Счастливый предатель. Необыкновенная история Джорджа Блейка: ложь, шпионаж и побег в Россию - Саймон Купер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда коллегам в СИС сообщили, что Блейк — крот, одни отказывались в это верить, а другие плакали[396]. Дэвид Корнуэлл (также известный как Джон Ле Карре) тогда только окончил подготовительные курсы в СИС, овладев «навыками, ни разу мне не пригодившимися и тут же забытыми»[397]. В день поступления их группы на службу начальник учебного отдела Робин Хупер, краснея, огорошил их сообщением, что только что разоблачили двойного агента, которого зовут Джордж Блейк. «И тут он зарыдал, — пишет биограф Ле Карре Адам Сисман, — а их отправил домой, пока решался вопрос, скомпрометированы ли они или их еще можно задействовать как агентов внедрения»[398]. Джон де Сент-Джор, служивший в то время в МИ-6, вспоминает:
Внутреннему расследованию, которое проводили сотрудники контрразведки в штаб-квартире, присвоили кодовое название «Судок». Насколько я знаю, каждого офицера службы отмечали определенным цветом: «красный судок» — для однозначно скомпрометированных; «янтарный судок» — для тех, на чей счет возникали какие-то сомнения; и «зеленый судок» — для тех, кто не запятнал себя каким бы то ни было взаимодействием с Блейком. Я почти уверен, что меня отнесли к «зеленым»[399].
Ле Карре, десятки лет спустя вспоминавший эти события, размышлял, что Блейк сдал «весь персонал МИ-6, явочные квартиры, боевой порядок и резидентуры по всему миру»[400]. И несмотря на это, его предательство потрясло коллег гораздо меньше, чем побег Филби в Москву в 1963 год у. В конце концов тот был очень высокопоставленным офицером и «одним из нас», а Блейк всегда воспринимался как чужак[401]. И несмотря на семнадцать лет работы в СИС, мало кто из коллег водил с ним знакомство, выходившее за рамки светского общения[402]. После его разоблачения МИ-6 перестала доверять иностранным кандидатам, опасаясь предательства с их стороны[403].
Ле Карре, ни разу не встречавший ни Филби, ни Блейка, говорил, что испытывал «довольно внятную неприязнь к Филби», потому что «он обладал многими моими качествами», и «необъяснимое сочувствие» к Блейку,
потому что он был наполовину голландцем и наполовину евреем, а с такой родословной он становился наименее подходящим кандидатом на службу в секретных рядах британского истеблишмента. Филби родился в крепости и всю жизнь укрывался за ее рвами, а Блейк, с клеймом иностранца и инородца, был лишен привилегий и из кожи вон лез, добиваясь одобрения тех, кто втайне его презирал, — своих работодателей[404].
Позже Ле Карре размышлял: «Ну, Блейк лучше писал. И отчего-то меня поражал абсолютизм его идеологического обращения, огромное физическое мужество и выносливость. Наверное, Блейком я восхищался исключительно из-за контраста с Филби»[405]. Ле Карре также диагностировал у обоих изменников «предрасположенность к обману», уточняя: «История им обоим преподнесла, как казалось, благородный мотив»[406].
В Ливане Джиллиан, находившейся на солидном сроке беременности, сообщили, что ее муж оказался агентом КГБ, чему она немедленно поверила. «Я не сказала: „Это, наверное, ошибка, не может быть!“ Когда я вспоминала о прошлом Джорджа, о шести с половиной годах нашей очень счастливой жизни, все как-то сходилось»[407]. Пытаясь найти объяснение его поступкам, она отмечала, что ему «недоставало надежного фундамента, который другим дает семья и школа, школе и так далее»[408]. Голландец Луис Весселинг, однокашник Блейка по курсу арабского, рассказывал: «Это был момент озарения: так вот в чем дело! Вот почему он такой замкнутый, стремится к открытости, но не может быть до конца откровенным, утаивает что-то от меня, дружит, но не может дружить полноценно — вот оно что»[409]. Как уточняла Джиллиан, «у него действительно не было друзей, хотя знал он многих и многие ему нравились»[410].
Весной 1961 года, когда Блейка разоблачили, британская публика только-только вступала в пору «одержимости шпионами»[411]. В январе того года на канале ITV выпустили фантастический телесериал о шпионах «Мстители». Летом появится первый роман Ле Карре «Звонок мертвецу». Лен Дейтон дебютирует на следующий год. Книги о Джеймсе Бонде только-только становились бестселлерами отчасти благодаря тому, что, как выяснилось в марте 1961 года[412], их любит президент Кеннеди[413]. 20 июня 1961 года студии United Artists в Нью-Йорке потребовалось всего сорок минут, чтобы согласовать контракт на съемку первых шести фильмов бондианы[414].
Сама жизнь подпитывала этот оживленный интерес. В марте того года, за месяц до ареста Блейка, в тюрьму отправили членов так называемой «Портлендской шпионской сети», группы предателей, чье дело привлекло огромное внимание общественности. Два клерка Адмиралтейского подводного оружейного предприятия в Портленде графства Дорсет сфотографировали значительные объемы засекреченной информации и передали ее КГБ. Как и Блейка, их разоблачил Голеневский[415]. Их история была словно создана для таблоидов:
Клерки — расхлябанный алкоголик и его любовница средних лет — продавали эти секреты человеку, выдававшему себя за канадца (и, судя по всему, торговавшему музыкальными автоматами и автоматами для продажи жвачки), который на самом деле являлся русским агентом КГБ. Далее секреты передавали в Москву два американских коммуниста, живших под фальшивыми именами на неприглядной вилле в Райслипе и выдававших себя за букинистов[416].
Арест «Портлендской сети», отмечала газета The Daily Mail, «неизбежно скажется на англо-американских отношениях. Ведь американцы только что преодолели недоверие к британским спецслужбам, сложившееся после дела Фукса, дела Понтекорво, Берджесса и Маклина»[417]. В США сенатор Джозеф МакКарти запустил волну национальной истерии, когда красных искали в каждом шкафу; в Британии же они и правда, казалось, прятались в каждом шкафу, даже в Райслипе. Арест Блейка стал лишь очередным эпизодом в серии британских шпионских скандалов.
К счастью, когда СИС сообщила новости о Блейке, американское руководство отреагировало сдержаннее, чем могло бы. Глава ЦРУ Джеймс Энглтон заверил Дика Уайта: «Такое с кем угодно может случиться»[418]. Директор ФБР Дж. Эдгар Гувер сочувственно размышлял: «Даже Христос обнаружил предателя в Своей небольшой команде из двенадцати человек»[419]. В это время президента Кеннеди занимало
