Назад в СССР: Браконьер - Максим Гаусс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что?
— Не выйдет. У Снегирева знакомые люди в Москве сидят. Только поэтому его еще и не прикрыли медным тазом. На деле-то он не браконьер, а добропорядочный гражданин, охотник-промысловик с большим стажем. Все разрешения у него есть, хотя то так, бумажки бесполезные… Здесь же никто и никого проверять не станет. Тем более в такое время года.
— Ясно. Ну а с медведем что будем делать?
— Попробуем его на приманку взять.
— В смысле?
— В прямом. Он же тебе мстит? Вот ты и будешь приманкой! — довольно усмехнулся Матвей.
— Плохая шутка.
— А это и не шутка. Здесь на окраине башня наблюдательная есть. Вот к мы нашего зверя и попробуем приманить.
— А если не выйдет?
— На этот счет, в десяти километрах к северу, у меня зимовье есть. Там и ямы волчьи и капканы стоят.
— Ты что же, просто бросил капканы? Без присмотра?
— Шучу, — отозвался старик. — Просто проверял твои старые привычки.
К обеду мы сварили щи. Традиционные русские щи. Я, правда, во время самой готовки не присутствовал — варил егерь. Но картошку чистил я.
Что ни говори, а получилось шикарно. То ли голод дал о себе знать, то ли старик готовил как шеф повар из фирменного столичного ресторана.
Пока он готовил, я занимался подгонкой своих вещей. Выданные мне шмотки были не совсем по размеру, поэтому пришлось доводить их до ума. Вооружившись ножницами, нитками и иголками, я со всей ответственностью и старанием принялся за дело. По итогу получилось не очень красиво, зато удобно и по фигуре.
— Ты чего натворил? — ужаснулся Матвей Иванович, глядя на то, что осталось от тулупа. — Покромсал же весь. Ну и зачем?
— Для удобства, — улыбнулся я. Егерь только рукой махнул и обозвал криворуким.
у меня получилось что-то вроде плотного пальто с меховым воротником. Заячью шапку я тоже укоротил, убрав все лишнее. Конечно, портной из меня и правда хреновый, зато иголку я держать умел. Да и с фантазией было все в порядке. Перчаток не было, имелись только трехпалые варежки. Конечно, держать ружье в таких «крагах», а тем более целиться из него было крайне неудобно, но тут без вариантов.
После обеда я уточнил у лесника адрес проживания носильщика Вязовскина — мне не терпелось побеседовать с ним лично, без посторонних. Егерь понимающе кивнул, ведь это действительно касалось только меня.
Одевшись в теплую одежду и натянув сапоги, я двинулся в нужном направлении. Снег и не думал таять — наоборот, стало еще холоднее. Думаю, столбик термометра упал до минус десяти градусов. Но даже такая температура все равно считалась теплой в этих краях.
Отыскав дом, я несколько раз стучал в окна, попробовал проникнуть в дом через парадный вход, однако успеха в этом не достиг. В доме не было ни самого Вязовского, ни кого-то из его родных.
Очевидно, что стоять тут и ждать с моря погоды бессмысленно. Решил немного прогуляться по поселку и все осмотреть. Все-таки нужно было хоть немного вздохнуть свободно.
Во многих домах из труб поднимались белые клубы дыма и пара — по ним можно было легко вычислить, жилой дом или нет. Со слов егеря я уже знал, что многие дома в Соболевке были оставлены хозяевами, что уехали в город. Может быть, попробовать договориться с председателем сельсовета, чтоб временно арендовать один из таких домов?
Безусловно, жить с лесником хорошо, но долго так продолжаться не может. Это в двадцать первом веке ненормально, если в одной квартире долгое время два мужика живут. Сами. Сразу в голову закрадываются определенные мысли по поводу их «заднеприводной» ориентации. Определенно, в СССР такой ерунды не было. А в глуши на подобие Соболевки — это выглядит нормально. Один дрова рубит, другой кашеварит. Один на охоте, другой за домом присматривает.
И все же, мне хотелось жить одному и ни от кого не зависеть. Я по натуре такой, в прошлой жизни моя позиция была аналогичной.
Проходя мимо очередного дома, я услышал жалобный собачий визг. Даже не собачий, а щенячий. Заинтересовавшись, шагнул ко двору и заглянув за ограду, стал свидетелем довольно жестокой картины. Трое пацанов, лет двенадцати тыкали палками в небольшого серого щенка. Тот скулил, пытался забиться в какую-то щель, но его вытаскивали за лапы, снова тыкали палкой.
