Обрученные - Элли Каунди

– Че? Че за аусвайс?

– Чип, говорю, прохуячил на выезде? У-у, бля, да ты, мудила, откуда ты, на хер, такой взялся? Давай-ка прыгай, нах, перед горкой, пока меня тут не подтянули с тобой, идиотом, на пару. Дак ты че, вообще без чипа бродишь? Ну ты, бля, лось.

– Ты это, если не спросят, не надо. Лады, земеля? А то я из спецзоны, хуй отмажусь.

– Спросят, не спросят – какая, хрен, разница, братан. Извиняй, партизана изображать не буду. Сам понимаешь, брат, – если спутник проходил, пиздец мне, а у меня девки малые. А че ты, в натуре, без чипа шляешься, тебе жить насрать, что ли? Еще других подставляешь. Все не наиграетесь, бля, пионеры-герои… – Было видно, что водиле страшно не по кайфу так прогибаться под хозяев, и от этого он начал заводиться. Это была самая обычная реакция, и Ахмет предпочел помочь водиле съехать.

– Девкам-то сколько твоим?

– Какая тебе разница, хуев ты молодогвардеец, тебе-то… – Водила осекся, выдохнул. Начал притормаживать, часто переключаясь. – Оле три. Машке десять скоро. Сейчас приторможу, вставать не буду. Вишь, горелый автобус лежит, под горой? Там прыгай, и сразу под него. Ты это, брат…

– Ладно тебе, все понимаю. Спасибо, братан.

Ахмет приоткрыл дверцу, сполз по сиденью, опустив правую ногу в колодец лестницы. С улицы в жаркую кабину нещадно несло омерзительно мокрым холодом, и Ахмет с содроганием представил, как придется идти, – наверняка кое-где будет и по колено. Небольшая горка впереди скрыла приближающийся блокпост, грузовик замедлился до скорости быстрого шага.

– Эх, ладно, хули там, обойдусь. Только прихуяришь для меня одну хозяйку, лады? Вот тебе, держи. – Водила не глядя протянул Ахмету какой-то маленький девайс в футляре. – Может, выручит когда. Все, давай!

Ахмет прыгнул, мелкая пелена дождя ножом резанула лицо, телогрейка распахнулась, и приземлялся он, уже полностью растеряв остатки накопленного в кабине тепла. Приземлился удачно, устоял, мухой метнулся к черному остову лежащего на боку «Икаруса». Половинки развороченного взрывом кузова чудом держались вместе. Хорошо, что «Икарус» валяется здесь минимум второй год – трупного запаха совсем не ощущалось. Зверье славно тут попировало, обгорелые кости растащены и обглоданы, салон практически чист. Нашел среди сидений не особо обугленное, отломал спинку и пристроился на сухом пятачке. Первым делом вытащил АПБ, дослал патрон, снял с предохранителя и прислушался. Натужный рев взбиравшегося в гору трака сменился свистом тормозного ресивера, через несколько секунд порывом ветра донесло еле слышные голоса, лязгнул противовес шлагбаума.

…Ну все, осталось верст шестьдесят. Если только ночью, да вдоль дороги, да с обходом Хаслей – неделя. Интересно, что ж я жрать-то буду? Надо было гордыню не изображать, а взять и попросить у водилы… Так! А че это он мне сунул? Поди, плеер твердотельный, может, хоть записи ничего, не всякая там шоферская романтика. Ахмет нащупал в глубоком внутреннем кармане увесистый брусок девайса, вынул, нашел где нажимать. Футляр-то какой пафосный, надо же…

Ни одной надписи, на ощупь очень приятный металл, так обычно дорогая техника выглядит. От нажатия незаметной кнопки в футляре что-то зажужжало, он еле заметно дернулся в чумазых руках Ахмета, вынудив аккуратно поставить себя на ровное место, – внутри явно что-то началось. Плеер уверенно раскрылся, его потроха совсем ни на что не походили: матово блеснула полировання сталь, глубокий переливающийся фиолет оптики. Ахмет завороженно уставился на изящный танец сложной механики, демонстрируемый «плеером». Откуда-то из глубин девайса вылезали и раскладывались странные штуки вроде сетчатых стекол; действо сопровождалось очень вкусным звуком – приглушенно щелкали, соединяясь, детали, низко жужжали микролифты – Ахмет никогда еще ни видел так точно и умно сработанного механизма. Наконец загадочный процесс закончился. Из хрупких трапеций с красивой поверхностью получилась толстая многогранная пирамидка на невысокой ножке, откуда-то сбоку выехала панелька с дисплеем в сигаретную пачку и рядами маленьких кнопочек; в уголке дисплея мигал крохотный квадратик. Ахмет не рискнул трогать это волшебное существо своими грязными руками и осторожно склонился над девайсом, силясь разобрать буквы на экране.

– Вот ни хуя себе… Вот это подача, он че, мать Тереза…

На рамке, окружавшей дисплей, красовался шильдик Huawei SkyWatcher Evo IV – ни больше ни меньше. До сих пор Ахмет только слышал о таких штуковинах от наиболее продвинутых торговцев, добиравшихся до китайской зоны. Начиналась она где-то под Омском; мудрые китаезы не включали сибирские миллионники в свою зону, люди там жили более-менее спокойно и здорово развернулись с торговлей – оттуда по всему Уралу расходился китайский хай-тек. Уверяли, что такие штуковины способны вычислять все проходящие и висящие над ними спутники, сканируя над собой небо во всех мыслимых диапазонах. Сколько может стоить такая хреновина, Ахмет не представлял – десять цинков? тысячу? Водила, видимо, очень не хило ворует у хозяев, раз позволяет себе такие девайсы. Хотя без него воровать, похоже, было бы трудно, ведь единственное народное средство не спалиться спутнику – знать назубок карту звездного неба, таблицу прохождения и иметь хорошее зрение.

