Крымская война 2014 - Николай Марчук

Вова, ничего мне не ответил, лишь коротко взглянул на брата, который, молча, ему кивнул. После этого Владимир достал из кармана брюк связку автомобильный ключей, тех. талон и карточку страховки, все это он отдал мне.

— Ну, вот и порешили! До завтра!

С этими словами, я вышел из палаты, и, кивнув, подросткам на прощание, пошел по коридору. Перед тем как покинуть стены больницы, я зашел в кабинет к Виктору Львовичу и договорился с ним о выписке Василия и о том, чтобы хирург, два раза в день приезжал для осмотра раненого. Доктор, вначале долго не соглашался выписывать Василия, но получив от меня конверт с деньгами, быстро согласился.

Выйдя из больницы, я сел в машину и поехал на встречу с бывшим опером Гришей. По дороге, я заехал в бар, где варили пиво, и купил несколько бутылей темного медового пива.

Гриша жил в частном доме, на окраине города. Жил один. Жена от него ушла, когда Гришу уволили с работы, и он запил. Если бы у них были дети, то возможно жена, не ушла бы от Гриши. Но детей, они не нажили, поэтому цепляться, за бывшего мента, который стал пить, по-черному и поднимать руку, жена Григория не стала, ушла от него.

Подъехав к дому Гриши, я посигналил несколько раз. Григорий вышел, а точнее выполз только через пятнадцать минут. Вид у него был потерянный и растрепанный — как после длительного застолья. Ничего не говоря, я поставил на капот машины, полтора литровую бутыль с пивом. Гриша, радостно хрюкнул, схватил бутыль обеими руками, и, резко свернув крышку, принялся жадно пить пиво. Гришин кадык, судорожно дергался, пластиковая бутыль, опустошенная на половину, смялась. Темное пиво лилось по подбородку, шее и груди, бывшего мента. Когда полтарашка опустела, Гриня, обессилено опустился на корточки и, достав сигарету, закурил. Я, все это время стоял молча, и ждал, когда мой собеседник придет в то благостное состояние, которое русский человек называет — опохмел.

— Ну, что полегчало? — равнодушно спросил я, после того как Захаров докурил сигарету.

— Уф! Не то слово! Как будто второй раз на свет родился! — умиротворенно произнес Григорий. — А, ты чего хотел? Есть еще одно дельце?

— Ага. Надо провести небольшое расследование. Даже не расследование, а так — сбор информации.

— Какой информации? — заплетающимся языком, прошепелявил Гриша. Пиво, попало на старые дрожжи и похмелье, начало плавно переткать в очередной запой.

— Любой, странной информации. Странными, считаются те события, которые раньше в нашем городе не происходили. Понимаешь? Вот, как то, что ты мне вчера рассказывал, о партии ВОГов. Или, все что касается татар? Возможно, в Керчь, в последнее время прибыло много лиц кавказской национальности.

— И сколько платишь? — протянув руки ко второй бутылке, спросил Гриша.

— Не бойся, не обижу, — ответил я, забирая вторую бутыль с пивом, с капота машины.

— А, если у меня, уже и так есть кое-какая информация? — спросил Захаров, не сводя глаз с полтарашки с темным пивом.

— Рассказывай! — сказал я, ставя бутылку, обратно на капот. Но из рук, я полтарашку, так и не выпустил. Хотелось, вначале услышать, что мне поведает, бывший опер.

— Странность первая: конфискованную партию ВОГов, даже оформить не успели — позвонило начальство из Симферополя и приказало сдать гранаты, прибывшей группе. А, ведь с момента задержания, прошло, всего полчаса. Понимаешь? Получается, что тот, кто сопровождал груз, успел связаться со своей «крышей» и рассказать о задержании. А, группа, эта уже находилась в городе иначе никак не объяснить такой скорый их приезд. Они, даже из Феодосии не успели бы доехать. Странность вторая: керченский «Беркут», в полном составе отправляется для обмена опытом на западную Украину, во Львов. А к нам, присылают роту львовского «Беркута». Ты, прикинь, мы им двадцать бойцов, а они к нам, почти сотню. Я бы еще понял, если сейчас было бы лето, а в апреле, чего к нам ехать, море же еще холодное.

— И, когда ты все это успел узнать?

— Вчера, ночью, когда с бывшими коллегами бухал, — простодушно ответил Гриша, выдергивая, у меня из рук, вторую бутылку с пивом.

— Ладно, Гриша иди, надеюсь, что поставленную, перед тобой задачу ты понял. Как, что-нибудь узнаешь, сразу ко мне. И помни, по деньгам не обижу,

— Сделаю. Завтра к вечеру, жди результата, — Захаров, сделал несколько больших глотков, и медленно поплелся в дом.

