Внук Персея. Сын хромого Алкея - Генри Олди
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты же сам сказал: повременить!
– Вот и нечего было вещать от имени всех Персеидов! Тогда бы и Птерелай трижды подумал, прежде чем высаживаться у всех на виду. А так, если басилей Тиринфа в доле – от кого прятаться? Увидел Алкея с копьем, чуть не рехнулся от изумления…
– А какого даймона он заявился раньше? Я бы успел…
– Успел бы он! Я гонца спрашиваю: почему раньше срока прибыли? Он даже удивился. Это, говорит, море. Раз на раз не приходится. Собирались на веслах идти. А тут попутный ветер… Кто ж от удачи отказывается?
– Что еще гонец передал?
– Передал, что Птерелай в гневе. Виновного найдет и лично утопит.
Под сводами повисла мрачная пауза.
– Замарал хитон, трусишка? – расхохотался Электрион. Страшный в бешенстве, он был отходчив. – Шучу я, не бойся! Телебои аж пищат, так им нужен союз с нами. Но Птерелай хочет точно знать, с кем он имеет дело. И я его прекрасно понимаю!
– Боги, благодарю вас! Это вторая добрая весть после смерти Пелопса. Только пирату об этом сообщать не обязательно. Пусть по‑прежнему считает, что союз нужнее ему, чем нам. Итак, назначаем новую встречу…
– Придержи коней, торопыга. Нам сейчас встречаться с Птерелаем не с руки. Вестника с ответом я отошлю утром. Пусть телебои малым отрядом высаживаются на Сосновый. Осмотрят бухты, прикинут, как обустроиться. Зачем время тянуть? Рыбаки Соснового – не люди, овцы. Их резать не станут, они и промолчат. Что же до Пелопидов, болячку им на задницы… В интересах Птерелая, чтобы Арголидой правили мы. Начнись война – поддержит, никуда не денется.
– Лучше заранее договориться…
– Что бы я делал без твоих советов, братец? Договорюсь, не бойся. Уж получше твоего! А ты стрелой в Тиринф. Пора Алкею обо всем узнать. Персеиды должны быть заодно. Понял?
– Может, сперва с Птерелаем все уладим…
– Один раз ты уже «уладил»! – Электрион вновь сорвался на рык. – Хватит! Хоть верхом на него садись, а Алкей чтоб был с нами!
– Он еще не оправился…
Чувствовалось: Сфенелу объясняться с Алкеем – нож острый. Узнает старший брат, откуда взялись под Навплией телебои, выяснит, по чьей милости он прикован к ложу – гнев Электриона покажется детской забавой в сравнении с яростью хромого Алкея. Сфенел ночами мучился бессонницей. Все думал: а я рискнул бы привязать себя к колеснице? Без ног ринуться в бой? Когда же засыпал – видел Алкея у своего ложа. И казалось – отца видит, великого Персея.
– Увиливаешь?
– Ты лучше о племянничке беспокойся, – окрысился Сфенел. – Узнает, что телебои на Питиусе – за меч схватится…
– Не твоя забота, – сухо отрезал ванакт. – Придет время, все ему объясню. Сейчас рано – он на Птерелая зуб имеет, из‑за отца. Ты мое беспокойство не меряй, у меня его много. В первую голову – телебои…
– А что о них беспокоиться? Сам же сказал: пусть высаживаются…
Темнота вздохнула.
– Дурак ты, братец. Телебои на Сосновом с голодухи опухнут. Остров‑то нищий! Даже если у местных все подчистую выгрести… А местных телебои не тронут.
– Почему?
– Это теперь их остров. Кто ж дома гадит?
– Что ты предлагаешь?
– Я не предлагаю. Я делаю. Отгоню‑ка я им стадо коров. Пусть видят: я камень за спиной не держу.
Каждое «я» Электрион вбивал, как клин в расщеп дерева.
– Коров на остров перегонишь? По волнам?
– А ладьи телебоям на что? Сами заберут.
– У всех на глазах?
– Зачем – на глазах? Велю отогнать стадо в Элиду…
– Там же сплошь Пелопиды!
– Есть на западном побережье один городишко… Басилей Поликсен у меня в долгу. К нему и отгоню стадо. Налетели пираты, забрали у Поликсена скот – ищи ладьи в море!
– Разумно, – признал Сфенел. – Если что, мы ни при чем. Где Элида, а где Арголида! Украли пираты коров – так не у нас же! И уговор раньше времени не раскроется, и народишко бузить не станет: чужих пираты грабят. Алкею, вон, жизнь сохранили. Отчего б с такими молодцами и не договориться?
– Верно мыслишь. А еще пусть думают: телебои Элиду щиплют, Пелопсову вотчину. Не должно быть у Птерелая обратного пути. Или со мной идти – или одному против всех. Ну а ты с утра езжай в Тиринф…
Когда братья ушли, опустевший храм наполнился смехом. Долго, с удовольствием хохотал Мом‑Насмешник, Правдивый Ложью. Верно говорят: «Хочешь насмешить бога – расскажи ему о своих замыслах».
9– Радуйся, Тимофей!
– И ты радуйся, Феодор!
– Что делаешь?
– Геройствую. Коров пасу…
– Жирок нагуливают?
– Ага…
– Молочко прибывает?
– Аж наземь течет!
– Это славно. Отбей‑ка мне от стада голов пятьдесят!
– Сам отбей. Вон дубина, вон головы. Иди отбивай!
– Хо‑хо‑хо!
– Га‑га‑га!
– Ну ты и шутник, Тимофей!
– Ох, я и шутник, Феодор! Не дам я тебе коров, и не проси…
– А ванакт приказал, чтоб дал.
– Ну, раз ванакт… Что он еще приказал?
– Чтоб ты о коровах помалкивал. Знаю я, говорит, Тимофея. Язык у него до пупа. Махнет языком – на море буря! Ты, говорит – это он мне – если увидишь, что Тимофей язык навострил, сразу бери ножик – и чик! Безъязыкому коров пасти сподручнее.
– Гы‑гы‑гы!
– Ух‑ха‑ха!
– Ну ты и шутник, Феодор!
– Шутник я знатный, Тимофей! А вот и ножик. Видал?
– Видал.
– Про язык слыхал?
– Слыхал.
– Запомнил?
– Крепко‑накрепко. Тебя не встречал, коров не давал. Иди, гони буренок куда велено…
– А каких же мне брать, Тимофей?
– А с того края луговины. Их вчера пригнали, с утреца. Из Тиринфа.
– Так они ж, небось, чужие? Их же, небось, хватятся?
– Да кто их хватится? Раз на наши пастбища пригнали, значит, они нам не чужие. Свои они нам, родненькие. Ишь, выменем трясут…
– И то верно. Вчера пригнали, сегодня увели. Никто и не заметит.
– Ну ты и мудрец, Феодор!
– А уж ты мудрец, Тимофей!
– Ты ж мой Дар Божий…
– Ты ж моя Божья Честь[35]…
– А нет ли у тебя винца, Тимофей?
– Сладкого?
– Ну!
– Душистого?
– Эх!
– Неразбавленного?
– Так!
– А ты спрячь ножик, я и найду винца…
10Трапезные ложа, рассчитанные на двоих. Кресла для тех, кто не любит есть лежа. Стулья со спинкой для тех, кто не любит кресел. Цветные покрывала. Подушки с узорчатыми наволочками. Лохани для омовения ног. Лохани для омовения рук. Столики, числом десять.
Да, кивает Амфитрион.
