Доля отцовская - Ольга Болдырева

Со странным народом, который жил на этих островах, у нас давно (с самого начала) отношения не ладились. Война не война, мир не мир, Хель знает что, в общем. Некоторые отчаянные купцы даже решались торговать с ним, привозя уникальные вещи. За одну ходку, если торговец возвращался живым и с товаром, он мог обеспечить и себе, и своим детям безбедную жизнь. Были смельчаки и романтики, которые отправлялись просто за приключениями. Находили. В общем-то, возвращались многие, кто-то привозил с собой молодых жен с бирюзовой кожей и синими волосами. Говорили, что они обладали способностью превращаться в рыб. Хотя, наверное, врали. Так что, с одной стороны, вроде ничего страшного в империи Девяти островов не было, но с другой — периодически что-то происходило, и многие люди бесследно исчезали. Переговоры между нашим императором и тамошним завершились еще шесть поколений назад, так ни к чему не приведя.

В общем, такой ответ должен был сообщить дядьке, что больше с нас взять нечего и препятствовать проезду смысла нет. Спросите, почему тогда этим маршрутом не прикрывались все кому не лень? Была еще одна очень неприятная особенность: если человек или нелюдь говорил, что собирается в империю Девяти островов, но не сдерживал слова — неизвестная сила начинала тянуть его туда против воли и в конце концов все-таки приводила к цели. Только вот на слуг Хель эта дрянь не действовала. Выяснился факт при крайне гадостных обстоятельствах. Однако потом эта особенность не раз выручала меня.

— Проезжайте, — разрешил дядька, кивая молоденьким подчиненным, чтобы те отпирали ворота.

— Благодарим, — кивнул Василий, проезжая первым.

— Доброго вам пути! — донеслось нам вслед.

Фух, не признали во мне герцога. А ведь виделись мы с этим дяденькой всего месяца три назад, когда в соседней деревне обвинили моих подданных в воровстве редиса. Юльтиниэль узнать и так никто не сможет — она, как я рассказывал, далеко от дома не отъезжала. Разве что встретим кого-нибудь из ее незадачливых женихов. Но думаю, что те, помня о характере и тяжелой руке дочки, сделают вид, что никогда нас не видели и знать не знают девушку с фиолетовыми волосами.

— Кажись, все в порядке? — уточнил через минут пятнадцать Василий, когда мы снова выехали на широкий тракт.

— Похоже на то, — согласился я, надеясь, что теперь удастся хоть немного расслабиться.

— Но драку-то мы все-таки устроим? — с надеждой уточнила Юля, создала на ладони небольшой огненный шарик и подбросила его в воздух, явно красуясь перед немногочисленными путниками.

Закончилось все тем, что она, не рассчитав привязку, отправила его слишком высоко в небо, где шарик благополучно взорвался, изжарив пролетавшую мимо птичку и осыпавшись нам на головы горячими искрами.

— Устроим ведь, да? — ни капли не сконфузившись, продолжила дочка.

Кто о чем, а сокровище мое о мордобое. Нет, я все-таки никак не пойму, как в нашем тихом мирном замке могло вырасти то, что выросло.

— Устроим, солнышко, все ради твоего удовольствия.

— Всегда бы так… — мечтательно протянула она, заставив меня вздрогнуть от тех перспектив, которые мне живо нарисовало воображение.

Бар, хозяин единственного, а поэтому лучшего трактира на две деревни, вовсе не был скупым человеком. Скорее, практичным. Ну зачем, право слово, приобретать дорогие столы, если в пылу драки их обязательно пустят на запчасти вместе со стульями, тарелками и всем прочим, подвернувшимся дерущимся людям под руки? Куда лучше обставить все как можно проще и дешевле, чтобы после каждой «веселой» ночи не рвать на себе волосы. А ночи такие случались тут так часто, что у Бара на них появился нюх. Вот и сегодня внутреннее беспокойство очень настойчиво подсказывало трактирщику, что утром ему опять придется подсчитывать убытки. Поэтому он загодя начал переставлять стоящие на барной стойке бутылки под нее.

Когда все более-менее бьющееся было убрано в безопасное место, подальше от посетителей, мужчина принялся изучать собравшуюся сегодня в его заведении публику. Ну и заодно саму обстановку, чтобы, если что, унести заранее недавно купленные подсвечники и две картины. Их он повесил по просьбе жены, которая утверждала, что в тюрьме и то уютнее.

Крепкие столы были прибиты к полу — пока он этого не сделал, некоторые ретивые драчуны любили их использовать в качестве орудий. Стулья он прибить не решился, а хорошие лавки, которые можно было бы на цепях прикрутить к стенам, стоили дороговато. На жестяные миски Бар все-таки раскошелился — они не ломались, просто теперь на нескольких экземплярах экзотическими рисунками отпечатались профили и анфасы завсегдатаев.

