Опаленные войной - Михаил Костин

– Что случилось? – не поняла Рия.

– Просто медленно отходи к дверям, – без эмоций ответил он. Когда воительница отошла на более-менее безопасное расстояние, Айк пояснил: – Там змея.

– Где? – все еще не понимая мужа, переспросила воительница. И тут она заметила исчезающий под кроватью толстый чешуйчатый хвост.

– Стража!

Комната наполнилась людьми и светом. Через несколько минут ползучая тварь была посажена в мешок и уничтожена угрюмым бородатым воином, от которого за версту несло чесноком. Рия тут же начала допрос всех, кто заходил накануне в комнату. Она никого не жалела, видимо потому, что никто не признавался. Айк молча наблюдал за происходящим. От бесконечных вопросов у него разболелась голова, а до истины было также далеко, как и в самом начале расследования.

Вдруг, повинуясь какому-то внутреннему чувству, Айк встал, пересек всю комнату и заглянул под кровать. Там, у дальней стены, стояло блюдце, наполненное молоком. Он позвал жену и жестом пригласил ее посмотреть. Рия наклонилась. Увидев приманку для змеи, она немедленно все поняла, бросила понимающий взгляд на мужа, но ничего не ответила.

Вернувшись к столу, за которым сидела очередная жертва, Рия на секунду замерла, а потом вышла за дверь. Айк слышал, как она отдала распоряжения послать за Эмелиано. Они так и сидели в тягостном молчании, пока не услышали тяжелую поступь Марко. Когда тот вошел, воительница объявила:

– Покушение!

На лице Марко не дрогнул ни один мускул. Однако он тут же включился в работу. Эмелиано немедленно взял под стражу всех, кто хотя бы однажды побывал в покоях правителя.

– Ваше Величество, – обратился Эмелиано, – прошу передать охрану ваших покоев моей сотне.

– Хорошо, – разрешил Айк.

– А завтра утром я поменяю всю прислугу, – добавила Рия.

– Неужели это необходимо? Столько людей потеряет и работу, и жалованье… – начал было Айк, но жена перебила его.

– Мы не можем рисковать! – вспылила Рия. – Во дворце враг, и его нужно устранить!

– И ты думаешь, если уволить всех хороших людей, что столько времени, не покладая рук, работали на меня, это устранит угрозу?

– По крайне мере, осложнит жизнь врагам! Они отыскали лазейку, через которую могут приблизиться к тебе!

– То, что мы обнаружили змею, уже осложнило им жизнь, а простые слуги здесь не при чем, тем более, если их уволить, враг может сбежать, а так он будет думать, что остался вне подозрения… – настаивал Айк.

– Умный ход, – подхватил Марко. – Мы сделаем вид, что подозреваем кого-то чужого, все успокоятся, а мы будем следить и ждать, когда шпион себя выдаст…

– Именно! – согласился Айк.

Рия лишь фыркнула, но возражать не стала. Слуг решили не трогать, но и глаз с них спускать тоже никто не собирался.

После беседы Марко вышел за двери, пожелав супругам спокойной ночи. Айк и Рия сквозь опущенный занавес еще долго слышали, как он отдавал личные указания охране.

– Теперь, можно спать спокойно, – сказал Айк. Однако воительница, прежде чем лечь в постель, еще раз проверила все уголки комнаты, заглянув за все занавески, положила под подушку кинжал, а на пол со своей стороны кровати – короткий меч.

Уже в постели, когда напряжение стало ее отпускать, она неожиданно расплакалась. Айк лишь молча вытирал катящиеся из прекрасных серых глаз слезы и сжимал жену в объятиях.

Я очень переживал за друга, но и у меня проблемы множились с каждым новым днем. Штурм, как и предполагал Эйо, начался ближе к вечеру, когда холодное зимнее солнце уже значительно сдвинулось в сторону горизонта. Я кинулся к защитникам, на бегу обнажив меч. Поднявшись на стену и осторожно высунувшись из бойницы, я попытался разглядеть то, что происходило у моста.

Враги шли плотным строем, прячась за деревянными щитами. Атакующих было очень много! В какой-то момент я даже испугался: такой ли обычный будет штурм?! Может быть, Чираги решил именно сегодня покончить с защитниками города одним ударом?

Но, похоже, это все же был один из обычных приступов, призванных истощить силы фуркарс.

Враг упрямо пробивался по мосту к воротам. Первыми по атакующим ударили пращники. Нехитрое это оружие – ременная петля и камень, сделать его легко, а снаряды валяются прямо под ногами. Но при этом опытный стрелок может запускать свой снаряд далеко и очень точно.

Одна беда – нужно долго и помногу тренироваться. Камень вылетает из пращи с огромной силой. Если он улетит не туда, куда нужно, может случиться беда. Ну а если туда – то после точного попадания серьезной травмы или смерти было не миновать.

