Поэзия убийства - Наталия Николаевна Антонова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Об этом я догадывалась.
– И его сотоварищей тоже.
– Зато, надеюсь, там есть официальная страница предприятия Тавиденкова и Кобылкина.
– Таковая имеется. Но там только начальство и офисные служащие.
– Давай посмотрим на них, – попросила Мирослава.
– Отчего и не посмотреть, – пожал Морис своими широкими плечами, – на хороших людей.
– И не очень, – добавила она.
– Не очень? – не понял он.
– На не очень хороших людей, – проговорила она несколько отстранённо.
Морис хмыкнул и включил ноутбук.
– Смотри, как у них удобно! – обрадовалась Мирослава. – Краткая информация о каждом сотруднике и фото. Фрол Евгеньевич был мужчиной очень даже ничего. Зато Кобылкин и впрямь похож на колобка, как подметили наши клиенты.
– Или голову мультяшного кота, – вставил Морис.
– Без ножек.
– Зато с животиком.
Они рассмеялись. Затем Морис проговорил укоризненно:
– Грешно смеяться над внешностью человека.
– Раз грешно, мы и не будем, – отозвалась Мирослава. И тут же воскликнула: – А вот и жена Кобылкина! И впрямь красотка! Ты не находишь?
Морис пожал плечами. Эльвира Родионовна была красивой женщиной, спорить с этим было бесполезно. Но не в его вкусе.
– Так, кто же у нас дальше, – проговорила Мирослава, – секретарь Тавиденкова Нина Владимировна Мурашова. Женщина в годах, ты не находишь?
– Нахожу.
– И всё ещё работает.
– Так теперь после омоложения пенсионеров ей работать до шестидесяти трёх лет.
– По-моему, ей гораздо больше, – предположила Мирослава.
– Значит, Тавиденков хорошо ей платит. Вернее, платил, – поправился Морис.
– Вполне возможно. Зато смотри, какая секретарша у Кобылкина! Просто краля! Явно моложе жены лет на десять. Виталина Игнатьевна Ромашова.
Морис внимательно посмотрел на изображение женщины, но ничего не сказал.
Сказала Мирослава, вернее, спросила:
– Морис, у тебя не возникает вопроса?
– Какого ещё вопроса? – не понял он.
– Не ревнует ли Эльвира Родионовна мужа к Виталине Игнатьевне?
– Я думаю, что нас это не должно касаться, – осторожно ответил Морис.
– Не скажи.
– Я вообще думаю, что не имеет смысла блуждать среди всех этих дам.
Мирослава резко повернулась к нему и сказала:
– Морис! Я вообще не понимаю, зачем природа дала тебе такую красоту!
– То есть? – изумился он.
– Ты же совсем не интересуешься женщинами!
– Это неправда, – смутился Морис. – Достаточно интересоваться одной женщиной, а не бегать за всеми юбками.
– Не знаю, не знаю, – насмешливо проговорила она, – вон Зевс то в быка превращался, то в лебедя.
– Я не Зевс, а Морис Миндаугас! – ответил он с достоинством.
– Скажите, пожалуйста, – проговорила Мирослава, стараясь оставаться серьёзной, – разве красивый мужчина не создан для того, чтобы произвести на свет как можно больше детей?
– Детей я люблю, – ответил Морис, – и хочу иметь их, но от одной любимой женщины! И вообще, перестаньте ко мне приставать!
– Я к тебе пристаю? – Сделала она большие глаза. – Да я даже пальцем до тебя не дотрагиваюсь!
– Зато языком! – вырвалось у него.
– Что языком? – тотчас же заинтересовалась Мирослава.
– Изводите меня!
– Извини. Я пошутила.
– Шутки ваши бестактные, – не удержался он.
«Кажется, я всерьёз его достала», – подумала Мирослава и, приняв смиренный вид, проговорила:
– Я глубоко раскаиваюсь. И больше не буду.
– Знаю! Вы будете не больше и не меньше, а в том же самом количестве.
Мирослава расхохоталась.
