Училка и бандит (СИ) - Гауф Юлия

Иван открывает глаза, и щурится. А затем его взгляд падает на меня, и… он начинает смеяться:

- Ты что, крыжовник и малину собирала, пока я спал, а потом тебя дикие пчелы покусали? Что с тобой, Василий?

Вся моя нежность умирает, только родившись. Мало ему расцарапанной спины, нужно было еще кое-что Ивану покоцать, а то больно уж он веселый.

Отворачиваюсь, и топаю в душ. Вот гадкий мужлан! Не мог комплимент какой-нибудь сказать?

В душе разглядываю себя вблизи, и понимаю – не мог. Это была бы ложь.

- Кошмар какой, - хватаюсь за щеки, во все глаза рассматривая свое отражение. – Выгляжу будто после бомбардировки.

Пока смываю с себя все многочисленные следы ночного марафона, думаю. И мысли мои мрачны. Изменила мужу – раз, переспала не с порядочным мужчиной, а с проходимцем каким-то – два, проходимец этот меня просто поиметь захотел – три.

И непонятно, что дальше будет.

Выхожу из душа, замотанная в длинное кремовое полотенце, и натыкаюсь на Ивана, который и не думает прикрыться.

- Обиделась? – непривычным мягким голосом спрашивает он. – Василий… Василиса, ты ведь знаешь, что ты красавица? Я пошутил насчет малины, крыжовника и пчел, не хмурься.

Надо же, а я уже готовилась к новой порции идиотских шуток.

- Ну и что между нами? – пересилив, интересуюсь я.

- Что?

- Я тебя спрашиваю, - скрещиваю руки на груди, а Иван теряется от моего вопроса.

Нервничает. Смущаться начинает своей наготы.

- А что ты имеешь в виду?

- Не придуривайся, Иванушка. Ты знаешь, что я имею в виду.

А если не знает, значит он – сказочный дурачок.

- Василий, ну мы ведь взрослые люди!

- То есть, переспали, и у каждого своя жизнь? – пытаюсь я понять мужчину. – Вань, говори как есть, мне просто знать надо. Если что, в ноги тебе падать в слезах не буду. Люблю определенность, знаешь ли.

Мужчина подходит к окну, и полностью раздвигает шторы – вижу, нервничает.

Хочешь напугать мужика, спроси: «Почему мы не держимся за ручки?»

- Ну вообще, мне пора бы уже жениться, - бормочет Иван, и в холодный пот бросает уже меня.

- Пора, так женись.

- На тебе! – воодушевляется мужчина. – Родителям моим ты понравилась, братья вообще в восторге. Решено!

Ээээ… я не на это рассчитывала, вообще-то. Я как-раз намекала на «подержаться за ручки». Да и от Бориски пока не отделалась, а меня снова в капкан?

Ну уж нет.

- Офигенно, Ваня, - едко произношу подрагивающим от прорывающейся обиды голосом. – А уж как романтично. Пора тебе жениться – так женись. Другую приведи к родственникам – вдруг она им больше меня понравится!

Сбрасываю влажное полотенце на пол, и принимаюсь одеваться. Пальцы задеревенели, и не слушаются, но я упорно затягиваю шнуровку на груди.

Если уж взялся про замужество говорить, то можно же было сделать это хоть капельку романтичнее! Ладно, можно обойтись без стихов Тарковского, без серенады и прочей шелухи, от которой я бы не отказалась, но не так же!

- Ты чего?

Смотрю на Ивана в упор, и говорю привычное:

- Иди ты к черту!

Иван

- Пссс…

Оборачиваюсь, и вижу Оксану. Васины подружки тоже здесь ночевали?

- Привет.

- Ну как, сработало? – тихо интересуется несколько помятая и опухшая от ночных возлияний девушка. – Мы с девочками договорились Василису до ручки довести, вот и вешались на тебя.

Оксана замолкает, оглядывает меня, затем Василису, болтающую с остальными, и хмыкает.

- Значит, сработало!

- Да. Спасибо, - улыбаюсь ей.

Василиса замечает нашу милую беседу, и закатывает глаза. Думаю, если бы я мог читать мысли, сейчас самой главной была бы одна: «Козел!»

- Оксана, послушай, - решаюсь я вынести личное в общественное, хотя это несколько претит, - Вася на меня разозлилась. Не пойму, в чем дело.

Странная она.

