Дело о синекрылой бабочке - Наталия Кузнецова

— Что?! — вскипел Ромка. — Ну уж нет, я ждать не буду! Вы как хотите, а лично я займусь этим прямо сейчас! И с чего начинать, я знаю сам. В первую очередь я переговорю с Андреем.

— Тогда звони по домашнему, я тебе свой мобильник больше не дам, там уже деньги кончаются, — сказала Лешка.

Ромка так и сделал. Прибежав домой, он соединился с Андреем, и по всей квартире разнесся его громкий возбужденный голос:

— Андрюша! Это снова я. Скажи, пожалуйста, откуда ты знаешь этого Максима?

— Мы с ним когда-то в одном доме жили, нас в один детский сад водили. А потом наша семья переехала на «Бабушкинскую», и встретил я его лишь однажды, совершенно случайно: на городской олимпиаде по химии за соседним столом с ним оказался. Это еще в восьмом классе было. И больше мы не виделись, потому я и не узнал его сразу. У тебя все? — холодно осведомился Андрей. — Тогда пока!

Услышав короткие гудки, Ромка растерянно оглянулся:

— Он еще почему-то на меня обижается, а я не успел у него адрес Максима узнать. Темка, попроси ты, он тебе не откажет.

Андрей и впрямь сменил гнев на милость, когда ему перезвонил Артем. Он задал Темке несколько вопросов об Англии и под конец язвительно спросил:

— Что еще от меня твоему другу понадобилось?

— Узнать, где живет Максим, — объяснил Артем.

— В центре, в огромном доме, недалеко от «Маяковки», возле Триумфальной площади. Мы в одиннадцатой квартире жили, а он — в двадцать седьмой.

Лешка быстро подсунула Артему бумажку с ручкой, и Андрей продиктовал ему свой бывший адрес.

— А как туда позвонить?

— Не знаю. Никогда я ему не звонил и не собираюсь. А что вы затеяли? — запоздало встревожился Андрей. — И о каком таком пожаре мне говорил твой дружок?

— Андрей, мы тебе потом все расскажем, а сейчас, извини, нам крайне некогда. Спасибо и пока.

Артем быстро завершил разговор, так как Ромка схватил бумажку с адресом и улетучился. Они с Лешкой догнали его лишь у метро, огромными прыжками проскочили эскалатор и влетели в вагон. Там, с трудом переводя дыхание, Лешка спросила:

— А что ты собираешься говорить Максиму?

Ромка думал недолго:

— Скажу, что Марина послала нас к нему за парижскими фотографиями, вот что!

— Ну, сказал ты ему это. Дальше что?

— На них ведь не одна Марина, но и он сам должен быть. К тому же я постараюсь незаметно его заснять, а потом съезжу в Медовку и покажу там его фотографии для опознания. Если он — напарник Барбарисыча и приезжал к нему на зеленой тачке, то хоть кто-нибудь его да видел! А еще можно поискать у него дома какую-нибудь улику. Вдруг мне повезет и что-нибудь найдется, ну, что-нибудь такое…

— Фальшивые деньги, например, — хмыкнул Артем.

— Все может быть!

— А если его дома нет? — нахмурилась Лешка.

— Подождем во дворе.

— Да, — тяжко вздохнул Артем, — приехал человек домой после напряженной учебы в другой стране, чтобы отдохнуть от трудов праведных, так нет же — вместо отдыха он должен мерзнуть у чужих подъездов! А я отвык от морозов. В Англии климат мягче.

— Можешь вернуться, кто тебя звал! — буркнул Ромка.

— Ладно, ладно, я пошутил. Одного мы тебя не оставим, и ты сам это прекрасно знаешь.

ГЛАВА XV Долгие поиски

Большой дом на «Маяковке» друзья нашли сразу. Подошли к подъезду, набрали на домофоне цифру «семь», и женский голос спросил:

— Кто там?

— Мы к Максиму. Он дома? — осведомился Ромка.

— Нет, на работе. А вы кто?

— Его знакомые, нас к нему за фотографиями прислали. Откройте, пожалуйста!

— Извините, но без него я не стану никому ничего отдавать, — холодно ответила женщина.

— Так я и знала, — жалобно вздохнула Лешка.

Ромке и самому ужасно не хотелось оставаться на морозе.

— Что ж нам, обратно уезжать? — в отчаянии вскричал он и по какому-то наитию прибавил: — А еще, Дарья Кирилловна Гридина нас просила передать вам привет. Вы ее помните?

— Заходите, — внезапно подобревшим голосом сказала женщина.

Домофон щелкнул, Лешка потянула за ручку дверь, и она легко открылась.

— Молодец, нашел пароль, — похвалил Ромку Артем.

— Какой еще пароль?

— Как какой? «Дарья Кирилловна». Вроде как — «Сезам, откройся!».

— Это потому, что наша Дарья Кирилловна — человек хороший, и все ее любят, — сказала Лешка.

— Вот видите, какой я умный!