Я посмотрел на часы — восемнадцать двадцать пять. Через полчаса, телефон братьев Патроховый будет включен на десять минут. Каждое воскресенье в семь часов вечера, Витя или Гена Патроховы, включали мобильный телефон и ждали условного сигнала. Для того, чтобы включить телефон, братья уезжали от места где обитали, на приличное расстояние. Все эти предосторожности и перестраховки нужны были из-за того, что братья Патроховы, уже полгода находились в международном розыске. Самое интересное, во всем этом, что Патроховы были обычными, двадцати трехлетними парнями, таких, миллионы по всему миру. Патроховы не были террористами или серийными убийцами, они не украли миллионы долларов и не изнасиловали сотню девственниц-монашек. Они, вообще, ничего не сделали такого, за что их можно было объявлять в международный розыск. Все, что они сделали противозаконного, было то, что они заступились за девушку и немного побили пятерых парней, которые явно нарывались на неприятности. Ну, а что еще можно было подумать о парнях, которые с пошлыми намеками, стали приставать к девушке, идущей под руку с парнем, который носит куртку с гербом интерната. А сама девушка, была не кем иным, как дочерью участкового. И, все бы ничего, но пятерка пьяных «отморозков», прицепилась к девушке, избила её парня, который попытался заступиться за подругу, и все это произошло на глазах у братьев Патроховых, воспитанников того же интерната.

Братья Патроховы, выпустились из интерната пять лет назад. Это был, самый первый, при нас, выпуск в интернате. Мы с Василием и Владимиром Серовыми, только начали работать в детском доме. Толком еще, даже не успели развернуться. Единственное, что я помню о том выпуске, так это, что на торжественном собрании, я клятвенно пообещал помогать, всем воспитанникам интерната, с какой бы проблемой они ко мне не пришли. Еще помню, что после выпускного вечера, ко мне подошли трое выпускников и захотели поговорить «за жизнь». По окончанию «разговора», у меня был сломан палец на правой руке и порван пиджак, а у выпускников были частично выбиты зубы и сломаны носы. Почему-то, именно этот инцидент поднял мой авторитет в глазах воспитанников детского дома, на небывалую высоту. Я потом, только понял, что первые выпускники интерната больше ценили грубую физическую силу, чем нормальное общение «по душам». Но, эту традицию, нам все-таки удалось переломить. Последние выпуски, воспитанников интерната, очень сильно отличались от тех, первых. И отличались они в лучшую сторону.

Первый раз братья Патроховы, обратились ко мне за помощью, через три дня после выпускного. Попросили, помочь, с трудоустройством. Я им помог. Второй раз, они обратились за помощью, почти через год — их работодатель, хотел «повесить» на них недостачу. Я им опять помог — оба брата отправились служить по контракту в вооруженные силы Украины. После окончания первого контракта, они уехали на год в Ирак, а потом, еще на год в Ливию.

Когда, они вернулись обратно в Керчь, то я, честно говоря, их не узнал. Это были не те, сопливые пацаны, которые пытались со мной поговорить «по-мужски» во дворе интерната. Теперь, братья Патроховы, были больше похожи на опасных хищников. Эдаких, сытых тигров, которые знают себе цену и сами решают, кто станет их жертвой.

В первый же вечер пребывания в родном городе, братья Патроховы стали свидетелями, того, как пятеро пьяных мажоров, из числа приезжих, избили воспитанника интерната и пытались домогаться его девушку. То, что мажоры были приезжие, понятно было сразу — местным, даже в самом страшном сне, не могло прийти в голову, цепляться к молодому парню, который носит на одежде герб интерната. Тем более, когда этот парень, гуляет с дочкой, местного участкового. Но, мажоры, были не местные и не знали керченских реалий. Ну, а братья Патроховы, в свою очередь, рассудили, что им точно ничего не будет, если они, немного научат обидчиков, правилам поведения. И, все, действительно бы закончилось хорошо, для Гены и Вити Патроховых, если бы не родственные связи мажоров. Все, пятеро мажоров приехали из столицы Крыма, и были они не кем иным, как сыновьями депутатов и государственных чиновников из Симферополя. Трое из мажоров, даже занимались каким-то из видов восточных единоборств, а у одного, был травматический пистолет. Итог драки был неутешительный: все мажоры, были доставлены в больницы, с ранениями различной тяжести. У кого-то была сломана рука, у кого-то нога, почти у всех были сотрясения мозга и выбитые зубы. Обладателю «травматика», досталось больше всех — он получил три резиновых пули в филейную часть тела. Правда, Гена Патрохов, стрелял с десяти метров, поэтому пули, особого вреда, здоровью мажора, не нанесли. Больше всего у приезжих, пострадала честь и репутация. Ну, а уж какой шум поднялся, когда об инциденте узнали родители мажоров. В Керчь, выехала специальная бригада следователей, которая пыталась найти виновников. Братья Патроховы, были объявлены в розыск, и на них началась, самая натуральная охота.