с моей стороны было предположить, что вы вообще способны переубедить Энн. Ваши взгляды и ваше поведение вряд ли могут служить для нее хорошим примером.

Ее в буквальном смысле душил гнев, и она была не в силах произнести больше ни слова. Ничего не говоря, она повернулась и вышла в коридор.

Леди Хигли все еще стояла за дверью – не иначе как пыталась подслушать их с Джеральдом разговор. Прошествовав мимо нее с гордым видом, Лидия направилась к себе в спальню. Лишь оставшись одна, она почувствовала, как ее трясет.

«Я вышла из себя, и ни к чему хорошему это не привело, – сокрушенно сказала она себе. – Неужели всем безразлично, что я думаю или говорю?»

Она впервые задалась вопросом: имеет ли право Джеральд Карлтон ее уволить? До сих пор ее как-то не заботило, кто может принимать подобные решения. Сопровождать Энн в Каир в качестве компаньонки ей предложила Эвелин, хотя идея изначально исходила от Маргарет.