Крупным планом - Дуглас Кеннеди

— Не хотел? Конечно. А зачем вообще было останавливаться? — Я помолчал, потом пожал плечами. — Хотя понятно.

— Что?

— Убежать можно, а вот спрятаться нельзя.

— Но убежать-то тебе хотелось?

— Постоянно хочется. А тебе?

— Никто никогда не бывает полностью доволен своей судьбой. Но некоторые из нас принимают ее с большей легкостью, чем другие, мирятся с обстоятельствами…

— У тебя многое есть.

— А у тебя нет? — парировал он.

— По крайней мере, у тебя, похоже, прочный брак.

— А у тебя, по крайней мере, здоровые, нормальные дети…

— Прости.

— Расслабься, Бен. Не мучай себя.

Я открыл еще одну банку пива и обратил взгляд на заросший лесом берег Коннектикута. Издалека он казался таким нетронутым, таким пасторальным — ни трейлера, ни бассейна не видно.

— Расслабиться? Мне? Хорошее предложение.

— Ладно, пусть ты занимаешься не совсем тем, чем бы тебе хотелось заниматься.

— Ты хоть представляешь, насколько отупляющей оказалась эта работа с доверительным управлением?

— Наверное, не более отупляющая, чем работа брокера на бирже. Тем не менее… ты сам ее выбрал… Ты сам решил жениться на Бет, завести детей, жить в Нью-Кройдоне…

— Знаю я, знаю…

— Но ведь ты сделал неплохой выбор. Черт, да у тебя все есть…

— Кроме стимула… на всех фронтах.

— И что ты собираешься сделать? Провести ближайшие тридцать лет, думая, что настоящая жизнь где-то в другом месте?

— Я не знаю…

— Потому что вот что я тебя скажу, дружок… Жизнь — она здесь. И если ты начинаешь ненавидеть то, чем ты стал, ты теряешь все. И можешь мне поверить: стоит тебе все потерять, как тут же захочется все вернуть. Так всегда бывает.

Я отпил еще глоток пива, затем спросил:

— Ты вот что скажи: Бет уже решила, что ей не следует возвращаться?

— С двумя ребятишками, никакой собственной карьеры — вряд ли она рискнет разрушить ваш брак. Поверь мне, она вовсе не помешана на самоуничтожении.

Именно поэтому она трахает Гари? — хотелось мне крикнуть. А еще мне ужасно хотелось спросить Билла — не слышал ли он каких-нибудь сплетен о любовных похождениях моей жены? Но я воздержался от вопросов на эту тему. Не хотел вызывать подозрений или показаться параноиком. И если честно, я боялся услышать правду.

Вместо этого я допил остатки пива и просто сказал:

— Я попробую с ней поговорить.

— Попробуй сначала поговорить сам с собой, раз уж ты решил этим занялся.

Я воздел глаза к небесам.

— Спасибо тебе, Опра, — сказал я.

— Ладно, кончим на этом, — сказал Билл. — Давай двигай домой.

До Нью-Кройдона мы добрались в сумерках. Я провел яхту в бухту, не прибегая ни к какой хитроумной аппаратуре Билла.

— Просто здорово, — сказал Билл, когда мы причалили. — Сказывается старая закалка Боудена? — Он знал, что в колледже я три года был членом команды яхмсменов.

— Это не забывается.

— Тебе нужно купить себе лодку. Всегда есть повод убежать. Да и мальчики будут в восторге, когда подрастут.

— У меня и так лишней работы хватает.

— Ну, можешь брать мою, когда захочешь…

— Ты это серьезно?

— Да нет, просто глупости говорю.

— Я могу поймать тебя на слове.

— Только не пытайся вместе с ней сбежать, ладно?

Билл отвез меня домой. Света в окнах не было. Я взглянул на часы. Семь вечера. Беспокоиться еще рано. Пока.

— Держись, — сказал Билл, протягивая руку. — И ради бога, взбодрись.

Как странно входить в молчаливый, пустой дом. Я бы порадовался возможности отдохнуть от домашнего шума, если бы не заметил мигающий огонек автоответчика. Я нажал на кнопку.

— Бен, это я. Я решила остаться здесь на несколько дней вместе с детьми. Думается, нам обоим будет полезно провести какое-то время врозь, и я буду очень признательна, если ты не станешь пытаться связаться со мной, пока я живу у Люси. Хочу также сказать, что в ближайшие дни я собираюсь проконсультироваться с юристом. Очевидно, тебе следует сделать то же самое.

Клик. Я медленно опустился на диван и закрыл глаза. Хочу также сказать, что в ближайшие дни я собираюсь проконсультироваться с юристом. Так официально. Так отстраненно. Так холодно. На этот раз она действительно решилась. И это испугало меня до холодного пота.

Я взял телефон и нажал кнопку быстрого набора номера моей свояченицы.

