Шеф-повар Александр Красовский 2 (СИ) - Санфиров Александр

Когда я пришел в муниципалитет для получения третьей точки для выездной торговли, сотрудницы в отделе мне уже приветливо улыбались. Имя владельца фирмы ««Быстрое питание Алекса Красовски» становилось известным, по крайней мере, в одном из небольших районов Стокгольма.

Только пока, я не нашел еще одного продавца, приходилось работать продавцом и самому. Но планы у меня были грандиозные, и на третьем фургоне я останавливаться не собирался. Конечно, все это требовало затрат. Поэтому пришлось прокатиться на пароме в Хельсинки и забрать из сейфа Дойче банка остававшиеся там двадцать тысяч долларов. Кто не рискует, тот не пьет шампанское.

Вот обо всех этих делах я и размышлял, пробегая привычный трехкилометровый маршрут.

Вернувшись домой, сразу направился в душ. Долго там не задержался, ведь работа не ждет. Но, когда уже выходил из-за стола, раздался телефонный звонок. Да, в моем домишке уже стоял телефон. Начинающему капиталисту без телефона нынче никуда. Хорошо, что телефонный кабель, проложенный под землей, за эти годы никто не выкопал на металлолом. Поэтомуустановили мне телефон через два дня после заявки. И уже два месяца мне не нужно искать по дороге телефонную будку. Чего уж говорить о смартфонах. К сожалению, до сотовых телефонов еще жить и жить.

В телефонной трубке я услышал знакомый голос Торстена Перссона.

— Алекс, добрый день. Звоню по твоему вопросу, раньше не получилось. В общем, кое-что я выяснил, но нужно, чтобы ты приехал и сам переговорил с Петерсом. Тот буквально два дня, как вернулся из Штатов. Так, что если сможешь, приезжай в ближайшие выходные дни.

— Спасибо Торстен, обязательно буду, — ответил я, мы переговорили еще пару минут и закончили разговор.

До ближайших выходных оставалось всего два дня. И если первый день я работал в фургоне, то на следующий день инструктировал продавцов, и заказывал все необходимые продукты поставщикам на ближайшие выходные.

— Бухгалтер нужен, — в который раз подумал я, разбираясь в накладных. Сейчас мне было уже легче, а по началу, приходилось уговаривать Ирму помочь разобраться с бумагами. К сожалению, на данный моментмоей конторе бухгалтера не потянуть. И заниматься всей документацией придется самому. Налоги в Швеции — это святое.

Выехал я в Мальмё рано утром и уже к двенадцати часам дня медленно катил по его пригороду, пытаясь разыскать дом Перссона. Остановившись у нужного адреса, я зашел во двор.

Морякаувидел в саду. Он с опрыскивателем в руках ходил вокруг яблонь, орошая их облаком вонючей пены.

Не знаю, зачем он их опрыскивал, ведь все деревья были уже усыпаны зелеными яблоками, но советовать ему ничего не стал. Если хочет жевать яблоки с отравой, это его дело.

— О, Алекс, здравствуй! — воскликнул Торстен, крепко пожимая мне руку. Я в ответ тоже усилил нажим. Перссон поморщился и разжал свою клешню.

— Силен, ничего не скажешь, — пробормотал он.

Да, после моего домишки дом Перссона внушал почтение, два этажа, гостиная, камин, четыре спальни, два туалета и две ванны казались пошлой роскошью, хотя были оформлены в типичном стиле шведского минимализма.

Осмотром дома мы долго не занимались, выпили по кружке кофе и, съев по бутерброду с маринованной селедкой, отправились в гости к Адольфу Петерсу.

Шли пешком, потому, что тот жил неподалеку, на соседней улице. Домик у него был поменьше, чем у Перссона, но тоже неплох.

В дворе у Петерса было шумно, три беловолосых девчушки на вид от двух до шести лет ссорились в песочнице, не обращая внимания на такую же беловолосую женщину лет тридцати, старающуюся их успокоить.

— Марта, добрый день, — крикнул ей Торстен, эти слова были единственными, что я смог понять из их дальнейшего разговора. Сам Петерс, вышедший на шум, был мало похож на эстонца. Невысокий, с темными волосами, он больше походил на испанца, или португальца.

Перссон познакомил нас, и затем поспешил уйти, взяв с меня обещание после беседы с Петерсом не надолго заглянуть к нему.

Пока мы говорили, Марта, жена Адольфа Петерса, увела дочерей в дом, и и мы с ним уселись за небольшой столик, стоявший прямо в саду под высокими вишнями.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Минут пять мы, собственно, говорили ни о чем; о погоде, о детях, даже болезни не забыли.

