Терминатор - Больной ублюдок

Питер Петтигрю Поттеру не понравился.

— Так это ты, крысеныш, мамку с папкой продал? — зашипел он, направив на него дуло револьвера. — Ты, сучий потрох, к Волдеморту подался? Ты, чтоб тебя кони вчетвером ебали, мои погремушки украл?

— Гарри, здесь же девочка, — мягко укорил его Люпин.

— Может, не по форме, — заявила Гермиона, — но по сути я солидарна с Гарри.

Питер пополз по полу, жалобно хныча, и вцепился в подол ее мантии.

— Девочка! Милая, умная девочка!

— Гермиона, пни его за меня, — попросил Рон — сам он лежал на кровати, баюкая свою сломанную ногу.

— За тебя я сделаю что угодно, кроме домашнего задания, — нежно сказала Гермиона и со всей дури засветила Питеру ногой по ребрам.

— Сириус… это же я, твой друг Питер.

— Мистер Блэк, пните его за меня, — опять встрял Рон.

Блэк кровожадно оскалился.

— Просто пнуть? А знаешь, что мы с такими в тюрьме делали?

— Сириус, здесь же дети, — снова начал Люпин, но Рон перебил его:

— Профессор Люпин! Пните его за меня!

— Рем, дружище! — запищал Петтигрю. — Милые детки! Пощадите! Что мне оставалось делать? Он… он убил бы меня!

— Ты должен был понимать, — спокойно произнёс Люпин, — что, если Волдеморт не убьёт тебя, то это сделаем мы.

— Нет! — сказал вдруг Гарри, выступая вперед и загораживая Петтигрю от направленных на него палочек.

— Гарри, ты же не хочешь сохранить ему жизнь? — недоверчиво спросил Блэк.

— Я? Как тебе такое только в голову пришло, Скуби! Но мне кажется, что право первой ночи с этим обмылком принадлежит мне.

Поттер, хищно улыбаясь, повернулся к своей жертве и продемонстрировал ему револьвер.

— Шесть пуль, — сказал он негромко. — Одну из них я вынимаю. Теперь кручу барабан. Это называется русской рулеткой, один шанс из шести, так что с высокой долей вероятности твои мозги сейчас запачкают стенку.

— Гарри, — заскулил было Петтигрю, но его уже никто не слушал.

— Я бы сказал тебе «аста ла виста», но эту реплику я уже использовал, — добавил Поттер и нажал на курок.

Блямс!

В воздухе отчетливо запахло рвотой. Блэк и Люпин замерли на месте, широко открытыми в изумлении глазами глядя на совершенно отвратительного вида блевотину, покрывавшую беднягу Питера с лысой макушки до самых пяток.

— Мерзость какая! — выразил общее мнение Рон.

— Гарри, как ты это сделал? — спросил Люпин.

Поттер понурил голову и принялся рассматривать носки своих ботинок, чувствуя, как от невыносимого стыда у него горят уши.

— Я трансфигурировал пули из Всевкусных конфеток, — признался он. — Вероятно, крысюку повезло, и ему попалась пуля из конфетки со вкусом рвоты.

— Гарри, но пуля должна быть металлической! — с негодованием воскликнула Гермиона.

— Да, бля, знаю я! — взорвался Поттер. — Но у меня тройка по трансфигурации!

3.10

При написании этой главы ни один гиппогриф не пострадал.

Вот однажды один человек пошел на службу,

да по дороге встретил другого человека,

который, купив польский батон,

направлялся к себе восвояси.

Вот, собственно, и все.

— Гермиона, как ты могла! — страдал Поттер.

— Цыц! — прошипела Гермиона. Они сидели в засаде за домиком Хагрида, выжидая удобный момент, когда можно будет отвязать Клювокрыла.

— Машина времени, святый боже, — не унимался Поттер. — Ты даже не понимаешь, сколько возможностей было упущено! Мы могли бы совершить идеальное преступление, потому что с легкостью бы обеспечили себе алиби.

— Вот поэтому я тебе ничего и не сказала, — ответила Грейнджер. — Гарри, пора. Иди отвяжи Клювокрыла.

— Ты злая, жестокая…

Из окна хагридовой хижины доносился голос Фаджа:

— По решению комитета по уничтожению опасных созданий, гиппогриф Клювокрыл, в дальнейшем именуемый осуждённым, сегодня, шестого июня, на закате подлежит…

— А я верил тебе… я даже готов был поделиться с тобой рецептом своего фирменного напалма…

— …казни через отрубание головы. По указанию комитета приговор будет приведён в исполнение Уолденом Макнейром, палачом…

— Гарри, сейчас или никогда! — шепнула Гермиона, пихая его в бок.

— Мы могли бы подсунуть МакГонагалл в кабинет корзинку с котятами, — мечтал вслух Поттер, — и открыткой, а на ней написать «Здравствуй, мама». Или Снейпа по немытой башке поленом огреть… ах да, я же это только что сделал.

Дверь хижины заскрипела, и из нее вышел Макнейр с топором наперевес. За ним шел всхлипывающий Хагрид, министр Фадж и Дамблдор остались в хижине.

— Черт, опаздываем! — Гарри метнулся к Клювокрылу, но Гермиона удержала его за руку.

— Опоздали, — мрачно поправила она. — Они тебя увидят.

— Но они убьют зверюшку! — возмутился Гарри. — Не то чтобы я не хотел взглянуть на казнь через декапитацию, но…

— У меня есть идея, — хитро прищурилась Гермиона. — Жди.

Лезвие топора коротко блеснуло в закатном свете. Притихшие подростки услышали звук удара и отвратительный хруст, затем что-то мягко шлепнулось на землю. Гарри осторожно высунул голову из-за дерева. Обезглавленная туша распростерлась на земле; кровь фонтанчиком брызгала из обрубка шеи, орошая тыквенные грядки, которые гиппогриф разрыл своими копытами, дергаясь в агонии.

— Глянь, красота-то какая, — шепнул Поттер. — Хорошо, что мы остались посмотреть.

Они дождались, пока Дамблдор увел рыдающего Хагрида; еще раньше Фадж и Макнейр отправились обратно в замок. Тогда они покинули укрытие и приблизились к уже остывающему трупу, над которым уже начали кружиться мухи, выискивая местечко, чтобы отложить туда яйца.

— Отойди, — резко приказала Гермиона. Гарри взглянул на нее с любопытством, не узнавая свою обычно чопорную подружку. Сейчас она выглядела напряженной и вдохновленной, как профессор Трелони над хрустальным шаром, или Снейп над котлом, или сам Гарри над самодельным динамитом.

Гермиона каким-то совершенно дирижерским движением взмахнула волшебной палочкой и начала бормотать слова зловещих магических инкантаций. Труп Клювокрыла окутало густо-фиолетовое сияние, и, к изумлению Гарри, валявшаяся на земле отрубленная голова вдруг шевельнулась и бодро подползла к телу, приклеившись на положенное место, как будто так и было надо. Еще несколько минут — и Клювокрыл мигнул оранжевым глазом, затем поднялся на ноги, несколько неуклюже, как новорожденный — хотя в каком-то смысле так и было.

Фиолетовое сияние померкло, и Гермиона опустила волшебную палочку, устало вытирая вспотевший лоб.