Змея за терновым троном (СИ) - marykonva

Не время для неловких пауз, поэтому я произношу первое, что приходит в дурную голову:

– Поднимай! – Протягиваю руки, и Аваро со смешком помогает подняться. – Как думаешь, я хорошо вышла на тех снимках?

– Идём! У нас тут дела поважнее, чем твоя карьера суперзвезды.

Мы разворачиваемся обратно к улице, и нас встречает недовольное лицо:

– Ma chérie, ты принципиально не отвечаешь на мои звонки, потому что решила пофлиртовать? Я-то надеялся, что буду помогать вам в расследовании дела.

Вито, парень Келл, облокачивается плечом к стене, сложа на груди руки.

Похоже, он какое-то время наблюдал за моим шоу.

– Ах, точно, совсем забыл... – выдаёт Кайден, не отводя глаз от вампира. – Твой телефон разрывался, пока ты устроила тихий час.

Ma chérie – с фран. "Душенька"

Глава 11 Обратная сторона

Она не дослушала меня и пошла прочь, точь-в-точь как маленькая девочка на воскресной прогулке с родителями, которая притворяется, что гуляет сама по себе. Энн Райс,«Интервью с вампиром»

Больше всего нелепых слухов ходит о вампирах. Как люди представляют каноничного кровопийцу? Острые клыки, мёртвое тело, жажда крови, страх солнца и чеснока, смерть от кола в сердце и непременно вечная жизнь. Вампиры действительно способны жить вечно, но они — не ходячие мертвецы. Как можно быть мёртвым, если при этом ходишь, хлопаешь глазками и разговариваешь? Если тело мертво, то оно мертво. Точка.

Порфирия — состояние, когда печень не способна нормально синтезировать гемоглобин — не шутки. Она вызывает светочувствительность, хотя до самовозгорания или сияния на солнце болезнь не доводит. Чеснок же и правда лучше убрать из рациона. При этом им необходимо потреблять обычную человеческую пищу. Шок и сенсация.

И если вам ещё интересно, то клыков у них нет. Кровь они пьют из донорского пакета или же делают надрез на коже обычным острым предметом. Не очень романтично, зато удобнее, чем пытаться разгрызть тупыми зубами человеческую плоть. Только вот пить кровь из вены без согласия донора строго запрещено. А если рискнёте провернуть такое по всем правилам, то ваш донор должен быть, как минимум сказать, чтобы они этому радовались, полукровкой, чтобы вам не пришлось пояснять Гончим, что закон не нарушен.

Я, Кайден и Вито вышагиваем плечом к плечу, заставляя остальных магических существ расступаться. Никто из них не рискнул бы пойти против правой руки одного из сильнейших кланов города и тёмного принца, вышедших на охоту. Догадайтесь, кто чувствует себя Роном Уизли в этой троице.

— Только посмотрите на неё, — кивает Вито в сторону девушки-полукровки в неприлично коротком чёрном платье. — Бедняжка увивается за ним, не понимая, что она лишь сосуд с кровью.

Я напрягаю своё магическое чутьё и присматриваюсь к её кавалеру — вампир. Отличить их от фэйри или ведьм не составляет труда, а вот от оборотней и магов куда сложнее. Не всегда удаётся разглядеть нюансы внешности, а магии в них вовсе нет. Разве что её следы на поверхности от других существ. Есть амулет, и отсутствует магия внутри существа? Ставьте все фишки, что перед вами не маг. Всё же я доверяю Вито: он знает каждого кровососа в городе и почует своего за сотню ярдов.

Спутница рядом с мужчиной выглядит уставшей и болезненно бледной. Она рыщет взглядом по сторонам, но как только встречается с кем-то глазами, тут же опускает голову и ускоряет шаг.

— Никогда не понимала, зачем они соглашаются на подобное.

— Потерянные и несчастные, — отвечает Вито. — Многим из них кажется, что так они становятся частью семьи, пусть и вампирской, ma chérie. Некоторые за это ещё и хорошо получают.

Желваки на моих скулах ходуном ходят. Я сжимаю челюсть сильнее.

Понять стремление к несвободе могу, но принять? Нет.

Вито прикуривает.

— Слышал, что вы ругались, пока добирались сюда.