— Бен, она не хочет…

— Я должен с ней поговорить.

— Я сказала, она не…

— Передай ей чертову трубку…

Клик. Я нажал на кнопку повторного набора. Теперь трубку снял Фил, мой малоразговорчивый свояк, бухгалтер:

— Неподходящий момент, Бен.

— Фил, ты не понимаешь…

— Нет, я все понимаю…

— Нет, ничего ты не понимаешь, твою мать…

— Мне думается, что вполне можно обойтись и без мата, Бен.

— Я теряю свою семью, Фил.

— Да, так говорит Бет. Скверные дела, верно?

— Скверные? Скверные? Это все, что может выдать твой мозговой арифмометр?

— Не надо орать, Бен.

— Я буду орать столько, сколько захочу, тупая макака.

— Теперь ты становишься грубым, Бен. Это никуда не годится. Мне кажется, нам следует закончить этот разговор. Но когда Бет вернется, я скажу ей…

— Бет нет дома?

— Да. Она ушла примерно час назад. Сказала, что ей нужно встретиться с какой-то Венди…

Я услышал, как где-то рядом завопила Люси:

— Фил, ты последний идиот, я же предупреждала…

Я проорал в его другое ухо:

— Она поехала сюда, вернулась, чтобы повидать Венди Вэггонер?

— Ну, слушай, ведь ехать всего полчаса.

Тут трубку у него вырвала Люси:

— Бен, на твоем месте…

— Ты сказала, что она дома. Ты сказала…

— Я сказала, что она не хочет с тобой разговаривать. И она…

— Какого хера ей делать у Венди? Брать урок готовки?

— Получить юридическую консультацию — так она сказала.

— Венди никакой не юрист…

— У нее есть друг юрист, специализирующийся на разводах.

— И она не могла по телефону позвонить этому «другу»? Ей удобнее было бросить детей…

— Мальчики в полном порядке.

— Что ты с ними сделала? — заорал я.

— Что я с ними сделала? Я их тетя, а не Дэвид Кореш.[19]

— Скажи мне…

— Я уложила их спать. Я сменила Джошу памперс. Я прочитала Адаму книжку и пожелала веселых снов. Надеюсь, тебя в этом ничего не пугает?

— Я сейчас приеду и заберу их…

— Бен, не надо…

— Это мои дети…

— Если ты здесь появишься, я позвоню в полицию. Ты же не захочешь иметь дело с полицией.

— У тебя нет никаких прав…

— Все равно это будет выглядеть очень гадко.

— Ты не посмеешь…

— Ты мне никогда не нравился. Еще как посмею.

И она бросила трубку.

Я пнул стол. Разбил пепельницу из богемского стекла. Выскочил из дома, сел в свою «мазду-миата» и поехал по Конститьюшн-Кресент, откуда свернул на шоссе 95 — наиболее короткий путь до Дарьена. Пусть эта Лаура Эшли вызывает полицию. Чтоб она сдохла.

Внезапно я резко нажал на тормоз, затем свернул на дорогу, которая называлась Хауторн-драйв. Остановился перед трехэтажным деревянным домом, который стоял в глубине за двумя коротко стриженными лужайками. Дом Венди и Льюиса Вэггонер. Темно. Тихо. Никаких машин на подъездной дорожке.

Я стукнул кулаком по рулевому колесу. Воспользовалась «мясным рулетом» Венди и ее так называемым «другом-юристом» в качестве прикрытия.

Я знал, что сейчас сделаю: на полной скорости промчусь через лужайку Гари, врежусь своей «маздой» во входную дверь и влечу прямиком в гостиную. Но когда я уже направился назад, на нашу улицу, тихий голосок в моей голове прошептал: Осторожнее. Не делай ничего такого, чего нельзя поправить. Будь сдержан. Оцени ситуацию и тогда реши, что следует делать. И хотя мне хотелось наплевать на этот предупреждающий юридический голос, повести себя бесшабашно хотя бы ради разнообразия, я неизбежно следовал его совету. Я сбавил скорость. И долго ездил по соседним улицам, пока не заметил «вольво», припаркованную около дома Гари. Ну и умница же ты, Бет. Ведь твоя машина у дома Гари может вызвать некоторые подозрения.

Я свернул на Конститьюшн-Кресент, погасил фары и аккуратно поставил «мазду» на собственную подъездную дорожку. Затем тихо обошел дом и отпер дверь в подвал. Войдя туда, я схватил мою новую «Кэнон EOS», пленку, большой телеобъектив и треножник и поднялся на второй этаж. Окна спальни Адама выходили на улицу. Я быстро поставил треножник, прикрепил к нему камеру, вставил пленку и прикрутил телескопический объектив. Пододвинул стул, сел, уставился через видоискатель на дверь дома Гари и принялся ждать.