Беглецы - Владимир Поселягин

— Тент не успеем, главное борта установите на место.

Спустя сорок минут, та же поляна.

— Вот, герр гауптман. Это несомненно фуражка майора Зорге. Мы нашли ее дальше метров через сорок по дороге.

Высокий здоровяк в обтягивающей его плотную фигуру немецкой полевой форме Вермахта, протянул помятую фуражку своему непосредственному командиру капитану Леманну.

— Вы уверенны фельдфебель?

— Так точно. Тут на внутренней стороне инициалы. Бауэр говорит, что тут были раненые. Русские конечно прибрали за собой, но мы нашли ямку где они закопали перевязочные бинты и… похоже тут была операция, мы нашли поврежденные ткани.

— Что? Говорите яснее Нойманн, — поморщился сидевший на упавшем дереве капитан.

— Похоже, из кого-то вырезали часть мяса. Мерзкое зрелище герр гауптман.

— Видимо для этого им и был нужен майор Зорге.

— Я тоже так думаю. А раз у них тяжелый то, есть шанс перехватить. Герр капитан, вы уже связались с постами фельджандармерии?

— Да. Ни через один пост грузовик без тента не проезжал. Значит, они… — капитан Леманн достал циркуль из чехла и прочертил небольшой круг на карте: — …где-то здесь.

— Двадцать километров по окружности, — кивнул присевший фельдфебель.

В это время к ним подошел один из лейтенантов роты Леманна.

— Только что сообщила фельджандармерия. Грузовик обнаружен в лесу у села Пшенки.

Прочертив офицерской линейкой полосу от поляны до села Пшенка, капитан задумчиво сказал:

— К Бресту идут. Такими темпами скоро они пересекут границу. Роту по машинам, выезжаем. Предупредите эти две комендатуры, что мы отожмем их сюда. Пусть не вмешиваются, — капитан потыкал острием карандаша в нужные места. Ломать язык, выговаривая польские названия сел он не собирался.

— Есть. Вы думаете, они вот тут?

— Уверен. Слева от дороги идут. Не самое удобное место, но это для них к лучшему. Никто не подумает, что они вот так в открытую пойдут.

— Вечереет, скоро стемнеет. Возьмем? — поинтересовался зам командира роты обер-лейтенант Кох.

— Сомневаюсь, но попробовать стоит. Выезжаем.

— К болоту гонят, — запыхавшись, пробормотала Аля. В трех метрах от нас шли офицеры с Нахимовым с оружием наизготовку.

Противно взвизгнув в полете, метрах в пятидесяти упала мина, выбросив комья торфа. Минометный обстрел продолжался уже десять минут, и изрядно нервировал нас, хотя и били немцы не точно. Явно наугад.

— Угу. Главное что в нужную нам сторону.

С той минуты как мы бросили внезапно заглохший грузовик, прошло больше часа. Вечер стремительно вступал в свои права, так что шанс уйти становился не таким призрачным, как я думал.

Перестрелка вдали то стихала, то начиналась вновь.

— Лобанов там, что третью мировую решил начать? Договорились же, пугнет и догоняет нас, — недовольно проворчал я, помогая девушке перебраться через ствол поваленной ели.

После чего стал помогать четырем бойцам, которые несли носилки. Офицеры с адмиралом были в охранении. Зорге под охраной штурмана шли рядом с носилками. Кстати, работали царские офицеры хоть и с огоньком, но не очень ловко. Сказывался отсутствие опыта, что успели подсмотреть у разведчиков то и копировали. Хорошо еще, что Андрей взял их под свое командование. Хоть немного растолковал воинские премудрости разведки, или пластунов по их нему.

— Дорога. Черт! Местный! — зло прошипел я, заметив, как какой-то мужичек, стоя на козлах, нахлестывает лошадь длинным хлыстом.

— Поляк местный, — ответил на мой вопросительный вгляд один из бойцов, что шли впереди. Лобанов уходя забрал с собой всего троих, остальные шли в группе. Кто проверял дорогу впереди, кто нес носилки, кто шел боковыми дозорами. Людей не хватало. Этот боец был старшим сержантом и командовал в отсутствии капитана Лобанова и его зама.

— Повозка, — сказал я с намеком. Телега нам бы действительно пригодилась.

— Там Костин, он перехватит, — спокойно ответил разведчик. Местные нам частенько встречались, но мы старались обходить их стороной. Лобанов, как и я, абсолютно не доверял местным.

