Великолепная Гилли Хопкинс - Кэтрин Патерсон

— Хочешь, я помогу тебе распаковаться?

«Не нужна мне ничья помощь!» — мысленно завопила Гилли. Но ради Троттер она сказала:

— Я справлюсь сама.

Они завтракали в столовой — серебряные приборы с монограммами, сервиз с позолотой, кружевные салфетки.

Хозяйка заметила, что Гилли рассматривает, как накрыт стол.

— Надеюсь, ты не против, если мы немного отпразднуем твой приезд, — сказала она, как бы оправдываясь. — С тех пор как я осталась одна, я обычно обедаю на кухне.

Слово «одна» застряло у Гилли в голове. Она-то знала, что это такое. Но только в Томпсон-Парке она поняла, что значит найти людей и потом потерять их. Она смотрела на застенчиво улыбающуюся женщину, которая потеряла мужа, сына, дочь. Это и есть одиночество.

Во время еды женщина неожиданно разговорилась, будто преодолела робость или заставила себя сделать это.

— Наверно, глупо просить человека рассказать о себе, но мне хотелось, чтоб ты рассказала. Хочу поближе узнать тебя.

«Разве так узнают человека? Неужели ты не понимаешь? Разговор мало чем поможет, надо жить вместе, одной жизнью, общим горем и радостью. Скоро ты узнаешь меня. Узнаешь только то, что я захочу».

— Мисс Эллис говорит, ты очень способная.

— Может быть.

— Ты сразу пойдешь в школу или хочешь сначала как следует устроиться?

— Не знаю. Все равно.

— Боюсь, тебе будет скучно сидеть со мной целый день. Тебе надо подружиться со своими сверстниками. Поблизости здесь наверняка живут хорошие девочки.

"Среди моих друзей никогда не было «хороших девочек».

— Ты чем увлекаешься?

«Да заткнись ты, сделай милость. Твоя доброта доконает меня».

— Не знаю. Чем угодно.

— Если любишь читать, у меня сохранились книги Чедвелла и Кортни. В сарае, кажется, стоит велосипед. Поглядеть, можно ли еще на нем кататься? Хочешь велосипед? Если захочешь, мы найдем деньги и купим тебе новый.

«Да замолчи же ты наконец. Тошнит».

После обеда они перемыли посуду. Гилли вытирала ее, а бабушка продолжала задавать свои бесконечные вопросы. Казалось, не обязательно было отвечать ей. Она продолжала спрашивать, не дожидаясь ответов. Что случилось с этой тихой маленькой леди? Будто кто-то открыл давно бездействующий кран. Надо придумать, как закрыть его. Гилли громко зевнула и потянулась.

— Ты устала, дорогая?

Гилли кивнула.

— В последние дни я не высыпалась. Почти все время на ногах — все болели.

— Прости, дорогая, тебе бы надо отдохнуть, а я так разболталась.

— Не беспокойтесь, все в порядке. Но, если вы не против, я пойду наверх и лягу.

— Конечно, дорогая. Я и сама иногда люблю немного полежать днем.

В тишине комнаты Чедвелла Гилли лежала на койке и смотрела в окно на голубой простор неба. Стоило приподняться — и за окном появлялись поля, убегающие вдаль за холмы, а за холмами — горы, темные, могучие. Она почувствовала облегчение. Интересно, скучал ли Чедвелл по этим родным краям, когда сбрасывал бомбы в джунглях? Почему надо было оставить мирную жизнь и отправиться на войну? Может, его заставили? Может, у него не было выбора? Но ведь у Кортни был выбор. Почему же она ушла? Мать не бросают только потому, что она болтает без умолку. Почему Кортни ушла и даже не оглянулась — и вот только теперь?..

И все-таки она немного беспокоилась обо мне. Написала своей матери, чтобы та приехала и забрала меня. Разве это не значит, что я ей не безразлична?

Гилли поднялась с койки и вынула из-под маек фотографию Кортни.

Что за бред! Теперь она в доме Кортни. Нечего прятать ее в ящике. Она поставила фотографию на комод возле лампы. Может, бабушка позволит купить для нее рамку? Гилли села на койке и посмотрела на снимок. Прелестная улыбающаяся Кортни с безукоризненными зубами и прекрасными волосами.

Но что-то было не так. Лицо Кортни было чужим в этом доме, как и во всех других домах. О, Кортни, почему ты ушла и бросила свою мать? Почему ушла и бросила меня? Гилли вскочила и снова запихнула фотографию под майки, лицом вниз.

ОНА ПОЯВИТСЯ КАК КОРОЛЕВА

(Когда она приедет)

Почтовый ящик 33.

Джексон, штат Вирджиния

5 декабря

Дорогой Уильям Эрнест!

Ха. Ты, наверно, думал, я тебя забуду. Не бойся. Я тебя не забуду. Просто я так занята уходом за лошадьми, у меня нет ни минутки свободной. От этой работы я так устаю, прямо валюсь в кровать от усталости. Тебе приходилось когда-нибудь убирать навоз?

