Улиткин Дол - Елена Трещинская

– Яков его зовут, – Барсук обчищал с Яшиных плеч невидимую пыль, – он из наших. Идём.

Лапка кивнула, и они двинулись к ней в гости.

Квартира Лапки оказалась чисто прибранной и неплохо обставленной, только некоторые предметы, как заметил Яша, стояли в странных местах, в странных количествах или сочетаниях. К примеру, тапочки в прихожей были выставлены цепочкой, как сардельки и среди них была тройка пуантов.

На кухне, которая была и общей гостиной, свисали с потолка на разноцветных верёвочках детские игрушки – зайчики, собачки, мишки. А в туалете, обступив унитаз, стояли три манекена без голов в Лапкиных кофтах.

– Осторожно, в туалете тесно, – предупредила Лапка.

Пока она хлопотала в столовой, Барсук показал Яше свою комнату.

– Заходи, это нора Барсука, будь здесь, как дома, – сказал он, плюхаясь на цветастый диванчик, застеленный пледом.

Комната была маленькой, и в ней не было ничего необычного. Только над втиснутым между диваном и стеной письменным столом висела большая чёрно-белая фотография деревянной лошадки, мутная, и словно бы поцарапанная.

– Нона, мой Проводник, – пояснил Барсук, поймав Яшин взгляд. – В детстве у меня была деревянная лошадка Нона, которая разломалась на составные части и сгинула на свалке. Я потом нашёл старую фотку, – на ней я – карапуз и мои друзья-карапузы, – а в уголке – она. Карапузов я отрезал, а её вот, увеличил. Она была чёрная, разрисованная кистями красной рябины…

– Скажи, Барсук, а Лапка что, вот так каждый раз орёт и взрывает? – спросил Яша, оглядывая комнату в поисках книг.

– Нет, – засмеялся Барсук, – что ты, я же тебе сказал, что она очень талантлива, и каждый раз придумывает что-то новое, такое, что просто загляденье! С прыжком, к примеру, я в первый раз видел. А вообще, почти каждый день она идёт в метро, как на работу, и ходит по вагонам, с парой фраз: «Просыпайтесь. Хватит спать».

– Это же для людей самое главное в глубине их душ, – Лапка всунула голову в комнату. Она показала лопаткой для торта на Яшу, – он знает, что сознание людей спит на девяносто пять процентов?

– Не знаю, – Барсук был счастлив в обществе друзей, – Яков, вы ходили уже на занятие к Греку?

– Имя его Руны Манна-а-аз! – пропела в экстазе Лапка.

– Нет пока, – отвечал Яша на минуту подумав, что сейчас в его элитной школе в журнале напротив его фамилии ставят «н».

– Идите чай пить, – исчезла за дверью Лапка.

– Тоже выпускница Дола… Она то помнит про Дол, то напрочь забывает, не удивляйся, – осведомил Барсук и мягко вытолкал Яшу из комнаты.

Чаепитие в честь дня рождения Барсука было настоящим, безумным. Лапка напялила на себя какое-то дикое длинное платье, к которому в разных местах были пришиты куски другого платья и пара-тройка мелких мягких игрушек, а на голову повязала чалму из занавески. Голова стала огромной и напоминала Улиткину гору со школой.

– Тебе же неудобно пить чай, – заметил Барсук с улыбкой.

– Я – королева, – уверенно заявила Лапка, – сейчас я королева этого стола, этих чашек и …

– Торт мне оставите, ваше величество? – шутил Барсук.

– Да, пожалуй, – ответственно заявила Лапка, немного подумав, – у тебя же день рождения.

Внезапно она спохватилась, что гостей маловато, и вытащила из комода игрушки – фигурки кота Леопольда, Чебурашку, крокодила Гену, какого-то безымянного медвежонка и мыши – рассадила их прямо на столе, каждому поставив чашку с чаем.

Потом Лапка взялась петь оперным голосом «прилетит вдруг волшебник» и её чалма всё-таки слетела прямо в центр стола. Яша и Барсук едва успели спасти сахарницу, но зато часть торта перебралась на чалму, которую Лапка упрямо надвинула опять себе на голову. Тогда Барсук, желая усугубить праздничное безумие, включил фокстрот и пригласил Лапку танцевать, на что та серьёзно ответила согласием.

Когда парный танец закончился, а музыка продолжилась, Лапка решила танцевать самостоятельно, и Яша заметил, что он может не скрывать рвущийся гейзер со смехом, – для Лапки это только приятный знак внимания. Наконец, она утомилась и села опять за стол.

– Барс, налей мне чаю, – сонно сказала она, – и вот что, я тебя прошу сделать мне маленький микрофон, переносной. Мне это нужно для работы в метро.

– Будешь говорить громче? Иерихонские трубы рядом с твоим голосом – вздох ежа, – с широкой улыбочкой шутил Барсук, подливая ей в чашку кипяток.

– Знаешь, – неожиданно обратилась Лапка к Яше, махнув большой кистью руки, где на каждом пальце, включая большой, сидело по перстню, а то и по два, – знаешь же, как на Иисуса нападали? А он – всё мимо уха, – любовь в нём сидела такая большая!..

После этого Лапка хотела было идти в метро поработать, но Барсук уговорил её пойти спать, и она легко согласилась. Они с Барсуком остались вдвоём за разрушенной Лапкой сервировкой стола.

– Ну, что грустишь, а? – спросил Барсук.

– Я не хочу ходить в школу, но я… хочу учиться, то есть… чему-нибудь очень стоящему, что ли… Имеющему дальнейший смысл, вот! – сказал Яша, выдавив то саднящее, что омрачало ему весь этот славный денёк.

– Знаешь, первый этап обучения в Улиткином Доле? Получать настоящие знания там, интегрировать их тут, и только так. Потому ты туда и попал. Этот вариант тебе подходит?

– А может, как ты говорил, перейти куда попроще? У тебя там какая-то знакомая… – неуверенно попросил Яша, думая о земном.

– Хорошо! Конечно! – с лёгкостью отвечал Барсук, а Яша вдруг подумал, что ему, Барсуку, может, всё равно.

Но эту перебила более интересная мысль:

– Стоп, ты сказал про первый этап обучения в Доле… А второй?

Барсук улыбнулся широко, любуясь на Яшу, как скульптор на своё изваяние.

– Второй этап, – Барсук вскинул улыбку-взор на небеса, – обучит каждого из вас входить за информацией в Информационное поле планеты.

Яша смотрел на нового друга, не мигая.

– Типа? Можно не готовиться к экзаменам?

– Ну да. Хотя… в информационном поле данные истинные, а в ваших школьных программах – через строчку чушь собачья.

В кармане джинсов зазвонил мобильник, – это была Марьяна. Она дрожащим голосом сообщила, что мама желает немедленно поговорить с сыном. Наверное, позвонили из школы.

Яша простился с Барсуком, отмахнувшись от объяснений, и приехал домой. В метро мельком он заметил рекламные щиты: «Раскрой свой мир» и « Велю себе машину». «Это из мира волшебников как-то просочилось сюда», – подумал он.

Мама Марина действительно уже знала о пропуске занятий, а кроме того, знала кое-что похуже.

– Яш, ты ходишь в секту? – спросила она в своей сонной манере, но Яша чувствовал, что она напряжена. Она показала ему место рядом с собой на диване. На ней был её обычный всегдашний, любимый французский джемпер серо-полосатого цвета, а пышная чёлка закрывала брови, наполовину скрывая выражение лица.

– Куда?

– Марьяна видела тебя с каким-то типом. Ты не волнуйся так, просто скажи мне.

– Нет, я же не придурок