Смартфон Виктора Цоя vs COVID-19 (СИ) - Шабанов Александр

Наступила темнота, только огненные зайчики и слоники беспорядочно в ней скакали. Юрий очнулся, обнаружив, что он стоит на карачках и его тошнит, а перед ним стоит незнакомый юноша или подросток.

– Я Пабло, – сказал тот, время от времени заглядывая в монитор лаптопа. – Операция прошла успешно. С твоей мамой ничего не случилось. Виртуальная реальность побеждена.

– Что это? – выдавил из себя Юрий, показывая руками на блевотину.

– Это нормально. Причиной тому перегрузка, вызванная слишком резкой сменой пространства и времени.

– Что там у тебя на экране?

– Можешь посмотреть, – пригласил Пабло.

Монитор был разделен на четыре картинки. Одна, крайняя правая внизу, не двигалась, остальные пульсировали действием. На бездвижной картинке Юрий лежал навзничь на коленях сидящей матери, и она безнадёжно смотрела в его неподвижное окровавленное лицо.

– Что это? – спросил Юрий.

– Это та реальность, которую наперекор Дьяволу сделало приложение Block Devil.

– То есть?

– Тебя заклевали черные лебеди, ты ослеплён, потерял глаза и лежишь в шоке.

– Я выживу?

– В той реальности, скорее всего, нет. В той реальности врачи предложили маме тебя отключить от аппарата искусственного дыхания, она согласилась, и ты умер.

– Мама правильно сделала, – задумчиво сказал Юрий.

– Не грусти! Это только проекция возможностей! – улыбнулся Пабло.

– Я не грущу, – ответил Юрий, но ему было смертельно грустно.

– Лучше посмотри, что на других картинках, – приободрил его Пабло. – Можешь надеть очки, такие, как у меня, – только тут Юрий заметил, что на Пабло очки, и спросил:

– Очки 3D?

– Очки 3D, – подтвердил Пабло, и Юрий в очках ощутил себя в шкуре своих товарищей.

…Мускулистая рука сжимала его одежду спереди за воротник, так что он начал задыхаться.

– Гадёныш! Будешь знать, как кидаться камнями в портрет нашего любимого вождя!

– Товарищи! Товарищи! Он ещё дошкольник! Отпустите! – просила женщина.

– Отпустить? Да его надо отдать в детский дом! – два здоровых бугая в униформе смотрели пристально на ребёнка, на женщину и на мужчину.

– Товарищи! Мы здесь рядом живём! Ребёнок просто расшалился! – объяснял мужчина.

– Просто расшалился? Тебя может тоже надо отдать в лагерь для перевоспитания? Вместе с твоим ублюдком и твоей самкой! – негодовали сотрудники.

Мужчина виновато молчал.

– Товарищи! Мой муж сам не знает, что говорит. Мы накажем ребёнка… – упрашивала женщина. – Мы очень любим нашего вождя. Просто ребёнок не знал…

– Как? Вы ему не объяснили?

– Виновата, виновата, товарищи, – быстро и часто закланялась женщина. – Мы исправимся. Отпустите ребёнка. Вот. Это всё, что у меня есть, – она вынула из кармана бумажки с портретами вождя и отдала сотрудникам.

Бугаи ребёнка отпустили, смягченные. Телефон во внутреннем кармане одежды ребёнка горел зелёным цветом Block Devil. Детская рука схватила пистолет и начала стрелять по всем, по своим, по чужим, по мужчинам в униформе и по родителям. Зачем они все живут? Такой жизни не должно быть. Она вся должна быть уничтожена!

Мир погрузился во тьму, и только красные контуры служителей порядка, а также мужчины и женщины судорожно сгибались в припадочных поклонах. Лишь на одно не поднималась детская рука: на портрет вождя. Но вдруг она начала стрелять и в него, и наступил день: портрет покрылся червями, а потом загорелся, так что жирные вермишелеобразные тельца ползали в пламени и не сгорали. В ослепительном солнечном свете прозвучало:

– Я тебя проклинаю! – проговорил портрет и через огонь, сбрасывая с себя червей, с плаката сошёл статный мужчина в полувоенном френче и потянул руку к шее ребёнка, чтобы его задушить. Ребёнок вместо испуга выстрелил из водяного пистолета ещё раз, попал по руке, и рука начала отсыхать на глазах, тут же упав на асфальт. Вместо солнечного дня наступила тьма, в которой горели тела. Обгорающие четыре тела корчились на асфальте. Статный мужчина в френче замер, превратившись в каменный памятник. Красная звезда в небе выстрелила сказочным фейерверком. Ребёнок поднял руку с водяным пистолетом, метя себе в рот, желая схватить ядовитое дуло, – но опять подул страшный ветер, мир превратился в гигантскую свечу, которая вдруг затухла с непонятными звуками: фук-фук-фук.

