Выборный - Юрий Иваниченко

- Есть одна деликатная проблема...

- Одна? Это хорошо, когда только одна, - бросил "Сам".

- Мы еще не получили согласия от епархии на снос кладбищенской церкви.

- Да-да,- проговорил "Сам". По его тону Лаптев понял: догадка верная.

- Со святыми отцами не так-то просто, не нашего они ведомства,продолжил "Сам",- согласиться-то они согласятся рано или поздно, я им на замену ого-го какого Василия Блаженного на Мамаевке отдаю; да вся беда в том, что скорее всего может получиться не рано, а поздно. Одно дело месяц, а другое - три месяца; не знаешь, строителям она сильно мешает?

Ни "Сам", ни Лаптев в руках проекта не имели - не успели копировальщицы наделать требуемое количество экземпляров; но не пришла Валентину Семеновичу простая, в сущности, мысль, что если не знаешь, то надо спрашивать знающих, а не отвечать наобум. Наоборот, Валентин Семенович поспешно заявил:

- Мешает.

- То-то строители пасмурные сидели,- отозвался "Сам",- видать, вроде гнилого зуба им эта церковь... Но ничего, еще переговорим. А весь остальной снос - не затянешь?

Лаптев, обмирая, проговорил:

- Нет, что вы, работы уже полным ходом идут, экскаватор и три бульдозера.

- Ладно. Какие сложности будут - держи меня в курсе.- Аппарат щелкнул, и разлились гудки отбоя.

Лаптев немного их послушал, а потом осторожно положил трубку на рычаг, полез в холодильник и, нацедив из сифона полстакана, припал к ледяной пузырящейся влаге.

В стакане еще оставался последний, самый вкусный глоток, когда в метре от сидящего Лаптева воздух взвихрился и, чуть покачиваясь, появился хмурый и страшный Седой.

Несколько секунд он молчал, перекатывая желваки на скулах и неотрывно глядя в глаза Лаптеву.

Потом коротко сказал:

- Гадина! - и плюнул в лицо.

Валентин Семенович схватился за щеку, куда попал жгучий ледяной плевок. Когда он поднял глаза, в кабинете уже никого не было.

Жгло щеку.

Вытащив из шкафа зеркальце, Лаптев, обмирая, взглянул - и увидел прямо посредине своей гладкой розовой щеки уродливую сизую бородавку.

Глава 14

Алебастровый ангелочек стряхнул с крыльев последние отсветы зари.

Кладбище пустело. Небо над городом, почти всегда грязное, с угрюмым сизым отливом, темнело с каждой минутой.

Сквозь шум и гудки автомобилей долетало медлительное бамканье башенных часов на невидимом вокзале.

Виктор поднял голову. Одна за другой появлялись прозрачные фигуры, прозрачные, но все же совершенно отчетливые. В основном это были мужчины в темных одеждах. А несколькими мгновениями позже появился привычный уже Белов.

- Добрый вечер, - машинально произнес Кочергин, еще не решив про себя, как следует называть... этих.

- Не слишком-то добрый, вы разве не находите? - спросил высокий, лысоватый, с чиновничьей выправкой.

- Действительно... А что делать? - поинтересовался Виктор.

- Вы должны немедленно объяснить им всем, что здесь творится беззаконие. Беззаконие!- выступила вперед девушка в красной косынке.

Не удивляясь и не пугаясь, Виктор разглядел под ее ладной блузкой, слева на груди, круглую метину пулевой раны.

- Своим-то все может объяснить,- начал Белов, опуская прозрачную руку на плечо Кочергина,- и мы тут ему поможем. Да не только в них дело... А всем остальным - мы ли должны втолковывать? И он ли?

- Но мы решили...- начал Присяжный.

- Знаю, - остановил его Василий,- но учтите фактор времени. Если все быстро не остановить, то к тем несчастным, кого уже покорежило и стерло, добавятся еще пять сотен. И тогда...

- Пять сотен? - переспросил Виктор, до сих пор плохо представлявший себе масштабы происходящего.

- А разве меньше, извиняюсь? - с резким акцентом спросил тонкий старик.

Все больше и больше фигур появлялось на кладбище. Призрачные старушки охали и причитали, осторожно заглядывая за периметр расчищенной зоны.

"Может, епархия поможет?" - мелькнуло у Виктора.

- Э, нет, - отреагировал Белов, - гробовой вариант. Наоборот. Тамошним выгодно, чтобы здесь все вот так, без головы и сердца сокрушили. А то мало назиданий пастве в последнее время стало.

- Не клевещите, Василий Андреевич, - раздался чуть надтреснутый голос, и Виктор увидел Графа, приближающегося, чуть прихрамывая, от своего сектора.

- Если бы так! - сказал Белов и раздраженно похлопал себя по карманам.

- Вы полагаете, церковь за нас заступится? - бросился к Графу высокий Присяжный.

- Полагаю, что да. Обязательно. Христианская совесть не позволяет мириться с несправедливостью...

- И как же вы это себе представляете, Владислав Феликсович? - с напряженной интонацией спросил Белов. - Крестный ход устроят? Анафему Сане-бульдозеристу объявят? Или епитимью Лаптеву назначат? Так они все в церковь не ходят.

- Не надо утрировать, - сдержанно сказал Граф.- Несомненно, речь идет не об отлучении от церкви. Но уверен, что епископ войдет в исполком с протестом...

Все, кроме Белова и комсомолки, да еще Седого, маячащего чуть поодаль, обрадованно зашумели, окружив Графа.

Виктор медленно пошел к машине и вытащил на ощупь сигарету. Огня, конечно, не оказалось. Совершенно забыв, с кем имеет дело, Кочергин подошел к группе спорящих с намерением попросить спичек. И только едва не пролетев сквозь старичка в косоворотке, мелко крестящегося возле растерзанной могилы, опомнился и остановился.

- Вы, лично,- спросил Василий, в упор глядя на Осинецкого,- беретесь потребовать, чтобы епископ срочно подал такой протест и настоял на немедленном прекращении работ?

- Подобное вмешательство противоречит моим убеждениям,- выдержав взгляд, ответил Владислав Феликсович.

- Ясно, - сказал Василий и, сунув кулаки в карманы, отвернулся.

- Давайте я с ним поговорю,- предложил Виктор.

- Я полагаю, такая возможность вам может быть предоставлена,- сказал Граф со странной улыбкой,- однако насчет результатов - не обольщайтесь.

- Поговори, как же,- невесело сказал Василий и замолчал, уставясь в землю.

- А я принципиально против всяких сделок со служителями культа,заявила комсомолка и поправила косынку.- Вот Василий Андреевич правильно сказал, что они только порадуются.

- Вы, уважаемая, слишком неопытны для таких суждений,- перебил ее Присяжный.- А вот гражданин строитель правильно считает, что никаким шансом пренебрегать не следует!

- Нет, следует!- вспыхнула комсомолка.- Милостыню от врагов не берут!

- Вот что, милая,- Белов подошел и обнял девушку за плечи,- давай не будем срываться, а вместе подумаем... Ситуация непростая, что и говорить. Какой-то протест, или что-то еще, нужен, но я же знаю нашу машину канцелярскую: не меньше трех дней пройдет. А за это время такого накуролесят - самим потом всю жизнь не отчиститься... На это время должен быть настоящий запрет, чтоб никто, ни под каким предлогом не нарушил... Если работать - так только спецкоманде, раз уж всеми вами так решено...