Вертоград старчества. Оптинский патерик на фоне истории обители - Монах Лазарь (Афанасьев)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Поступив в монастырь, — говорится в житии святителя, — Димитрий Александрович всею душою предался старцу отцу Леониду в духовное руководство. Эти отношения отличались искренностию, прямотою, представляли совершенное подобие древнего послушничества, которое не решалось сделать шагу без ведома или позволения наставника»90.
Будущий святитель прибыл в скит оптинский в мае 1829 года, через месяц после отца Леонида. «Когда прибыл туда старец иеросхимонах Леонид с несколькими учениками своими и настоятель предал ему скит в духовное управление, — писал святитель 25 сентября 1855 года, — тогда скит начал населяться, и населяться преимущественно людьми не крепкого телосложения, искавшими спокойствия в уединении. Число жившей в нем братии простиралось до 30 человек. Всему этому, то есть состоянию скита до прибытия отца Леонида и состоянию его по прибытии старца, я был очевидцем»91.
Но отец Леонид не сразу направился в Оптину пустынь. Он поехал сначала в Киев для поклонения святым мощам угодников Божиих. Возвращаясь оттуда, он заехал в Богородицкую Площанскую пустынь, где тогда подвизался, и уже немало лет, один из будущих Оптинских святых старцев иеромонах Макарий (Иванов). Незадолго перед приездом отца Леонида отец Макарий лишился своего духовного отца и наставника схимонаха Афанасия. Отец Макарий усиленно молился о том, чтобы Господь не оставил его без наставника, имеющего дар духовного рассуждения. Приезд отца Леонида явился как бы ответом на это прошение. В те полгода, которые отец Леонид провел в Площанской пустыни, отец Макарий и его новый руководитель весьма тесно сблизились духовно, — отец Макарий, собственно, стал сотаинником и собеседником отца Леонида, накопившим благодаря старцу Афанасию и чтению аскетических книг немалый духовный опыт.
Отец Макарий родился в дворянской семье Ивановых 20 ноября 1788 года, учился в приходском училище города Карачева. Осиротев, он, после попыток вместе с братьями заняться хозяйством по имению, ушел в монастырь, в Богородицкую Площанскую пустынь на Площанском озере, — это было в декабре 1810 года. Здесь, проходя разные послушания, он был учеником отца Афанасия, воспитанника преподобного Паисия. Старец Афанасий имел небольшую, но весьма весомую монашескую библиотеку, — это были переписанные и переплетенные рукописи, списки с переводов, сделанных преподобным Паисием с греческого языка. Здесь были самые основные аскетические труды православной древности: сочинения Макария Великого, Иоанна Лествичника, Исаака Сирина, Максима Исповедника, Феодора Студита и другие. Отец Макарий их не только изучал, но и усердно переписывал. В 1817 году отец Макарий был рукоположен в иеромонаха. Десять лет спустя отец Макарий уже и сам духовный наставник: 30 января 1827 года он был назначен духовником Севского Орловского девичьего монастыря.
Отец Леонид прибыл в Площанскую пустынь 6 октября 1828 года. Сюда, вслед за ним, приехало несколько его учеников, среди которых был и Димитрий Брянчанинов, будущий святитель Игнатий, который занял вместе со своим сотаинником и другом Михаилом Чихачёвым отшельническую келию в глубине сада. Об этой келии и об этом саде он позднее написал духовно-художественный прозаический этюд «Сад во время зимы».
В апреле 1829 года отец Леонид перешел наконец в Оптину пустынь, в Иоанно-Предтеченский скит. Послушники Брянчанинов и Чихачёв пока оставались в Площанской обители. Остался здесь и отец Макарий, который вскоре начал переписку с отцом Леонидом. Вскоре после отбытия отца Леонида приехал в Площанскую пустынь старец Василий (Кишкин), иеромонах, бывший настоятель Белобережской пустыни, некогда собеседник святителя Тихона Задонского и преподобного Паисия. Здесь он провел последние три года своей жизни. Отец Макарий получал большое утешение в духовных беседах с ним. А в скит Оптиной пустыни отец Макарий попадет только в 1834 году, так как ему пришлось по послушанию много времени провести в Севске: владыка Никодим послал его наблюдающим за постройкой училищного корпуса и каменной ограды. А оттуда тот же владыка повез его с собой в Петербург, где поручил ему исполнение должностей казначея и эконома при архиерейском доме. Выехал отец Макарий в октябре 1831 года и имел великое утешение в начале пути навестить в оптинском скиту отца Леонида, которому потом писал из северной столицы: «Хотя малое время сподобил меня Господь быть у вас и видеть вас, но я и сие приемлю за неизреченную ко мне милость Божию и благодарю Его благость. Молю, да и впредь сподобит меня не только временно, но и всегда быть при вас и вашими молитвами и наставлениями устроить мою жизнь»92.
Отец Макарий писал отцу Леониду из Петербурга, что ему «лишение мест пустынных, образа жизни и чина монастырского наносит томность и унылость»93. Пробыв в Петербурге около года, отец Макарий был уволен от должностей казначея и эконома и отпущен в Площанскую пустынь. На обратном пути он снова посетил скит и уже тут испросил у старца Леонида разрешения подать прошение настоятелю отцу Моисею о принятии его в скит Оптиной пустыни. Пока отец Макарий ожидал решения по этому поводу, он неожиданно был выдвинут одним из трех кандидатов на замещение должности настоятеля (строителя) Площанской пустыни. Однако Господь внял его молитвам, и еще до окончания этого дела он получил — 14 апреля 1834 года — разрешение на свое перемещение в Оптину, в скит. Нельзя сказать, чтобы отец Макарий без сожаления покидал обитель, в которой провел двадцать три года. «Я переселился оттуда хотя и по своей воле, — писал он, — но не сильно того требуя, и, предавшись Промыслу Божию, и желая воспользовать душу мою через батюшку отца Леонида, и, благодаря Бога, доволен здешнею жизнию; а как дальше будет, одному Богу известно»94.
Глава 9. Труды и дни старца Леонида (Наголкина, в схиме Льва)
В апреле 1829 года начальник Иоанно-Предтеченского скита Оптиной пустыни иеромонах Антоний встречал старца Леонида с шестью его учениками. Это были монах Макарий (Грузинов) и послушники — рясофорный схимник95 (так!) Диомид Кондратьев, Михаил Сапожников, Георгий Васильев, Иван Николаев и Павел Тамбовцев. Спустя
