Алые небеса - Катерина Райдер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Лязг железа, почти сразу растворяющийся в звоне бьющегося стекла. Ослепляющий свет фонаря. Озноб тела. Кровь во рту. Незнакомые голоса, врывающиеся в сознание мешаниной слов. Но все звуки такие нечеткие, с задержкой, что больше напоминают сломанный граммофон. Холодно, чертовски холодно. Страшно… И прежде, чем чьи-то сильные руки вытаскивают меня из перевернутой машины, я отключаюсь».
Возвращаюсь к реальности, точнее, стараюсь это сделать. Хочу встать, но ноги ватные. Подтягиваю их к груди, туда же прижимаю сумочку. Пальцы с силой сцепляются вокруг ремешка, пока ногти не начинают впиваться в ладонь, пытаясь отогнать наваждение.
Спустя каких-то полминуты, тянущихся для меня целую вечность, решаюсь посмотреть по сторонам, оценить ситуацию. Вижу мужчину в шлеме. Он лежит на земле. Его мотоцикл (адский источник скрежета) – на боку в стороне. Перевожу взгляд дальше, замечаю в груде коробок торчащий багажник мопеда. Крови нигде нет. Жертв, я надеюсь, тоже.
Понимаю, что нужно собраться и проверить, не требуется ли кому помощь. Поднимаюсь. Чувствую, как саднит локоть. Но это пустяк, главное – рука работает. Ребро ладони разодрано, жжется. Впрочем, и это мелочь. Что дальше? Вкус металла во рту… Так, с чего бы? Аккуратно облизываю губы и почти сразу понимаю – прикусила при падении, а может, и во время панического приступа. На этом существенные повреждения заканчиваются, поэтому стремительно направляюсь к мужчине номер один – тому, который упал с байка.
Что мы имеем: в шлеме, значит, голова цела, да и конечности смотрят в правильную сторону – однозначно плюс.
– Эй, мистер, вы как? – Помню, что в Корее принято другое обращение, но момент для взвешенных и продуманных фраз не самый подходящий.
Сажусь на корточки напротив пострадавшего, аккуратно дотрагиваюсь до его плеча – мало ли, вдруг человек дезориентирован. Незнакомец номер раз «оживает», первым делом снимая шлем. С любопытством и в то же время опасением жду, когда смогу увидеть лицо, надеясь на отсутствие ссадин. Но то, что в итоге открывается моему взгляду, не идёт ни в какое сравнение с ожиданиями. Это Со Джин! Передо мной, прямо сейчас, тот самый Со Джин! Какова вероятность?..
– Что? Ты? – ошарашено произношу я, пока глаза расширяются до неприличия. – О боже, Со Джин! – переключаюсь с растерянности на осознание, голос пропитан искренней тревогой. – Ты как? Где болит? Встать сможешь?
И пусть я не верю в совпадения от слова совсем, так как считаю, что всё в нашем мире систематизировано и имеет смысл, сейчас это не важно. Парень, возможно, спас мне жизнь, так что заслуживает получить помощь без лишних расспросов и подозрений.
Помогаю знакомому подняться, точнее, пытаюсь, но он прекрасно справляется сам. Оглядываю с ног до головы, снова справляясь о самочувствии:
– Всё хорошо? Голова не кружится? А ну вдохни полной грудью, проверим, не сломаны ли рёбра.
Совершенно бесцеремонно заглядываю под края расстегнутой кожанки, желая убедиться, что нигде не торчит осколок стекла. Ли как обычно отвечает коротко, лаконично: «всё нормально», «нет, не больно», а после бросает встречный вопрос:
– Сама-то как?
Его пытливый взгляд начинает сканировать меня, на что поднимаю руку, показывая пострадавшую ладонь.
– Всё нормально, всего лишь царапина, видишь? – Но тут парень замечает припухлость на нижней губе, и я тут же поясняю: – Пустяк, просто прикусила, – отмахиваясь под непонятные слова на корейском, из-за которых брови стягиваются к переносице.
