Свой замок - Милослав Князев

— Она мертвая!

— Многие леса со временем засыхают, а этот вроде как еще не совсем, — сказал я, пожимая плечами.

— Эльфийские — никогда! — заявила Лара. — Уничтожить еще можно, но от времени точно не умрет!

Эль ее полностью в этом поддержала.

— Ну а от нечисти, плохой магии или еще чего-нибудь в этом роде?

— Тоже. То, что не смогло убить сразу, — уже нестрашно.

— А это тогда что? — задал я резонный вопрос, указывая на стоящие перед нами деревья. — И, кстати, какая она, светлая или темная?

— Непонятно, — ответила светлая.

— И это тоже странно, — добавила темная.

— Как это так? Тут у меня две разноцветные эльфийки, и ни одна не может определить, какая это была, и все еще есть, роща?!

— Главное и иной раз единственное отличие эльфийских лесов — Древо Жизни и его магия, — начала тоном лектора просвещать меня Эль.

— А тут этой магии нет! Совсем! — добавила Лара.

— Не нужно так нервничать, — попытался успокоить я своих эльфиек. — Давайте просто сходим к Древу Жизни и на месте все выясним.

Так и сделали. Шли по широкой лесной дороге, которая за тысячи лет так и не заросла. Про примерный срок меня ушастые просветили, по каким-то только им понятным признакам. Животных, птиц и даже насекомых нам по дороге тоже не попалось, хотя роща эта была совсем не маленькой — на то, чтобы добраться до центральной части, нам понадобилось два дня.

Мертвый эльфийский лес. Никогда о таком не слышала. Выжженные драконами или вражескими армиями во время Великих Войн были. Но именно выжженные и уничтоженные, а этот стоял почти как живой, даже листья на деревьях были. Эледриэль тоже ни о чем подобном никогда не слышала. И полное отсутствие магической силы — также невероятная вещь. Даже в неэльфийском лесу хоть какая-то всегда имеется, а тут вообще ничего.

Когда Ва’Дим предложил зайти и посмотреть, чей это лес, мы не сразу решились. А ведь нам со светлой не просто любопытно, что там произошло и почему, нам это необходимо знать. Но все равно было как-то жутковато заходить под кроны этих мертвых деревьев.

— Эльфийки и боятся леса?! Не ожидал! — произнес человек, глядя на нас с Эледриэль, топчущихся на месте. — Сказать кому, не поверят!

И что ему было ответить? Это не страх, а что-то другое, мне самой непонятное.

— Или думаете, что там, в лесу, драконы прячутся? — продолжил муж. — Так сами же хвастались, что как раз в лесу сумеете от любого дракона сбежать.

— Драконы в лесах не живут! — заявила светлая.

— Тем более.

Так мы и вошли в этот неизвестный эльфийский лес. Он оказался большим и совершенно безжизненным. На охоту тут можно было не рассчитывать. Хорошо хоть, перед этим мне удалось подстрелить в степи довольно крупную антилопу. Иначе пришлось бы уходить, чтоб не умереть с голоду, так ничего и не узнав, а теперь у нас имелись запасы.

Дворец местного лорда и прочие постройки были вроде как и целыми, но совершенно пустыми. Совсем ничего, как будто хозяева, покидая лес, забрали с собой все, даже барельефы со стен. Прошли к центральной поляне с Древом Жизни. Никогда не думала, что увижу высохшее Древо. Ни магии, ни листьев, ни желудей, вообще ничего, только сухие ветви.

— Ну как? — спросил Ва’Дим. — Светлое или темное?

Мы с Эледриэль только плечами пожать и могли, так как определить невозможно.

— Ничего вы не умеете, ушастые. Учитесь, как надо!

Человек вытащил оба желудя, уже привязанных к концам одной веревочки, повесил ее на палец посередине длины и приблизил двойной маятник ко мне. Тот желудь, что имел едва заметный бронзовый отлив, явно качнулся в мою сторону. Потом повторил эксперимент со светлой, в ее сторону отклонился золотистый желудь. Нам с Эледриэль было очень интересно — ни я, ни она даже не подозревали, что желуди Древа Жизни обладают такими свойствами. Да и откуда нам знать? Эльфы их никогда не рвут, а сами они не падают. Затем Ва’Дим поднес свой эльфодетектор, как он его назвал, к стволу засохшего Древа. Мы с Эледриэль замерли в ожидании.

К стволу отклонились оба желудя!

— Ничего у тебя не получилось, — заявила светлая, — это Древо Жизни полностью лишено магии, поэтому на него и отреагировали оба желудя одинаково.

— Все получилось, — ответил Ва’Дим. — Отрицательный результат — тоже результат, просто ты не поняла его значения.

— Ну и какой же, по-твоему, это был результат? — спросила уже я.

— Раз это Древо оба желудя признали своим, значит, оно не светлое и не темное, а общее, от которого произошли и те и другие.

Мы со светлой аж дара речи на какое-то время лишились от такой ереси.

— Не было никакого общего Древа Жизни! — воскликнула Эледриэль.

— Об этом любой ребенок знает! — поддержала ее я.

— Ну, знания любого ребенка — это, конечно, аргумент, — ответил Ва’Дим. — Вы даже не представляете себе, что знает любой ребенок у гномов, причем об эльфах в том числе. А уж у орков так вообще.

На том, что мое сравнение было не самым удачным, человек нас поймал, но не более того. И как ему доказать, что не было и не могло быть общего Древа Жизни, от которого и произошли все эльфы? Это же всем известная аксиома. Боги создали и нас, и светлых одновременно, и ни мы, ни они этого права первенства друг у друга никогда не оспаривали. Так было, так есть, так будет. Всегда!

Нет! Дим у меня, конечно, большой умелец по части глупых и невозможных идей, но на этот раз сумел превзойти даже самого себя. Это надо же до такого додуматься, что светлые и темные произошли от одного Древа Жизни и раньше были единым народом. Хотя, нужно признать, нередко его невероятные предположения неожиданно оказываются верными. Но не на этот раз! А то, что ему с помощью извращенной логики удалось ненадолго смутить темную — ничего не значит. Ларинэ сама была виновата, выбирая неудачный пример.

— Есть такое слово «пропаганда», — продолжает человек, — любимейшее развлечение жрецов, да и правители тоже не упускают случая ею воспользоваться. Вы у меня, как принцессы, должны бы знать.

Вот опять! Я же говорила, что извращенная логика, которую трудно оспорить.

— Пропаганда не обязательно врет, — ответила я ему.

Такой аргумент тоже трудно оспорить, но Диму, по его мнению, удалось.

— Даже чаще всего не врет. И в данном случае, скорей всего, не врет.

— Дорогой, а тебе не кажется, что теперь ты уже противоречишь сам себе? — спросила Ларинэ. — Ведь это два взаимоисключающих утверждения!

— С чего бы это? Ваши жрецы утверждают, что всегда было так, как сейчас?