Не удивлена, что он узнал о нашем прибытии задолго до того, как мы прошли через ворота. За столько лет я слишком хорошо изучила его повадки. Вито не стал бы вторым лицом Мастера, если бы не знал всё и обо всех.

Аваро придерживает меня за кисть, вынуждая остановиться, и кивает поодаль.

— Отойдём?

— Не утруждайся, сладкий. — Вито машет рукой в сторону лавки на колёсах, которая отсюда кажется почти игрушечной. — Пойду куплю ещё пачку и вернусь. А вы тут пока не поубивайте друг друга.

Он уходит, насвистывая мелодию из «Убить Билла», и я с Кайденом провожаем его взглядом.

— Ты уверена, что ему можно доверять? — спрашивает принц. — Он же какой-то ряженный пижон в трико!

— Это узкие брюки, — возражаю я.

— О, сей факт меняет дело!

Он раздражён, и я тоже не образец терпения, особенно после того, как меня накрыло от вида эирдримеров.

— Послушай, я понимаю твоё беспокойство, — говорю я, вздыхая, чтобы успокоиться самой. — Но, поверь, без Вито даже тебе тут закрыты многие двери. Он никогда не навредит мне. А раз у нас одно общее дело, то и тебе опасаться нечего.

На углу магазина табака стоит Вито и докуривает косяк, тушит его между пальцев. Он довольно далеко от нас. И всё же… для вампира недостаточно далеко.

— Ты ведь в курсе, что твой друг подслушивает сейчас каждое наше слово, — внезапно подтверждает мои мысли Кайден. — Как думаешь, если я назову его говнюком, то он врежет мне или сделает вид, что ничего не произошло?

На лице Вито играет улыбка. И правда говнюк!

— И знаешь, — продолжает принц уже более задиристо и уверенно, — если мы подерёмся с тобой, то это выйдет на первой полосе. Прямо рядом с тем фото, где я тащу твоё тело в переулок. — Он заговорщически наклоняется и шепчет: — А мне бы не хотелось, чтобы все узнали, что меня побила девчонка.

Смешок вырывается из моей груди, но я и не пыталась его удержать.

— Ты мне льстишь.

Осмотревшись, я понимаю, что все на нас озираются и перешёптываются. Спасает Вито:

— Так, шоу окончено! Расходимся! — Он замахивается на зевак руками, а затем обращается к нам: — Ради всего греховного, как вы умудряетесь ворковать и через секунду кусаться? И, ma chérie, в гневе тебя боюсь даже я. Твоим врагам повезло, что ты фэйри лишь наполовину.

Я закатываю глаза и шагаю вперёд, обогнав своих спутников, чтобы те не видели моё радостное лицо.

— Не заставляйте даму ждать, и она не разгневается на вас, — бросаю им через плечо, и они смиренно идут следом.

Нас окружает квартал, где все первые этажи занимают магазинчики. Выше — жилые квартиры. Пытаюсь найти среди вывесок хоть что-то похожее на описание провидицы. Витрины чередуются по стилям и фактуре, как если бы вы пришли в дом, где каждая комната имеет свой неповторимый почерк и не сочетается с другими. Одни походили на вырванные из давней эпохи: ажурные окна с изображением цветов и мифических существ; деревянные навесы со столбами, украшенными узорчатой резьбой и вырезанными фигурами животных и растений; козырьки из чёрной черепицы, олицетворяющие волю неба и таинственность в китайской культуре. Другие магазины — полная противоположность: яркие неоновые вывески, выпирающие ржавые трубы, металлические лестницы, заколоченные листами фанеры окна.

Повсюду расклеены объявления. Многие из них призывают обложить налогом полукровок. Мы не платим в волшебную казну, как это делают люди. Это решение было принято, потому что такие, как я и папа, живут на два мира. И хватит с нас того, что мир человеческий съедает большую часть наших денег. Если полукровки начнут класть монетки в оба горшочка, то наш собственный быстро опустеет. Всегда найдутся чистокровные, которые будут этим недовольны: платим мы, плати и ты. Только вот у них есть привилегии, которых лишены другие. Самым высоким налогом Совет Ста облагает исключительно богатейших представителей чистых, проживающих в мире людей. Не сказать чтобы они этому радовались, но так уж сложилось, что сильный помогает слабому. Хочешь держать вампирский квартал? Клади монетку в горшочек, чтобы тот варил.