Однако вопрос о сути сказанного задать не успеваю, слышу за спиной звук падающих коробок, вспоминая, что мы здесь не одни.
– Господи, мотопедист! – Спохватившись, резко оборачиваюсь к парню, пытающемуся подняться. – Пожалуйста, узнай, как он! – обеспокоенно прошу… получается, снова спасителя?
Не суть, вернусь к этой мысли позже.
Без вопросов Ли огибает меня, подходит к пострадальцу номер два и вытаскивает его из завала. Наблюдаю за парнями, чувствуя вину. Вот же дуреха! Зачем только вышла на середину дороги?! И хотелось бы сказать, что такое со мной впервые, но не скажу.
Быстрый разговор на корейском мне непонятен, однако мотопедист уходит без проклятий в мой адрес, а значит всё нормально – Со Джин СНОВА всё уладил. От нервов почти закусываю нижнюю губу, но даже мимолётное прикосновение к ней вызывает острую боль, от которой я звучно шикаю.
Ли возвращается.
– Слушай, может, поедем в больницу? – не унимаюсь я. – Мало ли, вдруг сотрясение.
Парень хмурится, отрицательно качая головой, вынуждая меня настаивать.
– Да у тебя вон колено разодрано и ладони счесаны, нужно хотя бы раны обработать, а то ещё воспаление начнется.
Кажется, эти слова находят отклик в загадочном разуме Со Джина, так как он неожиданно вручает мне шлем и ретируется с фразой:
– Стой здесь.
И я, собственно, стою… Растерянно хлопая ресницами, наблюдая, как Ли поднимает мотоцикл, а после стремительно удаляется.
Тяжело выдыхаю. Адреналин неприятно отбивает чечетку в висках. Притягиваю к груди шлем, грустно прижимаясь к гладкой поверхности щекой. Сердце болезненно колотится, поэтому решаю присесть рядом с байком, опираясь спиной о стену здания. Пытаюсь проанализировать случившееся и объяснить себе, что всё закончилось благополучно, настолько, что даже счастливые джинсы не порвала, те самые, в которых была на тестовом. Видать, они взаправду приносят удачу!
Через минут десять сбоку раздаются шаги, но я реагирую лишь когда слышу знакомый голос:
– Пошли.
Поднимаюсь, послушно иду следом, даже мысленно не задаваясь вопросом «куда». Да и будем честны, Ли всё равно не ответит.
Проходим вглубь дворов, подальше от взглядов любопытных прохожих. Находим место на детской площадке. Останавливаемся возле скамейки. Странный выбор, но я пока не способна объективно оценивать ситуацию.
– Садись, – командует Со Джин.
И если бы я раздавала премии за кратность – он бы получил её безоговорочно.
Присаживаюсь на деревянную поверхность, только сейчас понимая, что всё ещё обнимаю шлем, точно мягкую игрушку. Ли вынимает из бумажного пакета набор для оказания первой помощи, стоически, не издавая ни звука, несмотря на то, что его ладони разодраны в мясо.
Снова тяжело вздыхаю, решительно, но мягко забираю «аптечку» из мужских рук и, стукнув по свободному месту рядом, требую:
– И ты садись!
Спутник хмурится, готовый взорваться негодованием, но я останавливаю его поднятой пятернёй.
– Как ты будешь обрабатывать мою руку с такими клешнями? – вопросительно изгибаю бровь, указывая на кровоточащие царапины.
Аргумент считается исчерпывающим, так как брюнет обреченно присаживается рядом, нехотя предоставляя мне ладони.
– Спасибо, – произношу с мягкой улыбкой.
Убираю прядь волос за ухо, чтобы та на глаза не падала. Достаю маленький тюбик из коробки и аккуратно, чтобы не причинить боль, начинаю
