Дочери Дагестана - Булач Гаджиев

Тем временем девушка испытывала нестерпимую тоску по родине. Природа брала свое. Поэтому, бросив все, она решила немедленно возвратиться в Тифлис. Но и здесь она не нашла успокоение. В один осенний день, когда над городом нависли тучи и стал накрапывать дождь, чирагчанка на лошади промчалась по улицам Тифлиса, будто амазонка, и, не раздумывая ни минуты, бросилась с моста в Куру…

– Я спрашивал у 90-летнего устаза Сааду, – продолжил свой рассказ директор школы М. К.-И. Мамацаев, – насколько правдива эта история? Он назвал один из наших тухумов, где имелась такая красавица, которая на самом деле трагически погибла…»

На этом месте можно было бы поставить точку, однако необходимо сказать еще вот о чем. Композитор Магомед Касумов решил написать музыку ко всему выше рассказанному. И, если это случится, мы будем иметь удовольствие увидеть и услышать первую даргинскую оперу о «Бэле» из аула Чираг и ее неразделенной любви.

Расплата за любовь

С тех пор, как я услышал печальный рассказ о судьбе ботлихской красавицы, прошло более 40 лет. И вдруг узнаю, что есть человек, который в эту историю может внести некоторую ясность.

Дорога привела меня в Махачкалу, в дом Набиюллы Хусаевича Магомаева, 1928 года рождения, ботлихца, лейтенанта милиции, ушедшего на пенсию в 1988 году.

Вот что он мне рассказал: «Когда мама, Залиха, умерла, меня приютила двоюродная сестра отца тетя Нуцалай. Как-то, проходя мимо главного женского годекана, она замедлила шаги. Оказалось, не напрасно. Нуцалай была еще 13-летней девчонкой, потому не могла ни сидеть, ни торчать на глазах у почтенных ботлихских матрон. Она стояла позади законодателей годекана, однако улавливала каждое слово рассказчицы: «У Хусамахада имелась очень красивая сестра по имени Сакинат. А у Ботлиха, как вы знаете, стояла царская крепость. Не знаю, как вы, но я ее помню, как сейчас. В крепости находились военные, почти все русские.

Кто-то из ботлихцев шепнул Хусамахаду: «Твоя сестра Сакинат гуляет с одним военным из крепости». С того дня Хусамахад лишился покоя и тайно следил за всем, что делала его сестра.

Жили они в ту пору в нижнем квартале Ботлиха, откуда до крепости надо было отшагать с полверсты. По обеим сторонам дороги располагались сады и кладбище. А от последнего до крепости, как говорят, рукой подать: 200–250 шагов.

Хусамахад пригласил своего младшего брата, рассказав, в чем дело, и поставил перед ним вопрос: «Кто решит судьбу нашей сестры: ты или я? Выбирай!». Младший, ни слова не говоря, покинул дом. С тех пор из Ботлиха исчезла и Сакинат, будто в землю провалилась. В то же время сельчане больше не видели и младшего брата. Хусамахад решил, что тот покончил с Сакинат и, чтобы не нести ответственность, исчез из аула…»

В этом месте мой информатор Н. Х. Магомаев переходит к личным воспоминаниям:

«Мой родитель обладал сильным голосом, ишаки перегибали ноги, услышав его крик, и имел злой характер. Я нисколько не сомневаюсь, что и он мог решить жизнь своей сестры красавицы Сакинат».

Я задаю вопрос информатору: «По вашему рассказу получается, что в крепость ходила Сакинат, а мне хунзахец Магомед Эльдаров говорил о другой девушке – Патал-баху».

– Нет, – отвечал Набиюлла Хусаевич. – Это одно и то же лицо, хотя я не совсем уверен, что ее звали Сакинат.

Из рассказа Н. Х Магомаева получалось, что Патал-баху не кончила жизнь самоубийством в Ботлихской крепости, а была убита братом? Так ли это или не так, трудно решить.

Ахмат-Айсукала

Район Капчугая очень богат наскальными рисунками.

Коль скоро так, то никак невозможно обойтись без легенд.

В направлении скал, в полукилометре к северу от бывшего селения, есть озеро, имеющее в окружности не более 15 шагов. Место здесь открытое, земля – солончак, ни одного деревца, жжет солнце. Озерко и источник, его питающий, имеют собственное название – Ачи-су (горькая вода).

Было это давно, гласит легенда, во времена, когда на земле обитали чудовища. Одно из них охраняло Ачи-су. Народ узнал, что вода в источнике волшебная, исцеляет от болезней, однако чудовище убивало всякого, кто осмеливался подойти к нему.

Но раз собрались герои и, объединившись, убили чудовище. С тех пор народ пользовался лечебной водой.

Умерший в столетнем возрасте Зайнутдин Лаварсланов много лет назад рассказывал эту легенду. Люди запомнили ее и так же, как Зайнутдин, передают из поколения в поколение.

В направлении от Ачи-су к скалам, за небольшой балкой, на склоне холма можно найти множество черепков глиняной посуды, костей домашних животных, а в одном месте в камнях даже выбита лестница из 5–6 ступеней. Здесь некогда было поселение, оставившее в память о себе могильные плиты без надписей да предание о молодце по имени Ахмат.

Говорят, что стояли здесь некогда три небольшие сакли. В них жил названный Ахмат со своими друзьями.

Украл молодец у ногайского хана красавицу – дочь Айсу. За похитителем погнались. Уйти Ахмату не удалось. Один из преследователей настиг его и крикнул: «Я бы убил тебя, но ты мне нравишься. А поступить иначе тоже не могу: если вернусь без Айсу, хан убьет меня».

Ахмат подсказал ногайцу выход: «Подними руку и растопырь пальцы. Я выстрелю, раню тебя в указательный палец. Скажешь, что во время перестрелки был ранен и потому вернулся».

Так и сделали. Но через некоторое время видит Ахмат, что около скалы, на которой стояла его сакля, собирается войско. Девять дней подряд вокруг жилища горца скакали всадники. Первые три дня – на белых, следующие три дня – на гнедых и последние три дня – на вороных конях. Опечалился Ахмат, опечалилась и Айсу, потому что она уже успела полюбить джигита.

– Большое войско собирается за горою Миннелер, – сказал Ахмат. – Победить я его не сумею, остается погибнуть, а ты вернешься к отцу.

– Нет, – решительно перебила девушка возлюбленного, – умру с тобой и я.

Вышли из дому юноша и девушка, оглянулись. Высоко в небе сияло солнце. На востоке в голубой дымке угадывалось море, на юге зеленели поля, на западе меж облаков виднелись горные вершины, на севере, откуда парень привез девушку, до горизонта тянулись желтые пески.

Ахмат вывел своего скакуна, завязал ему глаза, сел на него сам и бережно посадил Айсу. Поклонившись земле, он гикнул, и конь помчался во весь опор к пропасти.

Так погибли влюбленные.

…Капчугайцы охотно показывали приезжим место, где все это произошло, и даже следы лошади Ахмата у самого края скалы. Они утверждали, что именно с тех пор левую сторону Капчугайских «ворот» называют Ахмат-Айсукалой, то есть крепостью Ахмата и Айсу.

Сватовство состоялось