Это просто шутка. На самом деле, даже интересно. Мы выбрали шесть лошадей для бегов в Чарлзтауне, и я помогаю их тренировать. Уж одна-то из них, по кличке «Ореол Славы», наверняка победит. Приз — около полумиллиона долларов, поэтому, когда она победит, мы станем еще богаче. Деньги эти нам не очень нужны: мы и так — миллионеры.

Как дела в школе? Не сомневаюсь, ты убил наповал мисс Макнэр новыми словами, которые выучил за прошлый месяц. Ты должен тренироваться и читать вслух мистеру Рэндолфу.

Скажи Троттер, у нас три горничных и одна кухарка, и хотя она всегда добавляет в еду всякие ингредиенты, ей и не снится готовить, как Троттер. Ха! Ручаюсь, у мисс Макнэр глаза на лоб полезут, когда она услышит от тебя это слово.

Отвечай скорее,

Гилли.

P.S. бабушка просит называть ее «Нонни»<Нонни (итал.) — бабуля.>. Ну и чудаки эти богачи — все не как у людей. Правда?

115 Томпсон-Парк,

штат Мэриленд. Начальная школа.

7 декабря

Дорогая Гилли!

Если бы кто-нибудь сказал, что я буду скучать по тебе, я бы никогда не поверила. Надеюсь, однако, что тебя радует новая школа и что ты тоже доставляешь окружающим радость. Хочу тебе сказать, что, когда я буду посылать в Вирджинию твои документы, я не приложу к ним твои стихи.

Скоро ты получишь несколько книг, которые я хотела дать тебе почитать, но теперь ты насовсем уехала от нас, и я хочу, чтобы ты оставила их себе на память о наших занятиях в классе «Харрис-6».

Я никогда не забуду тебя, даже если ты и не ответишь, но хотелось бы узнать, как ты живешь.

С самыми добрыми пожеланиями

Барбара Харрис.

10 декабря

Дорогая Гилли!

Как ты? Я хорошо. Письмо твое хорошее. Лошади твои хорошие. Пиши скорее.

С любовью

Уильям Эрнест Тиг.

P.S. Ты выиграла скачки?

Почтовый ящик 33.

Джексон, штат Вирджиния.

15 декабря

Дорогая мисс Харрис!

Книги Джона Р. Толкина я получила на следующий день после Вашего письма. Теперь я знаю, кто такая Галадриэль. Как по-Вашему, должен Фродо вернуть волшебное кольцо? По-моему, лучше бы он оставил себе это кольцо и делал все как он хочет. Правда? За книги большое спасибо. Они мне очень нравятся.

Они мне очень помогают, потому что школа здесь ужасная. Никто ничего не знает, даже учителя. Как бы я хотела вернуться в класс «Харрис-6»!

Ваша бывшая ученица

Гилли Хопкинс.

P.S. Если хотите, называйте меня Галадриэль.

16 декабря

Дорогой Уильям Эрнест!

Ну конечно, мы выиграли. Теперь мы тренируем лошадей для дерби в Кентукки. Мне, наверно, придется пропустить много уроков, чтобы поехать туда, но это не беда. Мне уже сказали, что я, наверно, перескочу через класс, потому что в этой дурацкой школе я и так обогнала всех одноклассников.

Когда подрастешь, возьму тебя на бега. Ладно?

Передай от меня привет Троттер и мистеру Рэндолфу. Ты читаешь ему вслух, как я тебе велела?

Береги себя,

Гилли.

P.S. Почему ты не попросишь Деда Мороза подарить тебе несколько уроков карате?

17 декабря

Дорогие Уильям Эрнест, Троттер и мистер Рэндолф!

Только вчера я отправила письмо Уильяму Эрнесту, а сегодня хочу сообщить вам большую новость. 23-го приезжает моя мама. Я только что узнала. Я часто вру, и вы можете мне не поверить, но на этот раз я говорю чистую правду. Она на самом деле приезжает. Желаю вам веселого Рождества и счастливого Нового года.

Галадриэль (Гилли) Хопкинс.

Ее мать на самом деле должна была приехать. Во всяком случае, Нонни, которая говорила с ней по телефону, когда Гилли была в школе, верила в это. Она должна была прилететь в аэропорт Даллас двадцать третьего декабря в 11 утра. Ждать еще целую неделю. Гилли казалось, она умрет от нетерпения. Чтоб немного отвлечься, она стала помогать Нонни убирать в доме.

Нонни оказалась совсем неплохой. Она все еще могла заговорить Гилли до полусмерти, но она хотела ей добра. И всякий раз, когда у Гилли лопалось терпение, она вспоминала, как Нонни впервые привела ее в джексоновскую начальную школу.

Они вошли в кабинет директора, и Нонни сказала:

— Маргарет, я привела к тебе мою внучку, Галадриэль Хопкинс.

Директриса подняла брови. Наверно, они были знакомы с Нонни много лет, но она впервые услышала от нее о внучке.

— Твою внучку? — переспросила она, разглядывая новую кофту и новый сарафан Гилли, — ты говоришь, Хопкинс?