Последняя сволочь - Шарль Эксбрайя

— То, что я вам скажу, Лью, идет вразрез с самыми элементарными правилами дисциплины… но вы старый служака и поймете… Тед Мелфорд не просто подонок, а самая распоследняя сволочь!

Всю вторую половину дня Эл Сирвел играл в кости со своим приятелем Брайаном Уингфилдом и, к величайшей досаде последнего, то и дело выигрывал. В конце концов Уингфилд потерял сто долларов.

— А ты не передергиваешь, Эл? — сердито спросил он, в глубине души понимая, что не прав.

— Да за кого ты меня принимаешь? — возмутился Сирвел. — Забыл, что ли, о наших правилах? Уж между собой мы никогда…

— Так каким же образом ты чуть не каждый раз выбрасываешь семерку?

— Везуха, старина Брайан… Такой у меня сегодня день. С тех пор как я шлепнул гада судью, прет сплошная удача. Сперва босс подкинул две сотни, теперь я выиграл еще одну… Как, по-твоему, триста хрустяшек — это кое-что?

— Спрашиваешь! А знаешь, что бы я сделал на твоем месте?

— Давай, выкладывай.

— Пошел бы к Фредди и сыграл на все три сотни. При такой везухе ты запросто огребешь тысчонку.

— Думаешь?

— Еще бы! Я настолько в этом уверен, что готов подкинуть тебе свою последнюю сотню, если ты отдашь мне четверть выигрыша.

Соблазн был велик, но Эл все же колебался.

— А босс? Представляешь, как он раскричится, если я смоюсь?

— А я на что?

— Вообще-то ты прав…

— Нельзя упускать такую удачу, Эл! Сам подумай, может, она уже больше никогда не подвалит?

— Ладно, давай свою сотню.

— На, и я очень рассчитываю, что ты мне принесешь целую кучу бабок.

После ужина Мэл обычно давал последние распоряжения и запирался у себя. Ничего, кроме бабочек, его в это время не интересовало. Эл просидел с приятелем еще час и отправился в притон Фредди, находившийся всего в трех сотнях метров от «Эксцельсиора». Перед выходом Сирвел переложил револьвер из кобуры в карман плаща — путь недолог, но идти надо по темному и совсем безлюдному в это время переулку.

— Поберегись все-таки этих головорезов из Огайо! — посоветовал слегка встревоженный Уингфидд.

— Ну, я бы им не советовал ко мне лезть!

На улице, прижавшись к стене, он внимательно осмотрелся. Ни души. Но Сирвел был стреляным воробьем и не доверял внешнему спокойствию, а потому выждал еще минут десять. Наконец, убедившись, что пока никакая опасность ему не грозит, Эл быстрым шагом двинулся к Фредди. У входа в переулок он повторил тот же маневр, потом, сжав в кармане рукоять револьвера и чутко прислушиваясь, скользнул в темноту. Пружинистая походка позволяла тренированному телу при малейшем подозрительном шорохе отскочить в сторону. Сирвел без приключений миновал опасный проход и, увидев неброскую вывеску заведения Фредди, облегченно вздохнул.

Решив полностью посвятить себя игре, Эл почти не прикасался к бутылке и решительно отклонял заманчивые предложения красоток, всегда готовых помочь удачливому игроку. Эта мудрая тактика принесла плоды, и в три часа ночи Сирвел с довольной улыбкой встал из-за стола. В кармане у него лежало двенадцать сотен. Вот Брайан обрадуется!

— Сегодня у вас счастливый день, мистер Сирвел! — заметил Фредди, раскланиваясь с ним на пороге.

— Да, похоже на то.

Эл возвращался в «Эксцельсиор» в полной эйфории. Он так радовался удаче, так предвкушал восторг Брайана, когда тот получит свои четыреста долларов, что забыл переложить револьвер из кобуры в карман (входя к Фредди, ему волей-неволей пришлось убрать оружие). Сирвел вспомнил о своей неосторожности, лишь дойдя до середины темной пустынной улочки. И в этот момент его негромко окликнули:

— Эл!

Услышав знакомый голос, Сирвел оглянулся, уже не помышляя об оружии. Первая пуля пробила ему грудь. Боль и в еще большей степени удивление приковали гангстера к месту. Идеальная мишень. Ткнувшись носом в мостовую, Сирвел умер. Напоследок в голове у него мелькнуло: «Счастливый день…»

Глава VI

Теда разбудил телефонный звонок. Джо Илкли звонил из управления сообщить, что какой-то прохожий (к слову сказать, художник, за которым никогда не водилось ничего дурного) наткнулся на труп Эла Сирвела, буквально начиненный свинцом. Мелфорд ответил, что немедленно едет. Перед отъездом он позвонил Мэлу Войддингу и порадовал его известием, что их ряды тают и убийство Сирвела, скорее всего, надо расценивать как месть за судью. Стало быть, война началась. И один Бог знает, как ее остановить…

Мэл и не подумал оплакивать человека, преданно служившего ему до сего дня, — тот, кто выбрал ремесло наемного убийцы, заранее знает, на что идет. Зато беспардонный вызов Берта привел его в дикую ярость. Войддинг немедленно собрал остатки банды. Брайан Уингфилд объяснил, как было дело.

