Тотальная война. Выход из позиционного тупика - Эрих Людендорф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
О ландверном корпусе нужно сказать несколько слов особо. Он состоял из одной дивизии познанского и из одной дивизии силезского ландвера. Первоначально они предназначались преимущественно для охраны границы. Но, как это всегда бывает, когда начинается бой, к нему привлекают войска, где бы они ни находились. Так и ландверный корпус в августе был двинут в наступление в Польшу и за Вислу. При этом оказалось необходимым много импровизировать в организации дивизий. За Вислой ландверный корпус участвовал в тяжелых боях австро-венгерской армии южнее Люблина. Затем он вместе с нею отступил через район реки Танева – бездорожную болотистую и лесистую полосу восточнее нижнего течения реки Сана.
Уже в августе ландверный корпус находился в подчинении генералу фон Гинденбургу. Но мы не могли давать каких-либо указаний и должны были предоставить командиру корпуса полную свободу решений. Для нас это было нетрудно, так как мы знали превосходного вождя этого корпуса, генерала фон Воирша, и заслуженного начальника его штаба полковника Гейэ.
Незадолго до моего отъезда из Инстербурга прибыл шофер с бумагами и доложил, что он привез спасенные документы ландверного корпуса. Корпус уничтожен, и генерал фон Воирш и его начальник штаба убиты. Прошло много дней, прежде чем мы смогли выяснить действительность и установить ложность слуха.
Корпусу удалось пробиться. Мы немедленно из Бреславля установили с ним связь и позаботились, насколько это было возможно, о его пополнении и снабжении заново. По его просьбе он получил и тяжелую артиллерию[10]. Мы смогли ему дать только один ландверный батальон, вооруженный старыми полевыми гаубицами. Они были слишком тяжелы для плохих дорог. Но тяжелая артиллерия так высоко ценится, что все сопряженные с ее передвижением затруднения были преодолены. Подвижности артиллерии иногда придают слишком большое значение в ущерб ее могуществу.
Подвигами ландверного корпуса может гордиться весь его состав. Одновременно они служат доказательством высоких качеств нашей армии, правильности нашего военного устройства, а также высокой целесообразности обучения и воспитания наших солдат до войны. Последнее дало нам возможность вести войну на востоке, пользуясь все в большем размере ландверными и ландштурменными формированиями.
III
Наступление севернее Вислы началось 28 сентября.
1-я австро-венгерская армия сделала захождение к нижнему течению реки Ниды и двинулась на линию Сандомир – Опатов.
Отдельные части 9-й армии получили следующие направления для наступления:
Ландверный корпус – через Прошовиц – Пинчов на Опатов,
XI армейский корпус – через Андреев и Лагов туда же,
Гвардейский резервный корпус – через Хенцины и Кельцы на Островец,
XX армейский корпус – через Влощову и Бзин на Илжу,
XVII армейский корпус – через Ново-Радомск и Конск на Радом,
8-я кавалерийская и 35-я резервная дивизии – через Ченстохов и Петроков на Томашев,
Ландверная дивизия графа фон Бредова – в общем направлении на железнодорожный узел Колюшки, восточнее Лодзи.
О противнике не поступало никаких новых сведений. Первое время он не оказывал никакого сопротивления и отходил по мере нашего наступления.
Штаб армии перешел в Вольбром, а затем в Мехов и Андреев. Вольбром – это только одна фабрика; оба других города носили обычный отпечаток маленьких грязных польских городков. Клопы были поставлены в порядок дня. В Мехове мы выдвинулись сильно вперед; поблизости бродили казачьи разъезды. Генералу фон Воиршу, который явился к генералу фон Гинденбургу, пришлось сделать объезд, чтобы избежать их.
В Кельцах мы вновь получили приличное помещение с удобными комнатами для занятий, что сильно облегчило работу.
При наступлении от войск требовалось большое напряжение. Дороги были не шоссированы, погода скверная. Несмотря на это, чтобы застигнуть противника прежде, чем он закончит переправу через Вислу, или даже чтобы не допустить его до переправы, от войск требовались переходы в 30 километров и более.
Все отчетливее кристаллизовалась оперативная мысль: австро-венгерская армия должна искать решение южнее Вислы, освободить Перемышль и переправиться через Сан; части, расположенные севернее Вислы, должны разрешить задачу скорее оборонительного характера. Последнее было бы возможно, если бы противника удалось настигнуть еще на Висле; если же он успел бы развернуть крупные силы к западу от Вислы, что было для него всегда возможно, то мы оказались бы слишком слабы, чтобы успешно ему сопротивляться. После соглашения в Ней-Сандеце картина начала вырисовываться не так, как предполагалось. Все менялось и по существу, и в деталях. Поэтому этот поход и принадлежит к числу наиболее изобилующих превратностями. Ему принадлежит одно из первых мест в летописях военной истории.
Штабу армии каждый день приходилось принимать трудные решения. Некоторым начальникам приходилось действовать по своей инициативе. Это был смелый прыжок в неизвестность, энергичная борьба и предусмотрительный отход. Слабые силы армии растянулись на большом пространстве. Несмотря на все, господствовала только одна ясная, объединяющая все к одной цели воля.
Движения войск в большой степени зависят от подвоза. Условия подвоза при неописуемом состоянии дорог и при скверной погоде были отвратительны. Даже на большом шоссе Краков – Варшава были выбоины по колено и грязь по щиколотку. Чтобы восстановить и привести в порядок дороги, требовалась огромная работа, а силы были весьма ограниченны. Войска и строительные дорожные роты неустанно работали и многого достигли. Когда мы во второй половине октября отступали, картина, которую представляли дороги, сильно изменилась. Мы культурно поработали.
Железнодорожные условия тоже были трудны. Первая по важности для нас линия на Кельцы проходила через Меховский туннель, который был разрушен. Строительные фирмы заблаговременно получили заказы на его восстановление, и работы пошли относительно быстро. У этого туннеля своя история. Теперь он был приведен в негодность русскими и в октябре нами восстановлен. В ноябре он был разрушен нами. Затем русские его восстановили и летом 1915 года вновь разрушили, после чего мы его окончательно восстановили.
Выполнялись и другие обширные работы, перешивалась широкая русская колея на нормальную европейскую, и строилось много мостов. Успех работ был превосходный. Железная дорога на Кельцы и затем на Радом была готова раньше, чем я ожидал. Столь же энергично приступили и к восстановлению Варшавско-Венской железной дороги, нормальной европейской колеи, от Ченстохова на Ново-Радомск и далее на Колюшки, и быстро справились и с этой работой. Также удалось взять в эксплуатацию несколько поперечных дорог. Но мы не успели закончить моста у Серадзя на линии Калиш – Лодзь и тем самым обеспечить в западном направлении связь между польскими и германскими железными дорогами.