Затем Петерс первым взял быка за рога. Английским языком он владел намного лучше меня, поэтому друг друга мы вполне понимали.

— Алекс, я уже заочно знаком с твоей проблемой, в газетах о тебе писали достаточно, скажи, сколько бы ты смог потратить денег на безопасный переезд жены в страны свободного мира? — спросил он.

— Хм, с моей точки зрения, этот вопрос не вполне корректен, — усмехнулся я. — Это мне нужно интересоваться в какую цену обойдутся твои услуги.

Петерс задумчиво побарабанил пальцами по столешнице.

— Ты потянешь оплату в размере пятнадцати тысяч долларов? — спросил он, глядя мне в глаза. — Я в курсе, что у тебя появился свой небольшой бизнес, но все же сомневаюсь, что ты сможешь найти такую сумму.

— Правильно сомневаешься, — кивнул я в ответ. — Предлагаю такой вариант, я выплачиваю тебе аванс в размере пяти тысяч долларов, а после прибытия жены, плачу еще пять. И еще пять тысяч долларов выплачиваю до конца этого года. Так пойдет?

Видимо мое предложение Петерса удовлетворило, потому что он кратко обсудив, как именно будут передаваться деньги, начал объяснять каким образом он хочет провернуть все дело.

Оказалось, что его отцу давно мечтавшему уехать к сыну в Швецию, надоели отмазки властей, не дававшим ему выездной визы. Поэтому он решил в этом году попросту бежать в Финляндию на глиссере, который второй год делает у себя в гараже. Единственно, что его держит, это желание хотя бы немного заработать, чтобы не сидеть у сына на шее. Поэтому он сразу согласился увезти с собой девушку, особенно, когда узнал, что она не русская, а вепка.

Так, что теперь от меня, кроме оплаты, требуется одно, сообщить жене, чтобы она кинула всё, родных, квартиру, работу, забрала наличные деньги и документы и уехала в Эстонию незнакомым людям. А там делать все, что они скажут. Ну, вот скажите, какая благоразумная женщина на этакое согласится?

Пришла пора мне чесать затылок. Как передать Люде письмо я представлял. Мой сосед по Йоэнсуу Мартин Нюлунд должен был уехать в Петрозаводск через несколько дней, и письмо для жены уже было написано. Оставалось его только привезти Мартину. Но теперь придется его переписывать. И я чувствовал, что это будет сложно. Четыре месяца мы с Людой не имели возможности общаться, и я не представлял, как она отреагирует на мое послание.

В общем, с Адольфом мы договорились так, я авансом плачу ему пять тысяч баксов, не дожидаясь возвращения Нюлунда из Советского Союза. В письме я должен указать срок, до которого её будут ждать, и адрес по которому она должна приехать. По этому адресу в соседнем поселке живет женщина, сдающая комнаты отдыхающим, поэтому Янис сможет быстро выяснить, имеется ли Людой наблюдение или нет. Если все в порядке, то он везет её к себе домой, и в ночь они быстренько покидают родные берега

Если же жена не решится на такую авантюру, то Петерс аванс мне не возвращает.

Ну, ради любимой женщины, денег не жалко, поэтому я спокойно выложил пять тысяч баксов на стол. Если все пойдет, как я распланировал, к концу года, такие расходы будут для меня не такими уж обременительными.

Утром второго июля Люда Красовская стояла на перроне автовокзала и усердно махала рукой своей маме, уезжающей в Вытегру.

Как у дочери, так и у мамы по лицу катились горючие слезы. Но если у мамы это были действительно слезы расставания с любимой и единственной дочкой, то у Люды это были слезы облегчения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

За те две недели, что Галина Михайловна гостила у нее, она жутко достала своими нравоучениями. Мать не понимала, что дочери уже двадцать шестой год, она давно самостоятельная женщина, привыкшая жить своим умом и в назойливых советчиках не нуждающаяся. Дождавшись, когда автобус скроется из вида, Люда вытерла слезы и отправилась на работу. Увы, она снова работала медсестрой в хирургическом кабинете поликлиники. Нет, её никто не увольнял из бухгалтерии Минздрава, где она работала бухгалтером. Но после того как сотрудники узнали, что её муж сбежал в капстрану, вокруг девушки возник настоящий вакуум. И на первом же комсомольском собрании появился вопрос о пребывании Красовской Людмилы Николаевны в рядах комсомольской организации.