Вроде вечер проходил как обычно. Вон Бапир скоро дойдет до состояния нестояния — значит, одного потенциального зачинщика драки можно смело вычеркивать из списка. И братцев двух нет, значит, и не они. Кто же тогда? Вон капитан пятую кружку пива в себя опрокидывает. Наемники, в количестве шести рыл, что-то уж больно развеселились около выхода — рожи совершенно зверские, словно в роду тролли были. А может, и были… кто их знает? Старейшина тоже тут, изволит отдыхать лицом в жареной картошке. Святой отец, брезгливо морщась, уже второй час подряд цедит из небольшой кружки квас. Ну и самый необычный гость — посетитель, закутанный в плащ, который уже несколько часов сидит в дальнем углу. Подозрительная, надо сказать, личность. Явно мужчина и, судя по скупым плавным движениям, а также очертаниям фигуры, — эльфийского происхождения. Может, темный? Ну уж этот точно устраивать драку не будет, сразу видно, что светиться не хочет. Да и заплатил за ранний ужин хорошо. Так что пускай сидит.

Только Бар начал думать, что на этот раз предчувствие его обмануло, как, широко распахнув дверь, в трактир вошли четверо. Двое взрослых мужчин и две молодые девчонки — явно наемники и, судя по комплектации отряда, берутся даже за самые щекотливые и грязные заказы, лишь бы платили хорошо.

Сразу стало понятно, что главный у них — человек, одетый в черный кожаный костюм с кучей металлических заклепок. Статный, широкоплечий, с добродушным выражением лица, которое украшала опрятная русая бородка и усы. Русые же волосы собраны в короткий хвост. Однако лицо портил странный шрам, будто на незнакомце была надета маска, и это выглядывал ее неудачно замаскированный край. Но страшнее всего в мужчине были глаза — синие, просто светящиеся добротой и искренностью. Такие глаза могли быть или у детей, или у убийц, работа для которых являлась еще и приятным хобби.

Старший наемник и девушка с короткими темными кудрями, больше похожая на мальчика, ничем примечательным не отличались, разве что мужчина обладал невероятным ростом. А вот вторая девица с надменным личиком, цветным ужасом на голове и в обтягивающей одежде была прекрасна как дитя Пресветлой матери. Трактирщик сглотнул слюну и поспешил отвести взгляд от красавицы. А вот Бапир с капитаном аж протрезвели от такого зрелища. От знакомства с наемницей их удерживали только ее спутники и внушительный набор смертоносных игрушек, которыми была обвешана девушка. И провалиться Бару к Хель, если красавица не умела ими пользоваться!

Мужчина с глазами убийцы обвел зал скептическим взглядом, еще более скептическим взглядом ознакомился с рожами посетителей, задержав взгляд на фигуре в дальнем углу, и, кивнув своим, чтобы они устраивались за столиком, направился к трактирщику.

— Четыре очень хороших ужина, графин с вином, с квасом и… Нет, насчет комнат мы решим позже. И чтобы быстро! — На стойку упал золотой, который, не успев звякнуть, исчез в одном из многочисленных карманов фартука Бара.

— Будет исполнено, господин, — бодро отрапортовал трактирщик и сам поспешил на кухню, подальше от этого доброго взгляда, который, казалось, ласково и осторожно уже перерезал ему глотку.

Когда я подошел к столику, который заняла наша компания, дочка неприятно поморщилась и прошипела, изображая злую кобру:

— Хватит пользоваться меткой! Немедленно измени взгляд!

— Что, страшно? — весело уточнил я, заранее зная ответ.

— Это отвратительно! — отрезала Юльтиниэль. — Кажется, что в мыслях ты уже несколько раз нас успел убить!

Василий с Маришкой молча кивнули.

— Извини, так уж получается, — пожал плечами я. Подумал, что хоть еду подадут быстро и она обязательно будет вкусной и свежей. — Уже приглядела, кого будешь обрабатывать? — быстренько сменил я тему.

Ну надо же, смотреть ей неприятно! Можно подумать, что мне самому это все нравится. Я еще восемнадцать лет назад дал себе клятву, что воспользуюсь меткой Хель только в самом крайнем случае — и вот, пожалуйста, уже второй раз за неделю изменяю зрение. Наверное, несведущий человек удивится: мол, что же в этом страшного? Ну подумаешь, пугнул (простите за тавтологию) непуганых идиотов? Так ведь с Хель всегда так, шаг за шагом, капля за каплей, кажется, всего немного проклятьем воспользовался, а потом раз — а ты уже переступил черту, и обратного пути нет.