Гордый собой, Ромка вышел из лифта. Их встретила женщина средних лет:

— Вы, значит, тети Дашины знакомые?

— Да-да, — закивала Лешка. — Это Артем, это Рома, а я Оля. А вы…

— Татьяна Даниловна, — подсказала женщина.

— Мы знаем, — заявил Ромка и для пущей убедительности прибавил: — А еще нам известно, что ваш Максим с Андреем в один детский сад ходили.

— Сколько лет прошло, как они отсюда уехали, а никто Дарью Кирилловну не забыл, — тепло улыбнулась женщина. — Для нас, ее соседей, она образцом была: всегда такая стильная, красивая. А сейчас она какая? Постарела, должно быть?

— Нисколечко! — воскликнула Лешка. — Она все такая же молодая. А ваш Максим скоро приедет?

— Обещал скоро. Да вы не стойте, раздевайтесь и проходите. Может быть, чайку хотите с мороза?

— Нет-нет, мы уже пили, — отказался Ромка.

— Что это с ним? — шепнула Артему Лешка. — Он никогда ни от чего не отказывается.

— Закон графа Монте-Кристо: в доме врага ничего не едят, — тихо ответил он.

Однако Ромка о графе-мстителе в этот момент не думал, он просто не собирался сидеть на одном месте. Он повесил на вешалку свою куртку, вошел в большую комнату и огляделся. Интерьер небедный. Новая мебель, двери с витражами. Интересно, какие деньги пошли на эту обстановку, настоящие или фальшивые?

— Мороз все сильнее становится… Татьяна Даниловна, вы не слышали, потепление ожидается? — светским тоном осведомился он.

— По телевизору говорили, что скоро все растает, — отозвалась женщина.

— Это хорошо, можно будет на дачу съездить. А у вас дача есть?

— Дача? Да как тебе сказать… И есть, и нет. Когда-то взяли мы участок за тридевять земель от Москвы, да так ничего там и не построили, и вот теперь думаем — то ли продать его, то ли пусть подождет до лучших времен.

— А мы думали, что вы лето в Медовке проводите. Дарья Кирилловна, кажется, об этом упоминала. Или я что-то путаю?

Брови женщины сдвинулись и слились в одну извилистую линию:

— Медовка, говоришь? Название знакомое, но я там не была. В тех краях, кажется, раньше госдачи строили.

— А не Максим, случайно, вам о ней говорил?

— Нет, не он.

Ромка заглянул ей в лицо.

— А мы там его машину видели. Позавчера и вчера утром. Может быть, он туда к кому-нибудь в гости ездил? С ночевкой.

Ромкина «удочка» не сработала. Женщина лишь вздохнула:

— Нет, позавчера Максик дома был. Всю ночь, бедняга, за компьютером просидел, какой-то отчет составлял. Так что ты ошибся. — Она подошла к окну и громко вздохнула: — Кажется, только вчера лето было, а уже Новый год на носу. Как время-то летит!

И все люди, подумала Лешка, к празднику готовятся, а не по чужим домам преступников ищут. Интересно, а каким будет ее праздник? С Ромкой, мамой и папой? Или все же с Артемом?

— Тема, ты поговорил со своими родителями насчет Нового года? — тихо спросила она.

— Нет пока, — ответил Артем.

А Ромка продолжал свой допрос:

— А свою машину ваш Максим никому не давал? — с последней надеждой спросил он и снова получил отрицательный ответ:

— Нет, она у нас под окном стояла. Ночью какой-то непонятный шум внизу раздавался, потом звук мотора автомобиля. Я испугалась: никак, наш «Форд» угоняют? К окну кинулась — слава богу, он на месте.

Убедившись, что Максим к пожару не причастен, Ромка уселся в кресло и потянулся к вазе с печеньем:

— Вы, кажется, чаек нам предлагали?

— Надумал? Сейчас принесу.

Татьяна Даниловна удалилась на кухню, а Лешка зашептала:

— Рома, зачем тебе чай? Дома попьешь. Скажи, что передумал, и пошли отсюда! Ясно же, что Максим ни в чем не замешан.

— Теперь уже неудобно отказываться. — Ромка вдруг увидел на журнальном столике две стопки фотографий и окликнул хозяйку: — Можно посмотреть?

— Посмотри, — расставляя чашки, разрешила она. — Это те самые парижские фотографии. Максик их в спешке дома забыл.

Артем с Лешкой тоже подсели к столику и принялись разглядывать снимки. Отдельную пачку составляли изображения самого Максима: на пароходике, на набережной Сены, на фоне Эйфелевой башни, за столиком уличного кафе… А на других была Марина — и одна, и вдвоем с подругой, и в большой компании. Оторвавшись от Марины, Ромка вернулся к первой пачке и вдруг заметил на одном из снимков человека с пакетом. На пакете отчетливо виднелась Эйфелева башня.

— Темка, Лешка, видите? Пакет! Такой же, как тот!