Волшебство (сборник) - Наталия Солодкая

– Ну вот, весь сценарий насмарку, – расстроился сын.

Но экспромт оказался нисколько не хуже. Ставя букет в прозрачную хрустальную вазу, я чувствовала, что к переполнившему меня чувству счастья примешалась толика страха, что всё это волшебное, но такое хрупкое состояние моей жизни может разрушить что-то чужеродное, непрошенное, вновь ввергнув меня в холод отчужденности и нелюбви. Смогу ли я защитить мой мирок, ставший теперь таким прекрасным, от этого невидимого и неосязаемого врага? Раскрыв красную коробочку, я увидела на белой атласной подкладке маленькую игрушку для больших девочек: серебристый мобильный телефончик, из которого вместо обычного звонка доносился отрывок из «Турецкого марша» Моцарта в полифоническом звучании. При этом маленькие стразы, которыми был обрамлен дисплей телефона, начинали светиться разными огнями, сменяя окраску в такт мелодии.

Именно такой телефон был изображен во всю обложку глянцевого журнала, как модель месяца. Стоимость такой вещицы запредельно превышала ту, которую можно заплатить за функциональную вещь. Это было скорее дорогим дамским ювелирным украшением, для приобретения которого моим мужчинам пришлось объединить свои карманные ресурсы. Моё сердце разрывалось от переполнявших меня любви и благодарности. Мне казалось, что этим своим жестом любимый человек попытался сказать то, что, возможно, не мог выразить словами. И, словно в подтверждение моей догадки, из кухонного радиоприёмника донёсся глуховатый голос Александра Розенбаума, исполнявшего под аккомпанемент гитары припев своей песни: «Любить – так любить, гулять – так гулять, стрелять – так стрелять».

Наступление зимы ознаменовалось ещё одним приятным событием. Отправив своё резюме на конкурс по замещению вакантной должности руководителя регионального проекта, я успешно прошла все три тура, и совет директоров из семи человек утвердил мою кандидатуру единогласным решением. Я приступила к работе над проектом. Сразу после нового года мне предстояла ответственная командировка. В тот день, 4 января, я задержалась на работе, чтобы завершить последние приготовления к командировке: скопировать на дискеты аналитические сводки, подшить в папки нужные документы и дождаться курьера, который должен был привезти мне билеты и мой паспорт. Выйдя из маршрутки на своей остановке, я решила, что неплохо бы зайти в «Перекресток» и купить продукты сегодня, чтобы завтра не отвлекаться на быт и просто отдохнуть перед дорогой: выехать мне предстояло в ночь. Возвращалась я из универсама с двумя битком набитыми пакетами. Чтобы их ухватить, мне пришлось одну руку просунуть сквозь ручку портфеля, в котором лежали служебные документы, паспорт, кошелёк с деньгами, ключи от квартиры и моё сокровище – подарок мужа ко дню рождения. Настроение у меня, не смотря на усталость, было превосходным. Перейдя ярко освещенный проспект, несмотря на поздний час – многолюдный, со снующими автомобилями, я свернула на довольно широкую и хорошо освещённую дорожку, протоптанную пешеходами в снегу. До дома было рукой подать. Пройдя по этой тропке всего несколько метров, я вдруг почувствовала, что камнем лечу наземь. И в тот же миг кто-то навалился на меня со спины, и чья-то рука изо всех сил зажала мне рот. Мыслей в голове не было никаких. Остались только инстинкты. Первый из них просигналил: освободить рот. И я, вывернув голову так, чтобы чужая рука чуть соскользнула, изо всех сил вцепилась зубами чуть ниже большого пальца. На языке я почувствовала солоноватый привкус.

– Прокусила, – мелькнула в голове первая мысль.

– Лежи тихо, а то прирежу, сука! – услышала я мужской голос за спиной.

