Правда или ложь? - Мария Заблотская

— Уверяю, ты ее полюбишь.

На вид яичница казалась произведением искусства. Тонкий слой грибов, покрытый яйцами и посыпанный сверху сыром. Всю эту прелесть украшала свежая петрушка и укроп. К омлету прилагался салат из замороженных овощей.

— Спасибо. Ты отлично готовишь.

— Всегда рад услужить.

— ?!

— Не обращай внимания. Я рад, что тебе понравилось. Чем займемся сегодня?

— Не знаю. Мне надо доделать кое-какое задание, и я свободна. К счастью на работу сегодня мне не надо.

— Может, сходим в кино или театр?

— Ты меня приглашаешь?

— Да, если ты не возражаешь.

— Это свидание? Ты не забыл, что уже не нужно изображать влюбленную пару?

— Нет, не свидание. А изображать пару не нужно перед твоими родственниками, но не перед моими.

Вероника только поморщилась. Ей нечего было сказать, и к тому же она обещала помочь отделаться от его бывшей девушки. Она вздрогнула, когда по квартире раздался звонок. Кирилл с нахмуренным лицом пошел посмотреть, кого принесла нелегкая.

— Черт! Это Таня. Что ей понадобилось?

— Что делать будем? — Ника услышала, как в дверь забарабанили с криком "открывай немедленно, я знаю, что ты дома".

— Переоденься в мою рубашку. Возьми любую из шкафа. Ну же шевелись, dulce.

— Белье оставить? — едко поинтересовалась девушка.

— Нет, — с серьезным видом ответил Кирилл и громко крикнул. — Подожди!

Вероника забежала в комнату. Она имела возможность осмотреть ее, но не было времени. Девушка быстрым движением сбросила покрывало с кровати и скомкала простыни. Одеяло бросила на пол, за ним последовала и одна из подушек. Спотыкаясь через устроенный бардак, Ника направилась к шкафу, который стоял справа от двери. Не выбирая, девушка вытащила бледно-голубую рубашку. Раздевание не заняло у нее много времени. Вероника застегнула пуговицы на рубашке и закатала рукава. Свою одежду она так же разбросала по полу, оставив на видном месте кружевной лифчик.

— Сойдет? — шепотом поинтересовалась Ника.

— Нет. Она не поверит, что мы занимались сексом. Иди сюда. Послушай, сейчас я тебя поцелую, только не вырывайся.

От этой фразы ее пронзила сладкая дрожь. Вероника видела, как он приближается к ней и закрыла глаза. Она почувствовала его теплые губы на своих губах и с жадностью и страстью ответила на горячий поцелуй. Из ее горла вырвался сладостный стон. Ника не удержалась и запустила руки под его рубашку. Ей было приятно прикасаться к его груди лишенной растительности. Ей это понравилось.

Кирилл с горестным стоном отстранился от девушки. Его друг отчаянно требовал продолжения. Тело жаждало ее ласк. Мужчина видел ее глаза затуманенные страстью и не сдержался: вновь приник к желаемой сладости. Он с чувством целовал ее, понимая, что такая возможность предоставится еще не скоро. Кирилл запустил руки в волосы. На ощупь они были такими же мягкими и шелковистыми. Поцелуй прервал настойчивый стук в дверь.

— Иди на кухню, mi pasion, — прошептал мужчина, поцеловав ее в лоб. Он погладил лицо Вероники костяшками пальцев и отпустил. Девушка послушалась его. Она убрала тарелки и протерла стол. Ника услышала, как Кирилл раздраженно спросил "что тебе нужно" и громко хлопнул дверью.

— Почему так долго не открывал?

— Тебя сюда не приглашали, — огрызнулся мужчина. Он видел, как Таня снимает норковую шубку. Не успел он одуматься, как она проскочила мимо него и побежала в спальню.

— Вот те раз, что это за барахло? — Таня с недовольством осмотрела два тренажера и гимнастический коврик. В углу стоял мат.

— Теперь я тренируюсь здесь.

— Где спальня?

— Тебе там делать нечего.

Таня не сдалась и прошла в другую комнату.

— Ого! — присвистнула девушка. — Да у тебя тут целое поле боя развернулось. Она подцепила пальцем лифчик и с завистью подумала, что грудь у нее больше. Кирилл подавил в себе желание присвистнуть, как сделала это Таня. По виду спальни можно было подумать, что по комнате прошелся торнадо. Кирилл живо представил, как ими овладело неконтролируемое желание, и они провели полную страсти и огня ночь.

— Со мной ты был более сдержан, — проговорила девушка и бросила бюстгальтер на кровать. Ему было нечего возразить. Таня пошла на кухню и со смешанными чувствами стала смотреть на высокую шатенку с невероятно длинными ногами и оливковой кожей. И вновь почувствовала зависть. Она никогда не надевала его рубашки, а если бы и одела, то выглядела бы в них нелепо. Таня отметила растрепанные волосы и припухшие губы девушки. В зеленых глазах было неудовлетворенное желание, значит, она помешала им. От этой мысли ей стало легче.

Вероника видела перед собой невысокую брюнетку с круглыми карими глазами, вздернутым маленьким носом и пухлыми губами. Ее лицо имело ярко выраженную овальную форму. Девушка была одета в светлые джинсы и розовый свитер. Он был насыщенно цвета и, по мнению Вероники абсолютно ей не шел. Она не понимала, как столь красивый мужчина как Кирилл мог любить ее. Глаза девушки были пустыми и холодными.

— Таня, — коротко представилась, вошедшая женщина. — Это я звонила.

— Вероника. — Она пожала холодную руку с длинными ногтями покрытыми таким же розовым лаком, как и свитер. — Кофе?

— Таня ничего не будет, она уже уходит.

— Нет, не ухожу. Мне черный кофе, с одной ложкой сахара и булочкой. Тебе ведь не трудно выполнить мою просьбу. Ты же ведь официантка.

Вероника с трудом подавила желание записать ее заказ. Половина посетителей в ресторане разговаривала с ней именно с таким тоном.

— Она не повар и не служанка, — заступился за нее Кирилл. — Ты в моем доме, будь вежливой.

— Если не буду, ты меня выбросишь? — игриво поинтересовалась Таня.

— Именно.

— Ты не сможешь. В доказательство своих слов он схватил девушку за локоть.

— Ты делаешь мне больно. Отпусти! — видя, что он настроен серьезно, девушка нехотя добавила:

— Ладно, буду вести себя прилично.

Кирилл отпустил ее руку и обратился к Веронике:

— Я сам все сделаю. Присядь, mi corazon.

Девушка с облегчение плюхнулась на диванчик и забросила ногу на ногу. Она послала в сторону Кирилла взгляд полный обожания.

— Меня сейчас стошнит. Что это за тварь? — взвизгнула Таня.

— Кити, моя кошка, — ответила Вероника, поглаживая животное по спине.

— Фу! Кирюш, как ты мог опуститься до такой мерзости?

— Эта мерзость, как ты выразилась, мне очень нравится. И не называй меня так.

— Какие мы стали, — нахмурив лоб, промямлила Татьяна.

— Я бы хотела услышать, что тебя привело сюда.