— Вы дали Элу денег, босс, да еще он выиграл у меня в кости. А потому, решив, что у него счастливый день, парень не хотел упускать удачу…

— Счастливый день, да?

От такой непростительной глупости опускались руки, но Войддинг быстро пришел в себя. Он ни за что не уступит младшему брату, тем более что всегда считал Берта не слишком умным. Только и умеет убивать… В сущности, братишка стоит не больше Эла Сирвела или Брайана Уингфилда. А значит, рано или поздно его ждет такая же судьба.

— Это им даром не пройдет! — рявкнул он.

Чак Алландэйл ответил, что ничего так не жаждет, как узнать, где прячутся Берт и его дружки. Он, Чак, с удовольствием бы с ними объяснился. Моска проявил куда меньше рвения.

— А ты, Макс? — с удивлением спросил его Мэл.

— Приказывайте, босс, я готов повиноваться.

И снова Войддинг долго разглядывал итало-американца из-под опущенных век.

— Не нравится мне твое поведение, Макс, — наконец тихо заметил он.

— Да? Чем же это?

— Не знаю… Но после смерти Пэ-Пэ ты очень изменился.

— По-моему, было с чего. Разве не так?

— Кретин! Сейчас, когда мы бьемся за место под солнцем, ты думаешь о какой-то гниющей в земле девке!

Моска побледнел, и все заметили, как надулись вены у него на висках.

— На вашем месте я бы выбирал слова, босс, — прошептал он.

— А чего ради, мистер Моска?

— Хотя бы потому, что в нашем положении не стоит ссориться с мертвыми…

Мэл ошарашенно воззрился на Макса, потом, сообразив, что тот и не думал шутить, разразился громовым хохотом.

— Ну, ты даешь! В жизни не слыхал ничего подобного! «Не стоит ссориться!» Нет, право слово, мой бедный Макс, у тебя совсем крыша поехала! Да мертвым так же плевать на нас, как и нам на них, и заруби себе это на носу!

— Не уверен… Когда несправедливо убивают кого-то из своих, мертвые напускают порчу… Эл Сирвел тому свидетель… Стоило ему ни за что ни про что кокнуть судью, который был на нашей стороне, и всего через несколько часов парень отправился следом… По-вашему, это не странно?

— Заткнись! Что я об этом думаю — тебя не касается. Судья продал нас Берту… И отвяжись от нас со своими дурацкими суевериями, паршивый итальяшка! Мертвыми ты можешь заняться, когда мы покончим со слишком назойливыми живыми. Ясно?

— Как хотите, босс, — без особой уверенности отозвался Моска.

— И еще не забывай, что мой братец признался Мелфорду в приятельских отношениях с кем-то из вас. Сирвел уже доказал, что речь шла не о нем…

— И что?

— Просто я хочу предупредить тебя, что ты у меня первый на подозрении. И придется тебе чертовски убедительно доказывать свою преданность…

Макс пожал плечами:

— Настоящий предатель сидит здесь и посмеивается, слушая, как вы обвиняете меня. Это только льет воду на его мельницу.

— Не на меня ли ты намекаешь, Макс? — вмешался Алландэйл с перекошенной от злобы физиономией.

— А почему бы и нет?

В мгновение ока оба выхватили револьверы.

— Вы что, совсем очумели? — заорал Мэл.

Гангстеры сверлили друг друга глазами, а наблюдавший эту сцену Брайан Уингфилд прикидывал, кто из них окажется проворнее, если и в самом деле дойдет до пальбы. Опыт подсказывал ему, что, пожалуй, Моска успеет выстрелить первым, зато излишняя нервозность может сыграть с ним дурную шутку.

— Уберите пушки, идиоты! — рявкнул Мэл. — Хотите облегчить Берту работенку?

Они угомонились, но и последний дурак сообразил бы, что когда-нибудь взаимная вражда этой парочки закончится очень плохо.

— Похоже, схватка братьев Войддингов уже началась, капитан?

Лейтенант О'Мэхори холодно смотрел на своего шефа.

— Записка, которую мы нашли на теле, не оставляет на этот счет никаких сомнений.

— И как вы намерены поступить?

— Что вы имеете в виду?

— На кого вы поставите? На Мэла или на Берта?

— А какое вам до этого дело, лейтенант?

— Позволю себе напомнить, что через несколько дней сменю вас на посту, а потому мне хотелось бы по возможности прояснить положение.

— Что ж, проясняйте на здоровье! Я вам не мешаю.

— В таком случае предупредите своего дружка Мэла, что я еду поговорить с ним.