– Вот-вот! Между прочим, есть заповедь настоящих мужчин!
– Какая?
– Настоящий мужчина как волк! Либо один, либо всю жизнь с одной волчицей!
– Живёшь вот так вот с человеком, живёшь, – с притворной горечью проговорила Мирослава, – а потом выясняется, что он волк!
– Я не волк, я человек!
– Я имела в виду твоё жизненное кредо.
– Относительно женщин.
– Угу.
– Шура говорит, что вы тигра! – неожиданно выпалил он.
– Что есть, то есть, – улыбнулась она, – но только глубоко внутри. А так я белая и пушистая, разве ты не видишь?
– Вижу. Вы всё увидели, что вам было нужно? – Он кивнул на экран ноутбука.
– Пока всё.
– Тогда вставайте и идёмте в сад!
– Это ещё зачем? – удивилась она.
– Затем! Сентябрь на носу, и у нас в саду полно работы!
– А ты зачем? – улыбнулась она с самым невинным видом.
– Затем! И так почти всё лежит на мне.
– Давай наймём садовника.
– Ни в коем случае! И я стараюсь исключительно для вашего блага!
– Да что ты говоришь?!
– Конечно! На свежем воздухе лучше думается. Давно известно, что умственную работу нужно чередовать с физической.
– Ладно, уговорил, эксплуататор ты эдакий, – добавила она голосом Шуры Наполеонова.
После работы в саду и лёгкого ужина Мирослава рано легла спать и проспала до самого утра, ни разу не проснувшись.
После завтрака она объявила Морису, что едет в город.
– Зачем?
– Хочу поговорить с Шурой, уточнить всё, что им удалось узнать. А потом хочу заглянуть на предприятие Тавиденкова и Кобылкина.
– Вас туда не пропустят. Там у них пропускной режим, – предупредил её Морис.
– Откуда знаешь?
– Из интернета.
– В любом случае попытка не пытка.
– К обеду вас ждать?
– Не знаю.
– У нас остались пирожки с яблоками и вишнёвый пирог, я заверну для Шуры. Их можно есть холодными.
– Заворачивай. Шура что угодно съест, хоть в горячем, хоть в холодном виде, – проговорила она с лёгкой иронией.
– Он мой самый преданный фанат, – тепло улыбнулся Морис.
– Да он души в тебе не чает, – насмешливо согласилась Мирослава. – Но что было бы, если бы ты перестал готовить?
– Думать об этом неразумно, – спокойно ответил Морис.
– Это ещё почему? – удивилась Мирослава.
– Потому, что умение готовить – это часть меня, и Шура ценит во мне цельную личность, – отрезал Миндаугас.
– Да это уже целая философия, – не удержалась от улыбки Мирослава.
– Может быть, – важно кивнул Миндаугас.
– Помнится мне, что однажды американский писатель Генри Брукс Адамс сказал, что «философия – это маловразумительные ответы на неразрешимые вопросы».
– Вот вам гостинцы для Шуры, – проговорил Морис, проигнорировав её замечание, – сейчас я выведу из гаража вашу «Волгу».
– Можешь не беспокоиться, я сама выведу. Но согласись, твоё стремление поскорее вытурить меня из дома вызывает подозрения, – проговорила она, принимая глубокомысленный вид.
– Чтобы их рассеять, вам придётся сидеть дома неотлучно.
– Нет уж, – сказала она, взяла пакет с пирогом и пирожками и зашагала к двери.
Когда «Волга» Мирославы покинула пределы их участка, Морис перевёл дух, сел за стол в гостиной, открыл ноутбук и стал думать над собственной идеей.
* * *
Поднявшись на второй этаж следственного комитета, Мирослава спросила секретаря Эллу Русакову:
– Как там сегодня Наполеонов – в духе или вне его?
– Попеременно, – улыбнулась в ответ девушка. – А вы не звонили ему предварительно?
– Нет, – покачала головой Мирослава.
– Тогда они будут гневаться, – напустив на себя серьёзный вид, заявила Элла.
– Пусть погневаются, – разрешила Мирослава, ударила
