Игра в убийство - Найо Марш

— …это невозможно, невозможно, — проронил он. — Все это время вы находились в ванной, я разговаривал с вами, я точно знаю — вы были там. Боже мой, Уайлд, зачем вы это говорите?… И кроме того, как вы это сделали?

Он внезапно замолк, осознав всю неуместность своих слов. Наконец заговорил Аллейн.

— Да, мистер Уайлд, — мягко произнёс он, — когда и как вы это сделали?

— Прежде чем подняться к себе. Мы были с ним одни.

— А как насчёт горничной Мэри? Она видела его живым, после того как вы ушли.

— Она… она все перепутала. Я ещё был там.

— В таком случае как вы могли одновременно разговаривать через эту дверь с мистером Батгейтом?

Уайлд молчал.

— Вы говорили мне, — Аллейн повернулся к Найджелу, — что беседовали с ним и его супругой непрерывно, пока не погас свет?

— Да.

— И ещё, мистер Уайлд. Вы погасили свет и взяли на себя труд ударить в гонг, оповестив тем самым весь дом о том, что вы совершили убийство? Зачем?

— Так ведь это была игра. Я… я вовсе не хотел его убивать. Это произошло случайно…

— Вы хотите сказать, что, беседуя с мистером Батгейтом наверху, вы одновременно находились в холле и перед самым носом у горничной, которая, впрочем, ничего не заметила, взяли и в шутку ударили мистера Ренкина в самое сердце острейшим кинжалом?

Молчание.

— Ну так в чем же дело, мистер Уайлд? — сочувственно спросил Аллейн.

— Вы что, мне не верите? — визгливо выкрикнул Уайлд.

— Если честно, то нет, — Аллейн открыл дверь. — Но должен предупредить: вы затеяли очень опасную игру. Батгейт, я буду в кабинете через минуту.

Он вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Уайлд подошёл к окну и перегнулся через подоконник. Внезапно он уронил голову на раскрытые ладони. Найджел подумал, что более трагической позы ему прежде видеть не доводилось.

— Послушайте, — произнёс он быстро, — у вас просто разыгрались нервы. Я абсолютно уверен: вашу жену никто не подозревает. Аллейн тоже знает, что это невозможно. Мы все трое — вы, я и она — вне подозрений. Понимаете? А сейчас вы поступили, несомненно, очень храбро, но одновременно и очень глупо. Возьмите себя в руки и забудьте обо всем.

Он ласково погладил его по плечу и вышел.

Внизу, в кабинете, его ждал Аллейн.

— Я собрался с мужеством и осмелился спросить мисс Анджелу, не против ли она, чтобы мы втроём попили вместе чаю, — сказал инспектор. — Она принесёт его сюда сама, поскольку беспокоить слуг я счёл нецелесообразным.

Странно, но Найджел не удивился, а только проронил:

— Как вам нравится выступление Уайлда?

— Весьма огорчён.

— Вообще говоря, когда у человека нервы на пределе, он вполне может выкинуть такой фортель. Я ведь и сам что-то подобное пытался говорить вначале.

— Да, конечно, но у Уайлда на это было больше оснований. Бедняга.

— И все же я считаю, он достоин восхищения.

— Я тоже.

— Его жена, разумеется, невиновна? Аллейн не ответил.

— А как насчёт её алиби? — спросил Найджел.

— Да, — ответил Аллейн, — алиби у неё есть. И очень милое, надо сказать, алиби. Появилась Анджела с чаем.

— Итак, мистер Аллейн, — вопросила она, ставя поднос на стол, — что вы затеваете на этот раз?

— Садитесь, мисс Анджела, — предложил Аллейн, — и налейте нам, пожалуйста, по чашечке чая. Для меня очень крепкий и без молока. А теперь вопрос: вам известна женщина по имени Сендилендс?

Анджела застыла с чашкой в руке.

— Сендилендс? Н-нет, не думаю. Хотя погодите… сейчас… Вам достаточно крепкий?

— О да, вполне. Благодарю вас.

— Сендилендс? — задумчиво повторила Анджела. — Да, я помню эту фамилию. Но где же я её видела?..

— Может быть, это было в… — начал Найджел.

— Молодой человек, пейте свой чай и помолчите, — посоветовал Аллейн.

Найджел посмотрел на него и замолк.

— Все, вспомнила, — оживилась Анджела. — Это старая дева, мисс Сендилендс, портниха. Иногда она что-то шила для Марджори.

— Так, начало положено, — весело произнёс Аллейн. — А шила она для неё случайно не в Танбридже?

— В Танбридже? Но Уайлды никогда не жили в Танбридже.

— Но, может быть, миссис Уайлд посещала его, останавливалась там — для лечения, например?

— Я никогда об этом не слышала, — решительно заявила Анджела. — К тому же Танбридж Марджори никогда не нравился.

— Ладно, оставим это, — сказал инспектор. — Теперь ещё один вопрос: рассказывала ли вам мисс Грант, где она была, пока вы принимали ванну?

