Закат империи - Елена Горелик

- Лоран? - оторопело проговорила Галка, когда этот ходячий скелет не без помощи своих матросов и Джеймса выбрался на пирс. - Это ты или твой призрак? Чёрт, да ты сам на себя не похож! Что случилось?

- Рад тебя видеть, Алина, - улыбнулся голландец. Галка сразу увидела прорехи в его некогда великолепных зубах. Значит, тут ещё и цинга поработала. - Но ответы, если можно, чуток попозже. У меня на борту пятьдесят два человека, из них только шестеро здоровых. Про корабль молчу - сама всё видишь.

- Больных - в лазарет, - тут же распорядилась Галка, и Влад, криво усмехнувшись, подозвал одного из дежуривших на пирсе матросов - передать приказы генерала кому надо. - "Эвридику" отбуксировать в док… А тебя, красавец, сейчас доставят в Алькасар де Колон, на съедение доктору Леклерку. Чёрта с два ты у меня на улицу покажешься, пока на человека похож не станешь!

- А ты нисколечко не изменилась, - де Графф слабо рассмеялся.

- Зато ты изменился - страшно глянуть. Всё, не желаю ничего слушать, пока доктор тебя не осмотрит!…

Приговор доктора Леклерка был неумолим, как суровый пиратский закон: строгий постельный режим и усиленное питание. Без всяких там "но" и "если". А поскольку своим домом Лоран де Графф в городе обзавестись не успел, постельный режим ему пришлось соблюдать в одной из многочисленных комнат Алькасар де Колон. В то время, как его команду разместили в лазарете при крепости, прописав то же самое - постельный режим и усиленное питание. Де Графф (хотя, никакой он был не "де", его, голландца Лоренса Граффа, из уважения так обозвали свои же матросы-французы) поел, отдохнул, но наотрез отказался пить снотворное - мол, пока не расскажет о своих приключениях, никаких микстур…

- …Словом, пошли мы на юг, - говорил голландец. А собравшиеся в комнате Галка с Джеймсом, Влад, Билли, Жером и Дуарте слушали очень внимательно, ибо говорил Лоран тихо. - Хотя, я предупреждал Мишеля насчёт этого дьявольского побережья: когда-то от португальца одного наслушался, а потом ты, Джеймс, говорил… Короче, шли мы в двух милях от берега. Пару раз встретили по пути португальские посудины, драпавшие при одном виде нашего флага. Нашли удобную бухточку, бросили якорь. Сторговались с каким-то местным племенем - скот в обмен на десяток ружей и боеприпасы - и пошли потихоньку дальше. И нарвались сперва на встречный ветер. Чуть было не пришлось поворачивать обратно в ту бухту. Через день ветер сменился на норд-вест, можно было продолжать путь. Там, если верить карте, до мыса Доброй Надежды оставалось ещё порядочно, около семисот пятидесяти миль. Надеялись одолеть это расстояние дней за десять. А главное - проскочить тот чёртов берег как можно скорее. Я посоветовал Мишелю отойти подальше от побережья, а он своё гнёт: нельзя, мол, выходить тут в открытое море, у нас ни лоций, ни штурманов, знающих эти воды, зато хороший риск нарваться на португальскую эскадру. Лучше идти вдоль берега, раз португальцы избегают ходить таким путём.

- Вот упрямец! - Галка в раздражении хлопнула себя ладонью по колену. - Я тоже упрямая, но только тогда, когда это необходимо. А он какого лешего туда сунулся? Что и кому хотел доказать? Ведь предупреждали же…

- Какого лешего, говоришь? - Лоран усмехнулся. - Была причина. Там, понимаешь ли, племя, у которого мы скот покупали, предложило нам купить ещё и кошель прозрачных твёрдых камушков. Алмазами называются. Знаете такие?… Продавали их за бесценок - по пять пуль за камушек просили. Или один хороший матросский ножик за три алмаза. Да ещё и рассказали, где они их взяли. Мишель никому ничего не говорил, но я-то видел… Короче, он не столько от португальцев прятался, сколько выискивал удобное для высадки место. А его там хрен найдёшь. Прибой страшный. Я своими глазами видел наполовину вросший в пески старый галеон. Довольно далеко от берега, между прочим. Марсовые ещё дальше вглубь суши видели торчащие из песчаного холма мачты. Словом, проклятое место, что и говорить, - со вздохом проговорил он. - Зря мы вообще туда пошли.

- Не заливаешь? - усомнился Жером, видевший, с каким интересом слушают рассказ Лорана все собравшиеся. - Ни один шторм не утащит корабль так далеко от воды.

- Я кой-чего слышал о том месте, - вместо де Граффа ответил Дуарте. - Мой дед пятьдесят лет назад ходил тем путём в Индию, и рассказывал отцу, что потерял один из своих галеонов как раз в тех местах, у юго-западного побережья Африки. По словам деда, особо сильного шторма и не было. А стоит любой посудине слишком близко подойти к берегу, как её выбрасывает на сушу. Обратного пути нет. Прибой таков, что разбивает в щепки всё деревянное. Что сталось с людьми на его потерянном галеоне, дед так и не узнал. Погибли наверное. Но и он что-то говорил о корабельных мачтах в песках.

