Изгнанница. Клятва рыцаря - Рикарда Джордан

— И он тайком охраняет воина, чтобы тот не явился неожиданно к трапезе господина. Поскольку богиня поручила единорогу оберегать его от зла, он раскроет его даме имя завистника и вредителя, чтобы изгнали его из благородного рыцарского сословия.

Герлин заметила, как побледнел Роланд и покраснел Дитрих, когда речь шла о выстреле в лошадь.

— Вам следует внимательно осмотреть круп жеребца, которого конюх сегодня утром привел обратно, господин Дитрих, — прошептала Герлин.

Дитрих изумленно посмотрел на нее.

— Вы хотите сказать…

Герлин улыбнулась.

— Считайте эту песню первым подарком рыцарю от дамы его сердца.

Она никогда не забудет, как засияли глаза Дитриха. Однако сюрпризы для представителей рода Орнемюнде этим вечером не закончились.

После того как Герлин демонстративно наградила трубадура золотой цепочкой в знак благодарности за его песню, господин Флорис поднялся.

— Раз уж мы заговорили о благородном рыцарском сословии… — начал он свою речь, — …я бы хотел в этот праздничный вечер выказать свое почтение всем оруженосцам, которых я в последние месяцы учил обращаться с рыцарским оружием. Я уверен, мои юные друзья, что господин Роланд не случайно пригласил всех вас сегодня в этот зал… — Флорис одарил Роланда, который сидел, плотно сжав губы, обаятельнейшей улыбкой. — Несомненно, он также решил, что настало время назначить день следующей церемонии посвящения в рыцари, честь проводить которую выпала этому двору. Я обращаюсь к господину Жерому де Миронде, господину Никласу из Фландерна… — Флорис перечислял одно за другим имена всех оруженосцев, и Рюдигер покраснел от удовольствия, когда услышал свое. — …И, конечно же, к господину Дитриху Орнемюнде из Лауэнштайна, — закончил Флорис. — Для меня было бы честью посвятить юношей в рыцари, если они не желают попросить об этой услуге других господ. Господин Дитрих, без сомнения, обратится к своему родственнику, и тот…

Роланд Орнемюнде, который за время затяжного перечисления имен собрался с силами и взял себя в руки, попытался что-то сказать, но его опередил Дитрих — и ему удалось ошеломить присутствующих своим заявлением.

— Нет, господин Флорис! Простите, что перебиваю вас. Я… я знаю, что, возможно, поступаю неподобающим образом по отношению к господину Роланду, но это священная обязанность рыцаря, занимающего наивысшее положение, хозяина крепости. Я бы очень хотел, чтобы в рыцари меня посвятил мой отец, однако этому не суждено было случиться. И поскольку здесь присутствуют рыцари, равные по своему положению, я считаю, что эту честь заслуживает самый старший из всех. Уже после недолгого пребывания господина Адальберта из Услара в крепости моего отца я проникся к нему глубоким почтением и доверием. Господин Адальберт, прошу вас оказать мне честь посвятить меня в назначенный день в рыцари!

Дитрих, как и подобает, подошел к старому рыцарю и преклонил колено. Господин Адальберт то краснел, то бледнел, а по залу прокатился ропот. Несомненно, Адальберт еще никогда не посвящал ни одного оруженосца в рыцари. Однако он был вполне достоин этой чести, и, кроме того, доводы Дитриха невозможно было опровергнуть: Адальберт был отважным воином и снискал себе славы в боях больше, чем все присутствующие в зале вместе взятые. И пусть его род был не самым благородным, его положение в крепости было не ниже, чем у Роланда.

— Гениально! — услышала Герлин тихий голос Соломона из Кронаха. — Разве я вам не говорил, Флорис? Хоть юноша и немного слабоват, однако деликатности и проницательности ему не занимать! Или вы и сами это уже заметили?

Дитрих украдкой улыбнулся Герлин и своему советнику, когда Адальберт помогал ему подняться. В глазах старого рыцаря стояли слезы.

— Посвящение вас в рыцари станет самым лучшим из всех моих деяний на этой земле! Назовите день, господин Дитрих, и я к вашим услугам. Почему бы нам не выбрать праздник Пятидесятницы, по традиции, установленной королем Артуром и рыцарями Круглого стола?

Глава 7

Разумеется, никто не стал возражать, когда госпожа Лютгарт не согласилась провести церемонию посвящения в рыцари на Пятидесятницу. В конце концов, до этого праздника оставалось мало времени, и подготовить такое пышное празднество в короткий срок было невозможно. Кроме того, нужно было объявить о турнире, пригласить гостей, а также обеспечить оруженосцев новой одеждой, боевыми лошадьми и оружием. В результате вскоре все сошлись на Михайловом дне. На осенний праздник урожая обычно стояла хорошая погода, а времени для подготовки торжества и завершения обучения юных рыцарей было достаточно. Дитрих и его советники остались довольны датой, а Флорис посчитал бы победой, даже если бы в этот вечер не был определен день посвящения в рыцари. Важна была огласка — все оруженосцы сразу же сообщат своим семьям о предстоящем празднике, и обратного пути уже не будет. Тем более что у Роланда Орнемюнде уже не было возможности наложить запрет — Адальберт из Услара мог посвятить Дитриха в рыцари в любое время, когда счел бы это возможным. После этого события Дитрих будет свободен. Он сможет вступить в права наследства и жениться на Герлин.

Однако для Герлин время до осени оказалось серьезным испытанием ее терпения. Она точно не знала, чем ей следовало заниматься, — в первую очередь потому, что ее положение в крепости Лауэнштайн было неясным. Обычно свадьбу не приходилось долго ожидать: невеста, которую привозили в крепость будущего супруга, в скором времени выходила замуж и принимала на себя обязанности хозяйки дома. Однако в Лауэнштайне, как и прежде, находилась госпожа Лютгарт, которая, похоже, совершенно не собиралась делить свои обязанности с Герлин. Эти две женщины были по-прежнему вежливы друг с другом, однако их взаимоотношения были холодными. Герлин терпеть не могла сидеть с Лютгарт и ее служанками за шитьем или вязанием, обычным занятием для женщин.

Конечно, она охотно участвовала в процессе подготовки к большому празднику: существовал обычай, согласно которому хозяин крепости, где оруженосцы вместе с его сыном проходили посвящение в рыцари, должен был обеспечить их всех новой одеждой, что для женщин означало кройку и шитье штанов, рубашек, туник и плащей. Однако Герлин по возможности избегала общества госпожи Лютгарт. В большинстве случаев она даже отказывалась от обычных женских развлечений в крепостях, например, наблюдения за рыцарями и воодушевления их во время боевых упражнений, поскольку ей не хотелось делить балкон с госпожой Лютгарт Орнемюнде и выслушивать ее колкие замечания по поводу неумения Дитриха обращаться с оружием.