Анджела грустно посмотрела на него и повернулась к Найджелу.

— Прошу вас, мисс Анджела, — настаивал инспектор.

— Она мне ничего не рассказывала, но… я и без того знаю. Я уверена, что она была в комнате Чарльза.

— Да? И что даёт вам такую уверенность?

— На следующее утро вы попросили меня запереть его комнату, а ключ передать вам. Я пошла сделать это сама. У Розамунды есть домашние тапочки, без задников, ну, знаете, такие…

— Да, да, зеленые, а сверху пушистые.

— Да, — удивлённо согласилась Анджела. — Так вот, ключи эти были в комнате, и, когда я зашла туда их взять, то увидела на ковре клок зеленого пуха с её тапочек.

— Мадемуазель, — торжественно объявил Аллейн, — вы гениальны. Итак, вы подняли этот клочок пуха, и… Ведь не выбросили же вы его?

— Нет. Но я сделаю это, если вы используете его против Розамунды.

— Вот это да! Начинается шантаж. Вы сохранили его, потому что надеялись тем самым помочь ей. Верно?

— Да.

— Хорошо. Оставим это. И наконец, третий вопрос: в каких отношениях находились мистер Ренкин и мисс Грант?

— Я не хочу обсуждать эту тему, — холодно заявила Анджела.

— Дитя моё, сейчас не время для таких демаршей Я вполне оцениваю ваше благородство и принципиальность, но грош им цена, если они помогают скрывать истинного убийцу или бросить тень на невинного человека. Если бы это не было необходимо, я бы вас никогда не просил. Позвольте рассказать вам, как я сам представляю это. Между Ренкиным и Розамундой Грант были близкие отношения. Он просил её выйти за него замуж. Она отказалась, так как знала о его отношениях с другой женщиной. Я прав?

— Боюсь, что да.

— Она любила его?

— Да

— Именно это я и хотел знать. Она ревновала его?

— Нет, нет! Это не ревность. Просто она была глубоко уязвлена.

Аллейн раскрыл блокнот, вынул оттуда обрывок промокательной бумаги и передал его Анджеле.

— Возьмите лупу и посмотрите на это.

Анджела повиновалась, а затем передала лупу и бумагу Найджелу. Тот без труда прочёл вслух.

— "…10 октября. Дорогая Джойс! Извини, что морочу тебе голову, но…"

— Чей это почерк? — спросил Аллейн.

— Розамунды, — ответила Анджела.

— Это было написано в субботу после семи тридцати за столом в гостиной. Да, да, за альковом, — сказал Аллейн, глядя на Найджела. — В семь тридцать несравненная Этель как раз навела порядок на столе и положила свежую промокательную бумагу. В воскресенье утром, заметив на этой бумаге пятна, она положила её снизу пачки, оставив сверху чистый лист.

— То есть вы вообразили себе… — начал Найджел.

— Я ничего себе не воображал. Детектив не может позволить себе что-то воображать. Он оценивает вероятность того или иного события. Ясно? Я абсолютно уверен, что мисс Грант, вместе с вами, Батгейт, подслушала разговор миссис Уайлд и Ренкина. Это она тогда выключила свет в гостиной.

— Я что-то вообще ничего не понимаю, — взмолилась Анджела..

Найджел кратко рассказал ей о разговоре, подслушанном им в оружейной. Несколько минут Анджела молчала. Затем повернулась к Аллейну.

— В этом деле есть один фактор, — начала она, — который озадачивает меня больше остальных.

— И что же мой учёный коллега предлагает на обсуждение? — торжественно спросил Аллейн.

— А вот что: почему, в самом деле, почему убийца ударил в гонг? То, что он погасил свет, это понятно. Он знал, что по правилам игры у него в запасе две минуты, чтобы скрыться. Ну а гонг зачем ему понадобился?

— Чтобы поддержать иллюзию игры? — предположил Найджел.

— Нет, это не объяснение. Зачем ему это? Темнота была желательна, но шум, суета…. Психологически это никак не оправдано.

— Доводы моего учёного коллеги весьма резонны, — сказал Аллейн. — Но смею вас заверить, что убийца, — неважно, он это был или она, — к гонгу не прикасался.

— Тогда кто же? — хором спросили Найджел и Анджела.

— Ренкин.

— Что?!

— Ренкин ударил в гонг.

— Что, черт побери, вы имеете в виду? — воскликнул Найджел.

— Я не собираюсь здесь демонстрировать все свои приёмы, но в данном случае все настолько просто, что каждый может это увидеть сам.

Найджел и Анджела беспомощно посмотрели друг на друга.

— Ну вот, а мы не видим, — уныло произнёс Найджел.

— Ладно, возможно, позднее я вам объясню, — примирительно сказал детектив. — А пока я предлагаю вам сегодня вечером совершить поездку в Лондон.

— В Лондон? Зачем?