— Эй! Вы чего творите? — гаркнул я, глядя на них суровым взглядом.
— А мы это… Мы вот… — растерянно забубнили они, тыкая друг в друга пальцами.
— Ну! Зачем над щенком издеваетесь? Развлечение нашли⁈
Все трое как воды в рот набрали. Виноватые глаза бегали по сторонам, головы склонили.
Несколько секунд я соображал, затем произнес:
— Так, а ну валите отсюда! Щенка чтоб больше никто не трогал! Вот если в вас палкой будут тыкать, понравится?
Все трое замотали головами. Через несколько секунд, словно по негласной команде, они разбежались в разные стороны. А я задержался — хотел посмотреть, что они со щенком сделали.
Визуально, тот был цел и невредим. Только грязный и судя по всему голодный. На вид ему было месяца два, может чуть больше. Весу в нем килограмма полтора.
Видимо сообразив, что опасности больше нет, щенок выбрался из укрытия и затравленно осмотревшись, уставился на меня своими темными глазенками.
— Эй, ну ты как там? — поинтересовался я, склонившись над оградой.
Щенок неуверенно завилял хвостом, затем поковылял в мою сторону, протиснулся между бревнами и вдруг прижался ко мне.
— Ну все, никто тебя больше не тронет, — успокаивающе пробормотал я, потрепав его загривок. — Иди домой. Где-то ж ты жил все это время?
Но судя по всему, тот никуда уходить не собирался. Сидел и смотрел нам меня таким жалобным взглядом, что я даже растрогался.
У меня в кармане с прошлого похода остался недоеденный кусок вяленого мяса. Недолго думая, отдал его зверю. Тот с жадностью накинулся на еду и умял его буквально за четверть минуты.
— Уже слопал? Извини, больше нету. Хорошего понемногу.
Я осторожно стряхнул со своей ноги щенка и медленно зашагал дальше. Но тот с повизгиванием потащился за мной.
— Эй, ну вот куда тебя понесло⁈ Домой иди!
Но тот упорно шел за мной, громко повизгивая. Я ускорился — так тот заголосил так, что я не выдержал и остановился.
Остановился, осмотрелся по сторонам. Вокруг никого не было. Ну вот и что мне с ним делать?
— Тьфу ты! Только собаки мне не хватало! — пробормотал я, глядя как тот торопиться меня догнать.
Подумал, подумал, да и принял решение. Подхватил я меховой комок на руки и пошел с ним домой. Едва оказавшись на руках, тот мгновенно притих. На входе в дом, я нос к носу столкнулся с егерем.
— Так, кого это ты тут притащил? — нахмурился старик, глядя на зверя.
— Да вот, щенок по пути попался, — ответил я, показывая старику зверя. — Пацанва в него палками тыкала, пришлось прогнать. А он за мной увязался. Возьмем его?
— Щенок, говоришь? — угрюмо усмехнулся Матвей Иванович. — Ну-ну… Зачем тебе полуволчонок понадобился?
Глава 9
Арчи
— Да ну, не может быть… — неуверенно произнес я, скептически оглядывая щенка. — Как такое возможно?
— Хочешь, расскажу? — поинтересовался егерь. — Ну слушай. Вот сам подумай, куда же заядлому охотнику в тайге без собаки? И не от каждой собаки есть толк в лесу. Еще с царских времен для достижения лучших качеств охотники пытались скрещивать псов с волчицами. У волка ведь чутье и слух лучше, он выносливее, меньше болеет. Неприхотлив. Некоторые специально для этих целей волчиц в лесу подстреливали и сажали в клетку. Потом долго держали в неволе, затем подсаживали пса покрупнее. Либо наоборот, волка к сучке. Если тот ее не загрызал, конечно. Много было попыток, но нечасто получалось то, что нужно.
Разумеется, я об этом слышал. Правда, никогда не интересовался этими вопросами и наивно полагал, что здесь помимо естественного процесса, здесь непременно должна быть замешана генетика.
— И что же такие эксперименты были успешными? — спросил я.
— Когда как. Щенки если и получались, то были дикими, плохо поддавались обучению. Редко гибрид волка и собаки редко брал от родителей нужные качества. Волк он ведь сам по себе трусливый и осторожный зверь. Хоть его ценят за силу и выносливость, на деле часто выходило иначе. У них и болезни свои есть, часто потомство не выживало. Кстати, у нас в Соболевке тоже некоторые охотники