Однако вместо повозки через минуту из-за поворота показалась тупая морда Круповского грузовика. Поставив одну ногу на подножку, через открытую дверь выглядывал водитель, и махал нам рукой. Звук мотора мы сразу не расслышали из-за начавшейся близкой перестрелки, и тихой работы мотора.

— А вот и Костин. Интересно откуда он грузовик взял? — удивился боец.

— Грузимся в машину, — немедленно скомандовал я.

Присевшие на мгновения группа, пока мы разговаривали, с усталыми лицами, но предвкушением отдыха поднялись и двинулись к машине.

— Докладывайте, откуда машина, — велел я, подбежавшему Костину скребя отросшую щетину на лице.

— Да в нее этот поляк шальной врезался, когда от нас удирал. Вон видите крыло мято и на капоте царапины? Там кроме водителя никого и не было.

— Немецкая?

— Водитель в гражданке был, местные, наверное. О, наши! — заметил боец в загущающейся тьме выбегавших на дорогу капитана Лобанова с бойцами.

Вышли из леса они метров на сто левее нас.

— Быстро в машину сваливаем отсюда, — скомандовал я, и побежал к кабине грузовика.

Вырвались мы удивительно просто, просто нагло если так можно сказать. Разминувшись с тремя грузовиками набитых солдатами выскочили на дорогу, и через пару минут влились в автоколонну с помощью которой и проскочили несколько постов. Останавливали дважды, но машины не осматривали, только проверяли бумаги у старшего колонны. Колонна шла в нужную нам сторону, так что я пока не избавлялся от такой роскошного прикрытия, однако к часу ночи, когда колонна повернула к очередному селу, которая была видимо пунктом их назначения — в другие села через которые проезжали они не останавливались.

— Повезло, что машины не пересчитывали, тогда могли бы попасться, — пробормотал Лобанов, подсвечивая фонариком карту.

— Это верно. Повезло, что машин много было. Заметил, что они даже оправиться не останавливались?

— Заметил. Интересно, что за груз они везли?

Поняв, что немцы прибыли к месту службы мы с выключенными фарами потихоньку отстали и свернули на ближайшую полевую дорогу.

Село осталось километрах в трех справа, сейчас машина стояла в открытом поле освещаемого луной, и некоторые пассажиры оправлялись после долгой езды. Я уже успел сходить, так что спокойно сидел в машине.

— Что скажешь?

— Похоже, мы вот тут, — ткнул пальцем капитан в карту.

Присмотревшись к пятнышку населенного пункта, поинтересовался:

— Сколько нам осталось?

— До Буга?

— Да.

— Километров одиннадцать. Переправляться лучше вот тут. Бродов нет, постов тоже, войска в стороне. Им тут просто нечего делать. Так что идеальное место.

— Да, потом еще сто километров оккупированной территории преодолеть и дома. Ладно, планируй дальнейший маршрут, а я пока пойду, узнаю у Зорге, что там с ранеными. Капитан более-менее пришел в себя, а вот старшина плох, как бы мы не растрясли его.

— Понятно.

— И да, подумайте о захвате радиостанции у немцев. Это шанс вырваться для нас без особых потерь.

— Подумаем, товарищ полковник.

— Думайте. Стоянка час, потом едем дальше, — приказал я, вылезая из кабины.

Пока было время расспросил Зорге о раненых, и отмахнувшись от его возмущений насчет обещаний отпустить его. Напомнил, что ничего похожего не давал, только дал слово, что он останется живым.

— Аль?

— Да?

— Отойдем поговорить надо, а то мы за весь день словом обмолвится не успели.

— Хорошо.

Отойдя от машины чуть в сторону, я спросил:

— Что думаешь о наших шансах прорваться к своим?

— Намекаешь об 'объекте'?

— Да. Слышала, как Лобанов докладывал об обстановке на передовой? С ранеными шансов перейти на своих двоих отсутствуют напрочь. Там идут сплошные бои, немцы стоят тремя-четырьмя эшелонами, и преодолеть их… сама понимаешь невозможно, — пробормотал я, задумчивая потирая затылок ладонью.

— Но портал тоже лучше исключить. Приведем еще кого-нибудь за собой. Да и на той стороне нас наверняка ждут, — достаточно твердо ответила девушка.

— Это верно, но там вроде как свои, может, и договоримся как-нибудь. Понимаешь, я думаю лучше оставить Аномалию на крайний случай.

— А сейчас что решил?

— Хочу напрячь Лобанова на поиски радиостанции. Это уже реальный шанс на переход.

— Ты прав, нужно попробовать, — вздохнув она и тихо прошептала: — Ты забыл сегодня поцеловать меня.