- Это должно быть прибой год за годом наносит песок, наращивает берег, - предположил Билли. - А за полста лет мог нанести и полмили. Потому корабли там в песках, а не на дне, как во всех приличных местах полагается.

- Нашёл над чем смеяться, - нахмурился Влад. - Представь, что с командами случилось. Где пески, там наверняка нет ни воды, ни пищи.

- Мне можно продолжать, или вы изволите спорить дальше? - Лоран изобразил грустную улыбку, и все разом смолкли. - Что ж, продолжаю. Так прошли два дня. Наутро третьего внезапно налетел шторм. Мне на барке, Луи на шхуне и Адриану на шлюпе удалось вывернуться, а Граммон со своим тяжёлым фрегатом был выброшен на берег. Луи сдуру сунулся спасать и разбился в щепки. Сколько там парней при этом погибло - понятия не имею. Но многие выбрались на берег, я точно видел. Пока то да сё, шторм утих - так же внезапно, как и налетел. Мы стреляли из пушки, поднимали сигнальные вымпелы: мол, чем можем помочь? А Граммон поднял на мачте "Ле Арди" сигнал, чтобы мы уходили - фрегат, как ни странно, стоял на киле ровно, словно по воде шёл, вымпелы мы хорошо разглядели.

- И вы ушли, - задумчиво проговорил Джеймс.

- Не ушли, пока не увидели, как Мишель разгружает "Ле Арди", - ответил Лоран. - Парни, набив мешки, нагрузившись бочонками и вооружившись, пошли на север. К той бухте, в которой мы уже были. Я велел идти туда. Но уже в виду бухты мы напоролись на три португальских фрегата. Небольшие, ходкие и вёрткие, сволочи… Адриана потопили, "Эвридику" издырявили. Я им тоже денёк хорошо испортил, но они дали нам такой разгон, что ни о какой бухте не могло быть и речи. Сдаётся мне, они прознали от местных негров, что мы там побывали. И я догадываюсь, почему никто ничего о той бухте не знал: португальцы не идиоты - раскрывать секрет, откуда они берут дешёвые алмазы.

- Намёк понят, - хмыкнула Галка. - А вот что с Граммоном случилось - это мы уже очень не скоро узнаем. К сожалению.

- Жаль "Ле Арди", отличный был фрегат, - слова жены неприятно укололи Джеймса. - Через пятьдесят лет и его мачты будут пугать неосторожных путешественников…

- Это мы ещё поглядим, - хмыкнул неунывающий Билли. - Однако, попал наш шевалье в переделку. Ведь если вас ждали португальские корабли, то его на суше наверняка тоже ждали - сами португальцы.

- Если правда то, что я знаю о тех местах, то вряд ли, - сказала Галка, потерев пальцами начавший ныть висок. - В книге, которую я читала, то побережье называют Берегом Скелетов. Думаю, дело не только в остовах кораблей[На Берегу Скелетов и сейчас можно найти остовы разбившихся там кораблей. Многие из них уже находятся в нескольких километрах от воды.].

- То есть, португальцы были уверены, что команды разбившихся кораблей гарантированно не доберутся до бухты, - помрачнел де Графф. - Как же я могу быть уверен в обратном?

- Если Граммон взял с собой достаточно еды и воды - доберётся, - уверенно заявил Жером. - Упрямый мужик, это ты верно сказала, Воробушек. У него чертовски хорошо получается вылезать из разных передряг.

- Ага, и попадать в них, - съязвил Влад.

- Попадают все кому не лень, вот вылезти - это уже искусство, - не менее язвительно заметил Джеймс. - Но всё же я надеюсь на лучшее. Если Жером прав, то о Граммоне мы ещё услышим.

"Дай-то Бог, - подумала Галка, не решившись сказать это вслух - чтобы ещё больше не раздражать Джеймса. Он любящий муж и прекрасный человек, но какой же ревнивый!… - Без этого обормота как-то даже скучнее стало…"

- Ладно, - устало проговорил де Графф. - Я уже весь язык отболтал. Теперь ваш черёд новостями делиться.

Галка с улыбкой откинулась на спинку стула и не без лукавой иронии переглянулась с друзьями-капитанами.

- Ну, братцы, с чего начнём рассказ?…

Лоран слушал и офигевал. Медленно, но верно. Я бы на его месте тоже, наверное, офигела, узнав о том, что здесь происходило за последнее время. Но тут уже ничего не поделаешь: что наворотили, то и расхлёбываем.

Мир с Испанией! Мирный договор, который гордые кастильцы были вынуждены подписывать с "проклятыми ладронами"! От одной этой новости Лоран долго не мог прийти в себя. А нам ещё много чем было его удивить. Например, тем, что дон Хуан Коком отправил в Рим посольство - просил у папы римского корону христианского государя, как это водилось в старые добрые времена в Европе. В другое время этот его поступок, явно пришедшийся Испании не по душе, не имел бы никаких шансов на положительный ответ понтифика. Но сейчас Папская область наводнена французскими солдатами, а крупнейшим инвестором Рима, за полной неплатёжеспособностью Эскуриала, с недавних пор является Версаль. Так что быть Юкатану признанным папой королевством, а дону Хуану - королём. Правда, это та ещё тягомотина, но король Франции не упустит случая лишний раз пнуть испанских родственников, и постарается ускорить процесс.