100 великих героев 1812 года - Алексей Шишов

Воронцов, делясь воспоминаниями о Бородинской битве с А.И. Михайловским-Данилевским, собиравшим материалы по Отечественной войне 1812 года, писал о защите Семеновских флешей довольно скупо, словно «забывая» рассказать в том о себе лично:

«…Мы должны были выдержать первую и жестокую атаку 5–6 французских дивизий, которые одновременно были брошены против этого пункта, более 200 орудий действовало против нас».

История дня Бородина свидетельствует: дивизия Воронцова пушечным и ружейным огнем, ударами в штыки отважно отразила первую и вторую вражеские атаки. После третьей атаки в строю 2-й сводно-гренадерской дивизии осталось всего 300 бойцов, из 18 штаб-офицеров – только трое. Как писал Михаил Семенович, дивизия «исчезла не с поля сражения, а на поле сражения». Скажут о том и так: «Сводная гренадерская дивизия погреблась во флешах».

Сам дивизионный командир, бывший среди своих солдат, получил тяжелое пулевое ранение в ногу и был вынужден оставить поле боя.

Когда в сентябре была составлена ведомость потерям в день 26 августа, то в графах против Сводной гренадерской дивизии значилось (без офицеров) убитых: унтер-офицеров – 45, рядовых – 481 (итого – 526), раненых, соответственно, – 74 и 1150 (итого – 1224), без вести пропавших, соответственно, – 19 и 731 (всего – 750). Общие потери воронцовской дивизии за Бородинское сражение составили 2,5 тысячи нижних чинов.

За Бородинское сражение Михаил Семенович удостоился алмазных знаков к ордену Святой Анны 1-й степени. Думается, что за оборону Семеновских флешей награда для него должна была быть гораздо более высокой. И, вне всякого на то сомнения, – орденской Георгиевской.

Графа отвезли для лечения в Москву. В своем фамильном доме-усадьбе в Немецкой слободе он нашел большое число подвод (200!), которые были присланы из воронцовских имений для вывоза господского имущества. Михаил Семенович об этом и подумать не посмел, приказав подготовленные к отправке вещи «оставить неприятелю», а все подводы использовать для перевозки раненых воинов в свое родовое имение в селе Андреевское Владимирской губернии, которое находилось в трех днях пути от Москвы.

В Андреевском граф организовал госпиталь. Там нашли самый заботливый уход около 50 раненых офицеров и генералов и более 300 нижних чинов.

Генерал-майор граф М.С. Воронцов, едва залечив рану, вернулся в строй в самом конце 1812 года. Ему вверили «летучий корпус» армейских партизан из 750 казаков и стрелков-егерей.

В феврале 1813 года следует производство в генерал-лейтенанты. Вскоре Воронцов получает начальство над «своими» сводно-гренадерами. Он продолжает демонстрировать способности умелого военачальника: успешно командует авангардом 3-й Западной армии, а затем союзной Северной армии. За 4-дневную «Битву народов» под Лейпцигом получил орден Святого Александра Невского.

Генерал-лейтенанту М.С. Воронцову удалось особенно отличиться в сражении при Краоне 23 февраля 1814 года. Там его противником стал сам император-полководец Наполеон. Когда наступила критическая минута, Воронцов лично повел в штыковую контратаку Ширванский пехотный полк и егерей. Французы оказались отброшенными на исходные позиции.

«За отличие в сражении при Краоне» граф удостоился полководческой награды – Военного ордена Святого великомученика и победоносца Георгия 2-й степени. Вскоре жалуется в генерал-адъютанты.

После занятия Парижа Воронцов ставится во главе оккупационного корпуса (12-й пехотный), который оставался от победительницы России во Франции (на ее северо-востоке). Корпус входил в состав союзной армии под общим командованием герцога Веллингтона.

Воронцов сумел наладить дисциплину в Русском оккупационном корпусе. За время его пребывания во Франции (немногим более трех лет) общие потери составили примерно три процента от численности корпуса (по расчетам командования ожидалось больше):

«умершими в госпиталях – 595 человек; умершими при полках – 96 человек; «убито разными случаями» – 16 человек; утонуло – 21 человек; расстреляно (по приговору суда) – 7 человек; бежало – 280 человек. В итоге потери корпуса насчитывали 1015 человек, но, учитывая пойманных после побега и возвращенных на службу 155 человек, убыль в корпусе в течение трех лет составила 860 человек».

За командование оккупационными войсками был награжден (от своего государя) орденом Святого Владимира 1-й степени и (от иноземного короля) французским орденом Святого Людовика. Что интересно, в возрасте 36 лет до Воронцова еще никому не удавалось получить Владимировскую звезду и крест высшей степени.

Такой немаловажный штрих к его биографии: при возвращении корпуса в 1818 году в Отечество Михаил Семенович заплатил из личных средств все частные долги, имевшиеся у русских офицеров во Франции: полтора миллиона (!) рублей ассигнациями. Этот поступок графа Воронцова «наделал много шума и во Франции, и в России».

По возвращении в Россию получает под командование 3-й пехотный корпус. В 1823 году император Александр I назначает графа генерал-губернатором Новороссии (Северного Причерноморья) и Бессарабии. На этом высоком государственном посту он плодотворно трудился 21 год. При нем, как отмечали современники, «Новороссия расцвела». Покровительствовал сосланному из столицы на юг опальному поэту А.С. Пушкину.

29 марта 1825 года граф М.С. Воронцов производится в генералы от инфантерии. Вскоре становится членом Государственного совета.

Довелось ему поучаствовать в Русско-турецкой войне 1828–1829 годов: он принимает командование над осадным корпусом под крепостью Варной. Император Николай I награждает его Золотым оружием – шпагой, украшенной бриллиантами с надписью «За взятие Варны». В том же 1829 году ему жалуется высший орден Российской империи Святого апостола Андрея Первозванного. В 1836 году назначается шефом Нарвского пехотного полка.

Последним жизненным поприщем государственника графа Воронцова стало его пребывание на Кавказе. В 1844 году он назначается его наместником со штаб-квартирой в Тифлисе и одновременно главнокомандующим войсками (отдельным корпусом) в этом горном крае. При этом за ним сохранялась должность новороссийского и бессарабского генерал-губернатора.

Для Воронцова, к тому времени опытнейшего генерала и администратора, выпала нелегкая задача восстановить авторитет русского оружия: начало 1840-х годов считается временем наибольших военных успехов Шамиля. В 1845 году он лично возглавил экспедицию в Горный Дагестан, в область Анди и Дарго, известную в истории как Даргинская экспедиция.

За Даргинский поход, который дал Кавказской войне новый ход ее событий, император Николай I удостоил генерала от инфантерии графа М.С. Воронцова княжеского титула. И назначил его шефом Куринского егерского полка.