На врага обрушился град камней. Как завороженный, я смотрел, как падали люди, и под градом летящих с небес булыжников смешались порядки противника. Атакующие пытались уворачиваться, закрывались дощатыми щитами. Мне почему-то вспомнилось, что в Этории мало кто пользовался такими простыми щитами. Рыцари в конных сшибках больше надеялись на латы и на небольшой стальной щит-тарч, который усиливал доспех. Пехота чаще всего носила круглые щиты-рондаши, либо вытянутые и изогнутые павезы. Наемники предпочитали миндалевидные щиты-капли.

Сколоченные щиты применяли только отчаянные сорвиголовы или те, кто не мог себе позволить что-то более солидное. Даже среди пиратов такие щиты уже не использовались. Пираты надеялись на неожиданный натиск, лихой абордаж, а не на деревянный щит. В этом смысле военная культура нордов выглядела отсталой. Тут почти никто не носил доспехи. Оружия из железа не было и в помине. Ценилась личная доблесть и храбрость на грани самоубийства. Смерть в бою считалась почетной, а норд, который слишком заботился о собственной безопасности, выглядел трусом и чаще всего не доживал до окончания битвы или охоты.

Когда сорхор подошли ближе, со стен полетели большие камни и бревна. Последние слетали со стен и, подскакивая, катились, ломая врагу ноги. Нападающие несли потери, но все же отступать не собирались. Первые лестницы стукнулись о камень стены, и вот уже воины врага карабкаются по ним через баррикады!

– А ну, навались! – раздался рядом зычный голос Эймса.

Он и несколько солдат с помощью длинной жердины оттолкнули лестницу в сторону. Раздались истошные вопли покалеченных врагов. Сержант нацелился на следующую лестницу. Я поспешил на помощь его команде. Мы уперли раздвоенный конец жердины в верхнюю ступеньку лестницы, толкнули. Еще одна лестница дрогнула и заскользила вдоль стены, сбивая стоящие рядом. Вновь закричали падающие. На головы штурмующих продолжали лететь камни и бревна. Тех, кто умудрялся подняться, кололи пиками и били тяжелыми топорами на длинных древках. Я, с мечом наготове, метался от ворот к завалу и вверх, на стену.

Бросив затею с лестницами, враги попытались атаковать завал в пешем строю, но тут их ждал сюрприз в виде подготовленных накануне ледяных горок. Оскальзываясь, враги скользили вниз, а вдогонку летели камни.

Неожиданно со стороны врага затрубил рог. Противник начал отход. Норды не побежали под нашим натиском, а именно отошли, организованно, как настоящие воины. Фуркарс опустили топоры. Эймс и его люди присели, тяжело дыша. Стало ясно, что это конец штурма. Я спустился со стены и поспешил к пролому. Там я повстречал Эйо.

– Ну как? – спросил я.

– Весело, – махнул рукой рыжий, пот струился по его лицу. – Скользкие горки оказались для них исключительным сюрпризом. Моим ребятам даже не пришлось пускать в ход топоры. Конечно, лучники доставили нам немного хлопот, но в целом испытание ледяной баррикады прошло успешно. Самых ловких мы просто накалывали на копья. Удивительно, насколько беззащитным становится человек, оказавшись на скользкой поверхности.

– На стенах тоже все в порядке. Ни один не взобрался, – сказал я.

– Ясно, – протянул Эйо. – Не нравится мне это.

– Почему? – спросил я.

– Штурмовали не в полную силу.

– Как «не в полную»? Мы же столько народу положили!

– Вот это меня и волнует, дружище, – Эйо потер лоб. – Если этот их великий вождь может запросто пожертвовать столькими бойцами, представляешь, сколько еще у него народу там, в лагере?

Я задумался, но не о количестве врагов, а о том, почему норды продолжали пытаться взять руины, почему выполняют самоубийственные приказы вождя и до сих пор не взбунтовались? Подошел Эймс, снял шлем, посмотрел на меня.

– Ты чего, дружище?

Я пояснил.

– Видишь ли, – ответил сержант, – я и сам этими вопросами задавался, а потом с нордами поговорил… не хотят они иной участи. Подчинение вождям у них в крови.

– Не бывает таких людей, которые бездумно стремились бы к смерти.

– Они не хотят умирать, они хотят побеждать и захватывать, любой ценой, и чем страшнее и сильнее враг, тем слаще для них победа. Это страсть, да такая сильная, что ради нее они готовы пожертвовать жизнями.

Я ничего не ответил, лишь хлопнул сержанта по плечу и направился к полуразрушенному куполу проведать сестер. Они ухаживали за ранеными. Новоприбывших было немного, лишь несколько воинов с резаными ранами и несколько раненых стрелами. В легких случаях норды старались обойтись без помощи, многие даже отказывались от нее, боясь, что не останется заслуженных шрамов, а ведь для норда шрамы лучше любого ордена. Ули и Аги деловито помогали тем, кто не мог самостоятельно ходить, следили за тяжелыми. Работы хватало.