Шэнли лежал на боку, ему было плохо, а слюна свисала у него из уголка рта. Юрий и Пабло смотрели на товарища, который внезапно среди них материализовался. Объяснили, что предельная реальность была да сплыла, что он опять с ними. Дали попить воды. Шэнли присоединился к ним, глядя через очки в экран монитора на чью-то чужую жизнь глазами другого человека, в которого он сейчас воплотился, и он видел…

…Добрые люди в тёмных очках протягивали лимонад и конфеты.

– Пойдём с нами!

И я с ними иду, как вдруг люди в солнцезащитных очках исчезают… Я падаю?.. Я упал?.. Вокруг меня летают гигантские бабочки с зубами.

– Отпустите! Пожалуйста! Дайте нам обратно нашего ребёнка!

Похоже, я пробуждаюсь. Лежу. Мои глаза видят рядом камень. Глазные веки, похоже, только что разлепились. Рядом добрые люди в длинных белых одеждах. Напротив них мужчина и женщина.

– Мы дадим вам денег, – оправдываются люди перед мужчиной и женщиной.

– Нет! Только дайте нашего ребёнка! – говорит пара, похоже, мои родители.

– И вам хорошо, и нам, – не поддаются добрые люди.

– Отдайте…

Шэнли снимает очки, отрываясь от знатного кино с маленькой Сорайей в главной роли:

– А в чём проблема? Что они хотели?

– Что угрожало нашей Сорайе? – присоединяется Юрий.

Пабло на экране лаптопа наводит мышь на икону Proection of Future и кликает.

Сорайя лежит на операционном столе.

Умный и внимательный хирург отрезает ей руки и ноги.

Потом она лежит в городском переходе в грязных тряпках рядом с незнакомой женщиной. Редкие прохожие кидают им деньги в стоящую на земле миску.

– А где, кстати, Дьявол? Куда он делся? – отвлекаясь от картинки, шёпотом спрашивает Юрий.

– Дьявол отбыл в офис для текущих дел. Пред ясны очи Бога. Яхве. Иеговы. Элохима. Господа Саваофа. Сущего. Создателя. Альфы и Омеги, – сквозь зубы отвечает Пабло.

– Не верю, – реагирует Шэнли.

– Ты шутишь? – спрашивает Юрий.

– А ты думал, что Дьявол и Бог прям-таки не дружат? Ладно. Потом объясню. Сейчас нет времени. Окей?

– Это шутка или не шутка?

– В жизни всё не так, как в кино. В книжках. Или там в Библии. Окей? Объясню потом.

– Окей!.. Окей!

– Давайте следить, что там дальше, – и Пабло снова запустил остановленную было на мониторе картинку с Сорайей, а Юрий и Шэнли надели покрепче очки 3D.

– Кстати, она тоже видела то, что видели мы?.. Проекцию своего будущего?

– Трансляция идёт что вам, то и ей, – отвечает Пабло. – Да, видела. Смотрите на неё дальше!

…Телефон мигает в маленькой руке Сорайи зелеными буквами Block Devil. Пора стрелять. И рука стреляет.

По договаривающимся добрым людям, что хотели её превратить в инвалида-попрошайку, и по своим родителям, передающим деньги добрым людям.

Струйки воды в полёте превращаются в красные, зелёные, синие, жёлтые струйки огня. Похитители и родители под этими струйками начинают корчиться, превращаясь в обугленных ящеров с человеческими лицами. Рука всё стреляет. Пламя становится всё больше, а ящеры всё обугленее и меньше, и лица уже превратились в оскаленные животные морды.

Шэнли, Пабло и Юрий видят, как Сорайя стоит с опущенными руками, в одной свисает вниз водяной пистолет с капающими струйками пламени, превращаясь в лужу огня, и тот уже подступается к ногам Сорайи, готовый охватить её всю, как стопку бумаги, вот огонь захватывает одежду… она смотрит, как зачарованная… и вот уже она, охваченная пламенем, горит.

Пабло судорожно жмёт на иконки, отматывает назад до капающих с дула струек огня на землю, нажимает опцию STOP на иконке с надписью Block Devil Commander. Картинка на мониторе колеблется, стремясь пойти дальше, но не идёт. На картинке Сорайя с опущенными руками, в одной свисает вниз водяной пистолет с капающими струйками пламени. Пабло быстро нажимает мышью опцию в приложении Trafficing in Now, компьютер не слушается, Пабло лихорадочно жмёт ещё несколько раз… На Лаптопе появляется чёрный экран Safe Mode. Все трое разражаются ругательствами.