Ты только живи - Игорь Матвеев

Наше морское путешествие заняло почти три часа. Может быть, «Саос Феррис» преодолел бы эти несчастные тридцать кэмэ — или сколько там морских миль? — и быстрее, но, как оказалось, на острове имелся лишь один порт, Камариотиса, и чтобы достичь его, паром шел вдоль побережья еще минут сорок.

Около восьми вечера уже в полной темноте мы сошли по трапу и ступили на берег Самотраки. Моросил мелкий дождь.

Я и понятия не имел, где и как искать ночлег, но он сам нашел нас. Молодой парень в плаще с капюшоном, блестящим от капель воды, догнал нас под фонарем и спросил что-то по-гречески.

Лида ответила. Минуту они переговаривались, потом девушка объявила:

— Есть жилье. Здесь, рядом. Холодильник, душ, туалет. Двадцать пять евро за комнату, — она чуть замялась. — Извините, конечно, Игорь, если бы мы были супругами или любовниками, нам хватило бы и одной. А так…

Все правильно. Придется брать две раздельные комнаты. Значит, пятьдесят за сутки, сто — за двое. Недешево, конечно, но — назвался груздем, полезай в кузов.

— Согласен, — проговорил я. — Пошли.

— Он подвезет.

Мы втиснулись в крохотный двухдверный «форд», и наш благодетель тронулся с места. Фары осветили группу пассажиров, сошедших с парома, несколько невысоких домишек, автобус и пару легковушек, после чего машина въехала в переулок.

Через пять минут «форд» остановился напротив двухэтажного здания. Отряхивая плащ, парень вошел первым, за ним последовали и мы. На втором этаже наш провожатый включил в коридоре свет, указал на две соседние двери по правой стороне и что-то произнес:

— Можете пока заплатить за сутки, — перевела Лида. — Если не управимся за один день, я ему позвоню. Сейчас попрошу его телефон.

В ответ на ее просьбу парень черкнул номер на клочке бумаги и отдал его девушке.

Потом вопросительно посмотрел на меня. Я вытащил из бумажника купюру в пятьдесят евро.

— Ключи в дверях, белье в шкафу, — сказал напоследок парень и сгинул.

Мы остались в коридоре одни. Из-за дверей других комнат не доносилось ни звука. «Похоже, мы будем единственными обитателями дома», — решил я.

— Ну что, Лида, отметим первый день наших поисков? Я купил хорошего сухого вина, — поколебавшись самую малость, проговорил я.

Нет, я не собирался шиковать на чужие деньги, просто мне как-то хотелось отблагодарить ее за согласие помочь мне. Иначе как бы я смог общаться с аборигенами острова, которые вряд ли знали английский язык?

Я надеялся, что моя спутница не увидит в моем предложении ничего такого.

Она не увидела. Либо я выглядел настолько плохо, что женщины в моем присутствии могли не опасаться за свое целомудрие, либо — смотрелся как истинный джентльмен.

Так или иначе, Лида просто кивнула и сказала:

— Ладно.

— Тогда располагайтесь и через десять минут приходите ко мне.

Я повернул ключ и вошел.

Нащупал на стене у двери выключатель. Комнату залил неяркий свет. Две кровати вдоль противоположных стен, шкаф, небольшой холодильник, тумбочка, столик, два стула. Дверь, ведущая в душевую.

Я вымыл руки, распаковал сумку, выложив на стол курицу, хлеб, но бутылку вина оставил в сумке.

Через десять минут послышался стук в дверь.

— Девушка, вы самогонку будете или водку? — спросил я, когда мы сели.

Лида с недоумением посмотрела на меня.

— Есть такой анекдот, — пояснил я. — У девушки спрашивают: «Вы самогонку будете или водку?» А она отвечает: «Ой, прямо не знаю, все такое вкусное!»

Лида рассмеялась, а я достал вино.

Ужин прошел в теплой и дружественной атмосфере, а где-то около одиннадцати мы пожелали друг другу спокойной ночи.

25

Утром мы вновь устроили «общий стол», перекусив остатками вчерашней курицы и принесенным моей спутницей салатом из помидоров.

В начале девятого такси уже несло нас в Лаккому, и молодой разговорчивый водитель болтал о чем-то с Лидой, сидевшей на переднем сиденье. Та смеялась.

— Говорит, какое приятное исключение, — перевела она мне, полуобернувшись. — Обычно здесь можно увидеть симпатичных девушек только в туристический сезон.

Минуту я размышлял, как бы поделикатней вторгнуться в их разговор и задать вопрос, далекий от темы женской красоты. Ничего не придумав, я просто попросил Лиду:

— Спроси его, не слышал ли он чего-нибудь о несчастном случае с иностранцем, который около трех месяцев назад отправился кататься на лодке и утонул.

Девушка перевела.

Водитель покачал головой, произнес несколько слов.

— Ничего подобного он не слышал. Здесь такое редкость.

Лаккома оказалась совсем небольшой деревушкой с аккуратными домиками под красными черепичными крышами, площадью с несколькими лавчонками и небольшой церквушкой.

Таксист спросил что-то у Лиды.

— Интересуется, где нас высадить.

Действительно, где? Надо мне было спросить у Теодориду фамилию его знакомого или, еще лучше, того человека, который сдал супругу Инны комнату, но журналист, скорее всего, этого не знал. Так или иначе, ни того, ни другого я не сделал. Ладно, выясним сами: в таких деревеньках все знают друг друга.

— На площади, — ответил я. — Сколько с нас?

Поездка обошлась мне в три евро. Я расплатился, таксист попрощался и уехал. Мы остались стоять на площади. Девушка вопросительно посмотрела на меня.

— С чего начнем?

Согнувшаяся под грузом лет бабуля в теплой шерстяной кофте, очень похожая на какую-нибудь белорусскую бабку Ядвигу или Ульяну, с трудом передвигалась по противоположной стороне площади, направляясь, очевидно, в хлебную лавку. Других обитателей Лаккомы не было видно.

— Вон у нее и спросим, — проговорил я.

— Спросим — что?

— Ну… кто здесь сдавал белорусу комнату три месяца назад.

Лида с некоторым сомнением взглянула на меня, но ничего не сказала. Честно говоря, я тоже не очень надеялся на то, что бабуля окажется нам полезной, но начинать с чего-то было надо.

Мы догнали бабушку, уже входившую в лавку. За прилавком сидел и крутил транзистор круглолицый розовощекий мужчина. Приятно пахло свежими булками.

— Отставить бабку, — вполголоса скомандовал я. — Начнем прямо с продавца. Кому знать, как не ему: у него, небось, вся деревня отоваривается.

Мы поздоровались, подождали, пока хозяин обслужит бабушку, потом Лида задала ему вопрос. Мужчина что-то коротко ответил.

— Здесь летом бывает много иностранцев, — перевела девушка. — Кто его знает.

— Это было в сентябре, — заметил я. — Туристский сезон уже кончился.

Наш собеседник выключил свой транзистор, подумал немного. Потом кивнул.