Я всегда предпочитал милых и скромных девушек. Но не таких скромных, которые после секса в ЗАГС тащат, все же. Эта же – кошка дикая, а дерзкая какая!

Вредная.

Но как заводит – сутками бы из комнаты не выпускал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Но сейчас на что Василиса разозлилась мне непонятно: честь по чести предложение сделал, что еще нужно?

- Хммм, ну ты Иван и… - Оксана замолкает, и укоризненно качает головой после моего пересказа недавнего разговора с Васей.

И эта туда же.

- Да что не так?

- Ты ей будто не замужество предложил, а не особо важную сделку по бартеру мешка муки на десяток цыплят, - осуждающим тоном выговаривает мне Оксана. – Да и поторопился ты. Если влюбился, так зови на свидания, комплименты говори – делай все стандартно. Василиса этого лишена была: с Борисом она со школы, а от него кроме идиотских стихов про кресты и кровь не дождаться было.

- Сложно с вами, - морщусь я.

Ну что может быть проще: не нравится что-то – скажи. Зачем молчать, дуться, злиться и мозг выносить?

- А чтоб жизнь вам медом не казалась, - говорит Оксана, и я осознаю, что говорил вслух. – И с нами просто. Это вы хитросделанные. Ты любишь нашу Василису?

Зависаю от этого вопроса, и впервые задумываюсь – люблю ли? Я вообще знаю, что такое любить?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

ГЛАВА 34

Ловлю себя на том, что пялюсь на мужские руки, лежащие на руле. И вспоминаю, что эти руки творили ночью, и как они хорошо смотрелись на моей груди.

«Не вздумай влюбляться! – строго приказываю я себе, подозревая, что опоздала с этой без сомнения умной мыслью. – Иван – тот еще козел, и даже не старается этого скрыть!»

- Василиса!

- Что?

- Не молчи, пожалуйста. Ты меня нервируешь, - заявляет Ваня.

- Мне тебе стишок продекламировать?

- Язва, - закатывает он глаза.

Лучше бы на дорогу смотрел. Но Иван с большим интересом косится на мое декольте, будто ночи и части утра ему было мало.

Озабоченный.

- Где жить будем? У тебя или у меня? – интересуется мужчина, не дождавшись от меня других слов.

- Я у себя, а ты можешь жить там, где хочешь, Ванечка.

- Ванечка, - повторяет за мной Иван, издевательски-мечтательно улыбаясь при этом. – Мне нравится, называй меня так и дальше.

Теперь из принципа не буду.

«Да что со мной творится? – ужасаюсь я. – Веду себя как вредный, не слишком адекватный подросток. Ну нравится же мне мужик, так почему не быть с ним поласковее?»

Задумываюсь, и понимаю: веду себя так, потому что чувствую, что что-то с Иваном не так. Нужно побольше выяснить о нем, но пока… пока постараюсь быть с ним не такой гадиной.

А то сбежит еще – лови его потом.

- Вань, я бы перекусила… милый, - выдавливаю из себя ласковое слово. – Может, в кафе заедем? Если ты не слишком занят этим утром.

В ответ получаю диковатый взгляд мужчины. Испуганный даже. Папа часто брал меня в походы, что было единственным способом сбежать из нашего семейного дурдома, и у оленей, которые нам встречались были такие же глаза, в которых читался вопрос: «Что ты такое?».

- Ээээ… давай, - растерянно отвечает мужчина, и резко тормозит у ближайшего кафе. Будто мешки с картошкой везет, а не девушку.

Еще пару минут назад я бы надавала зуботычин неаккуратному мужлану, но сейчас держусь. И улыбаюсь.

- Василий, с тобой все хорошо?

- Все просто расчудесно, - выхожу из автомобиля, и беру Ивана под руку.

- Точно?

Нет не точно. Вот заладил…

- Просто я проголодалась. Такая ночь была, - стараюсь ворковать так, как змеюки со своими любовниками – слышала их разговоры. Нацепляю на лицо мечтательное выражение лица, и… этот гад шарахается от меня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

А я его под руку держу, между прочим. И на каблуках вышагиваю. Чуть всей массой не шлепнулась в дверном проходе.

Открываю рот, чтобы сказать Ивану пару ласковых, но сдерживаюсь. И улыбаюсь.

- Что вам принести? – к нам подплывает неулыбчивая официантка, и Иван кивает мне.