И в тот же миг в мою спину упёрлось что-то жёсткое и острое, а чужая рука сжала горло. Прижав мою голову так, что лицом я оказалась утопленной в снег, незнакомец начал с силой стаскивать с моего запястья портфель. Пакетов с продуктами в руках у меня уже не было, и я не помнила, в какой момент их лишилась. Мысли снова сменились инстинктами. Когда портфель соскользнул с запястья, я изо всех сил сомкнула пальцы вокруг ручки. Освободив захват с шеи, одной рукой злоумышленник, который сидел верхом на мне, был вынужден придерживать мою голову в снегу, поэтому разжимать мои пальцы он мог только одной свободной рукой. Ему это никак не удавалось, потому, что пальцы у меня просто свело судорогой, и хватка была мёртвой. Не сумев разжать мои пальцы, мужчина убрал с моего затылка вторую руку и стал вырывать портфель уже двумя руками. Почувствовав, что на затылок ничего не давит, я приподняла голову и, что было сил, закричала, зовя на помощь. В тот же миг, когда портфель был вырван у меня из руки, я почувствовала, что на спину уже тоже ничего не давит, и я приподнялась, став на четвереньки. Дома, фонари, деревья – всё кружилось перед глазами, кровь в голове пульсировала с такой силой, что, казалось, разорвёт сосуды. Я видела, как напавший на меня мужчина с моим портфелем в руке стремительно убегал вглубь дворов. Не знаю, какая сила пружиной подбросила меня вверх. Знаю только одно: с такой скоростью я не бегала даже в детстве. В течение какого-то времени, которое мне показалось долгим, убегавший мужчина никак не мог увеличить между нами расстояние. Затем силы меня покинули, и он скрылся в темноте. Едва держась на ногах, я вернулась на место нападения. Снег справа и слева от тропинки был утрамбован. Мне казалось, что я лежала неподвижно, но, похоже, мы по снегу катались. Пакеты валялись довольно далеко друг от друга. Я собрала всё, что вывалилось из пакетов, находясь в состоянии транса. Но было нечто, что смогло меня отрезвить и поразить даже в том шоковом состоянии, в котором я пребывала. Всё это произошло на ярко освещённом пространстве, всего в нескольких метрах от многолюдного тротуара, к которому то и дело подъезжали и припарковывались автомобили. Множество людей видели, как преступник напал на женщину, которая не сдавалась и в поединке с ним успела укатать снег по обе стороны от дорожки, но никто, в том числе хозяева этих недавно припарковавшихся иномарок, даже и не подумали вмешаться в ситуацию. Ни один из проходящих мимо людей не отреагировали на женский крик о помощи. Это было чудовищно.

С пакетами в повисших плетьми руках я побрела к дому. Постепенно ко мне возвращалась способность мыслить. Первой мыслью, пришедшей мне в голову, была мысль о том, что в портфеле был подаренный мужем телефон. И теперь его у меня нет, и не будет никогда. Никакой другой не заменит мне того телефона, даже точно такой же. Потому, что ТОТ – особенный. Он – мой талисман, оберег, впитавший в себя энергию любви. И теперь у меня всё это украли. То, что в портфеле были ключи от квартиры, паспорт, в котором указан адрес этой самой квартиры, билеты на поезд, деньги, а также некоторые служебные документы в подлинниках пришло мне в голову несколько позднее. Когда муж открыл мне дверь, скопившееся напряжение сделало своё дело, и я просто обессилено рухнула на пол в прихожей.

Приехавший по вызову мужа наряд милиции выслушал мой сбивчивый рассказ, и старший опергруппы попросил меня проехать в дежурную часть, чтобы показать мне альбом с фотографиями: не узнаю ли кого-нибудь. Убегавшего мужчину я видела лишь со спины, но мне показалось, что ему не более 25 лет, он высок, худощав, в кожаной курточке и спортивной шапочке. Но сколько их таких! Пролистав пару альбомов, я, поняв всю бессмысленность этого занятия, сказала беседовавшему со мной дознавателю, что по фото опознать не смогу. Мне пришлось заново рассказать всю историю.

– Что же вы, Кира Кириловна, так безответственно кусаете незнакомого человека? – возмутился дознаватель, которого другие оперативники называли Сашей.

По-видимому, я так выразительно посмотрела на него, что Саша счёл необходимым дополнить сказанное:

– Ну да, безответственно. А вдруг он ВИЧ-инфицированный? Таких субъектов из мест заключения выходит полно.

– Это вы с точки зрения профессиональной подготовки говорите, а в такой момент, когда человека душат и грозят прирезать, он вряд ли думает о санитарии и гигиене, – отпарировала я.

Помолчав немного и, видимо, в душе согласившись с доводами пострадавшей, Саша уже с более участливой интонацией произнёс:

– В следующий раз советую вам сразу всё отдавать безо всякого сопротивления. Из-за своего портфеля вы могли жизни лишиться. Хотя, будем надеяться, что следующего раза не будет.

Когда были завершены все формальности, подошли другие оперативники, и мы поехали на место происшествия, где я снова всё повторила, а оперативники сделали фотоснимки. Один из милиционеров, по виду – ровесник моего сына, пошёл проводить меня. Когда мы дошли до подъезда, он вдруг спросил меня:

– Кира Кирилловна, а вы меня не узнаете?

– А должна? Простите меня, нет. После пережитого, я, наверное, не узнала бы и собственных родителей.

– Помните, когда ваш Митя в четвёртом классе учился, вы написали заявление в милицию, что в школе его избивали и отнимали деньги старшеклассники – лоботрясы? Я – Меркулов Сергей. Тогда ваше заявление круто изменило мою жизнь. К лучшему изменило.