– Елы-палы, дак я теперь за три дня доберусь. Только вот разобраться бы в этом плеере…

Разбираться в «плеере» долго не пришлось – на дисплей в реалтайме выводилась текущая обстановка, значки спутников были снабжены символами, поясняющими, в каком диапазоне сечет данный сателлит и с каким разрешением. Картина сразу становилась ясной – или сиди под серебрянкой и не дергайся, или гуляй лесом под той же серебрянкой, или вообще забей на этот спутник – он чисто связной, или боевой, или вообще аргентинский. Также были опции экстраполирования, позволяющие не раскладывать прибор через каждые пару километров, – вообще красотень. …Экое чудо угодило в мои грязные клешни…

Воодушевившись, Ахмет вытащил прибор из-под автобусного остова и быстро выяснил текущую обстановку – ага, прятаться оставалось сорок минут; затем чисто двадцать минут, потом опять полчаса перекура, а затем можно было идти без остановок почти целый час. И все это, заметьте, днем – и насрать, есть облачность или нет.

– Класс! Просто класс! – Ахмет радостно покосился в сторону блокпоста. – Вот и сидите в своем сарае, бараны недоделанные. Пройду мимо, на сарае вашем ХУЙ напишу, и хрен догадаетесь. Или намажу вам всю стену пластитом – и полетите в свою сраную Америку в виде фарша. Ладно, че-то я развоевался, до дому добраться бы, а то, ишь, с хозяйками уже связаться собрался – ни волыны, ни патронов, ни хрена нету, а туда же. Жратвы вон и то нету, а еще Хасли проходить, против хаслинских приборчика-то не придумали еще.

Минут за десять до выхода Ахмет тщательно осмотрел из монокуляра окрестности блокпоста. Не найдя по свою сторону минного поля ничего подозрительного, ломанулся прямо по раскисшей пашне в сторону леска метрах в трехстах. Лес неприветливо чернел в наступивших сумерках, и на его угольном фоне виднелись первые, еще совсем прозрачные обрывки тумана. За обещанные прибором двадцать минут Ахмет отмахал порядочное расстояние параллельно трассе, уже должна была появиться отходящая от магистрали дорога на Хасли. Где-то за пару минут до прохода он уже сидел под нижними ветвями большой ели, в кульке из серебрянки. Когда прибор показал, что можно двигаться дальше, Ахмет решил никуда не торопиться и заночевал.

Ночь прошла спокойно, но утром Ахмета скрутило – двое суток без еды дали себя знать. С началом очередного окна Ахмет тронулся в путь и к вечеру без помех добрался до Больших Хаслей – небольшого озера, прикрывавшего разбойничьи Хасли со стороны трассы. Здесь на прибор можно было уже не глядеть – в таком отдалении от трассы хозяев никто не интересовал. До дому отсюда оставалось уже немного, но путь Ахмета лежал через наиболее опасный участок – в любой момент здесь можно наткнуться на хаслинцев и стать весьма желанной дичью. И если в руинах Тридцатки Ахмет не задумаваясь перестрелял бы хоть троих таких за раз, то в лесу, да еще в этом, их, можно сказать, «домашнем» лесу, ситуация была обратной – как лесной боец Ахмет стоил немного. …Да еще с этой хренью вместо нормальной волыны. Или, еще лучше, пулемета. Ну да делать нечего, товарищ Ахметзянов, – шевелите задницей. Может, к вечеру уже и доберетесь.

Ахмет выбрал маршрут в обход озера с восточной стороны, через старую колонию и вдоль садов, в километре от соединяющей Тридцатку и Хасли старой дороги. Пришлось нарезать хороших кругалей – Ахмет старался держаться за пределами прицельной дальности АК, по широкой дуге обходя подходящие для засады места. Несколько раз ему попадались собаки, и Ахмет подолгу стоял, глядя на них в прицел АПБ, но преследовать не решались, к взаимному удовлетворению сторон. Засветло он прошел весь путь до самой Тридцатки, так никого и не встретив. И вот лес впереди поредел, показалась дорога. Через облетевшие деревья за дорогой угадывались черные девятиэтажки окраинного микрорайона. Оставалось дойти по ночной Тридцатке до дома, и это отнюдь не было беззаботной прогулкой. Стоило где бы то ни было засветиться – дадут очередь, ночью никто вступать в беседу не станет, и через несколько минут на эту очередь сбежится половина тридцатовских собак. АПБ с одним магазином тут не спасет, загонят куда-нибудь наверх и продержат до рассвета, а днем на АПБ охотников много найдется – обложат да снимут метров с двухсот; из волыны это любой дурак сумеет. Значит, выбор прост – или еще одна ночь на пустой желудок, или все же рискнуть. Ахмету слишком хотелось жрать, и решение пробиться домой уже сегодня не казалось ему слишком рискованным. Осталось только придумать способ сделать это. Все карты спутывала наступившая ночь – по дороге к ДК химзавода нужно было миновать базар и еще несколько Домов послабее, но с большим населением и бдительными караулами. Не привлекая к себе внимания собак, по чьим руинам пролегал его путь.