Астронавт Джонс. Сборник научно-фантастической прозы - Роберт Хайнлайн

— Да, но я… — начал было Макс, но замолчал. Еще никто на борту «Асгарда» не знал об уникальных свойствах его памяти.

— Что ты? — Келли принялся удалять цифры, занесенные с клавиатуры, но остановился.

— Послушай, ты же не мог вводить десятичные числа в эту кофемолку. Так что же ты делал?

Макс был уверен, что ошибки он не допустил, но не знал, как ему теперь объяснить это.

— Я вводил цифры, которые Ногуччи собирался продиктовать мне.

— Как это? — изумился Келли. — Ты читаешь мысли?

— Нет. Я ввел все правильно.

— Хм, — Келли склонился над клавиатурой. — Проверь их, Ногти.

Оператор продиктовал ряд единиц и нулей, двоичный эквивалент чисел, что давал ему Келли. Сверившись с нажатыми клавишами, Келли выпрямился.

— Однажды я видел, как парень выбросил на костях тридцать семерок подряд. Может тебе просто повезло, Макс?

— Нет.

— Что ж, Ногти, дай мне книгу.

Келли вновь начал диктовать ряд чисел и операций, но не переводя их в двоичный код. Поборов в себе «страх сцены», Макс нажимал на клавиши, а пот заливал ему глаза.

Наконец, Келли произнес:

— Хватит, запускай.

Макс нажал на переключатель и запустил программу в компьютер. В ответ на приборной доске зажглись лампочки — машинный эквивалент двоичных чисел.

С помощью таблиц Келли вновь перевел их в десятичный код. Захлопнув книгу, он передал ее Ногуччи.

— Я, пожалуй, выпью чашечку кофе, — тихо произнес он и отошел в сторону.

Вновь открыв книгу, Ногуччи осмотрел последовательность зажженных лампочек, сверился с книгой и весьма странно выглянул на Макса. Макс заметил, что Келли смотрит на него с таким же выражением лица. Тогда он отключил питание на пульте и встал с кресла. Никто не проронил ни слова.

На следующую вахту Макс заступил с доктором Хендриксом. Работать с астрогатором нравилось ему ничуть не меньше, чем с Келли. Доктор Хендрикс был дружелюбным мягким джентельменом и принимал, как Келли, большое участие в обучении Макса. Сменив Келли на посту вахтенного офицера, хотя тот и остался в отсеке управления, доктор Хендрикс обратился к Максу:

— Келли говорит, что ты учишься обращаться с компьютером, Джонс?

— О, да, сэр.

— Прекрасно, давай поупражняемся.

Доктор Хендрикс достал старый вахтенный журнал и выбрал из него расчет параметров прыжка, схожего с тем, что Макс решал ранее. Келли взял переводные таблицы, но хранил молчание. Макс ждал, что Келли начнет переводить десятичные числа в двоичный код — напрасно. Тогда он вновь, как и в первый раз, начал работать по памяти.

Наконец, доктор Хендрикс закрыл журнал.

— Теперь я вижу, — согласился он, как будто все происшедшее случалось чуть ли не каждый день. — Джонс, у тебя необычайный талант. Я читал о таких случаях, но живьем вижу впервые. Ты слышал о слепом Томе?

— Нет, сэр.

— Возможно, в судовой библиотеке есть упоминание о нем. — На мгновение он замолчал. — Мне не хочется преуменьшать твои способности, но при настоящем маневрировании от них не будет пользы. Ты понимаешь, почему?

— Полагаю, что да, сэр.

— Скажем, они не пригодятся до тех пор, пока ты не увидишь ошибку в вычислениях. В этом случае ты должен сейчас же доложить об этом. Однако окончательное решение остается за таблицами.

— Так точно, сэр.

— Отлично. Зайди ко мне в каюту после смены.

Когда он сменился, но корабельным часам был «день». По коридору он дошел до каюты доктора Хендрикса и остановился. В этот момент к нему подошла Элли.

— Макс!

— О, привет, Элли. — Только сейчас он понял, что не видел ее с начала своего выдвижения.

— Он говорит «привет»! Ты прекрасно выглядишь в этой форме. Где ты был? Совсем забыл старых друзей, даже к Чипси не заходишь.

Он был у Чипси один раз, но Элли не встретил. Повторять визит он не стал, поскольку заменившему его служащему явно не нравилось ухаживать за коровами, овцами и ламами: вероятно, он считал, что все это подстроил Макс.

— Прости, — пробормотал он. — Но у меня не было времени.

— Слабое утешение. А теперь мы пойдем в кают-компанию, и я тебе покажу такое продолжение твоего любимого гамбита, что ты рот откроешь.

После некоторого замешательства Макс ответил коротким отказом.

— Говори громче. Что-то я тебя не понимаю.

— Послушай, Элли, рассуди сама. Я жду… доктора Хендрикса, и как только я буду свободен, сразу же отправлюсь спать. Я отстал от графика уже на десять часов.

— Для этого ты можешь выбрать другое время.

— Но у меня вахта каждые четыре часа. Нужно использовать любую возможность.

— Ты хочешь сказать, что… Но это незаконно.

— Может быть, но так получается.

— Я займусь этим! Я поговорю с капитаном.

— Элли, не смей.

— Но почему? Капитан — просто душка. Не беспокойся, я все устрою.

Глубоко вздохнув, Макс произнес:

— Элли, ничего не говори капитану. Для меня это благоприятная возможность, другой не будет. Если ты вмешаешься, то для меня все рухнет. Мне придется возвратиться в конюшню.

— Он не сделает этого, не сможет.

— Ты не понимаешь. Может, для тебя он и душка, а для меня — просто капитан.

Она надула губы.

— Я просто хотела помочь тебе.

— Я ценю это. Но в любом случае в кают-компанию мне дорога закрыта.

— А я думала… Я думала, что ты просто избегаешь меня.

Их разговор прервал доктор Хендрикс, вернувшийся к себе в каюту.

— Привет, Джонс. Доброе утро, мисс Кобурн, — приветствовал он.

— Послушай, Элли, — с отчаянием произнес Макс. — Я должен идти.

Повернувшись, он постучал в дверь. Доктор Хендрикс ни словом не обмолвился, что видел их с Элли.

— Садись, Джонс. Забавное представление ты устроил. Любопытно, насколько далеко простирается твой талант. Или это касается только цифр?

— Думаю, что не только, сэр.

— Ты долго тренировался?

— Нет, сэр.

— Хм, давай попробуем что-нибудь другое. Ты читал Шекспира?

— В школе мы изучали «Гамлета» и «Как вам это понравится», еще я читал «Зимнюю сказку», но она мне не понравилась, — честно признался он.

— В таком случае, я полагаю, ты не перечитывал ее. Помнишь что-нибудь оттуда?

— Конечно, сэр.

Доктор Хендрикс достал пухлый том.

— Посмотрим. Второй акт, сцена третья. Говорит Леонтий: «Ни днем, ни ночью нет покоя…»

Макс продолжил монолог и декламировал до тех пор, пока доктор Хендрикс не остановил его.

— Достаточно. Эта пьеса мне и самому не нравится. Даже у бессмертного Уилла были неудачные дни. Но как случилось, что ты прочитал книгу с таблицами? Самый скучный Шекспир намного веселей. Я никогда не читал их в том смысле, что мы называем чтением.