Компьютерная лингвистика для всех - Мифы, Алгоритмы, Язык - Анатолий Анисимов

5. ЗЕРКАЛО МИРА

Огромное, спокойное зеркало, в глубине которого вещи отражаются, отсылая друг к другу свои образы, на самом деле шелестит словами. Немые отражения удвоены словами, указывающими на них

М. Фуко. Слова и вещи

Каковы законы связного текста? Почему не произвольный набор слов осознается разумом как осмысленный? Эти вопросы связаны с общими законами ассоциативного мышления человека. В свою очередь, это мышлеиие отражет законы мира, в котором соседство вещей отражается в зеркале слов. Если мы говорим: "Море, парус, весло, И " — наш жизненный опыт подсказывлет, что наиболее вероятным продолжением будет слово «лодка». Так возникает движение текста. Если мы связываем слава "море, книжка, автомобиль", разум пытается найти ситуацию, в которой эти объекты могут находиться в отношениях соседства. Это может быть ситуация типа "лето, автомобильная стоянка на море, пляж, девушка читает кнжку". Таким образом, связный текст, воздействуя на мышление человека, вызывает последовательность представлений знакомых ситуаций. Такая последовательность определяется неоднозначно и зависит от накопленного жизненного опыта человека и степени его интеллектуального развития. Рассмотрим некоторые примеры текстов.

"Эта книга вызвана к жизни одним из произведений Борхеса. Точнее, смехом, прозвучавшим под влиянием его чтения, смехом, который колеблет все привычки нашего мышления — нашего по эпохе и географии — и сотрясает все координаты и плоскости, упорядочивающие для нас великое разнообразие существ, вследствие чего утрачивается устойчивость и надежность нашего тысячелетнего опыта Тождественного и Иного. В этом произведении цитируется "некая китайская энциклопедия", в которой говорится, что "животные подразлеляются на: а) принадлежаших Императору, б) бальзамированных, в) прирученных, г) молочных поросят, д) сирен, е) сказочных, ж) бродячих собак, з) включенных в настоящую классификацию, и) буйствующих как в безумии, к) неисчислимых, л) нарисованных очень тонкой кисточкой из верблюжьей шерсти, м) и прочих, н) только что разбивших кувшин, о) издалека кажущихся мухами". Предел нашего мышления — то есть совершенная невозможность мыслить таким образом — вот что сразу же открывается нашему взору, восхищенному этой таксономией; вот какое экзотическое очарование иного способа мыслить предстает перед нами под покровом полога" (68). Так начинает книгу о философии языка "Слова и вещи" известный французский структуралист М. Фуко. Он приводит фрагмент из рассказа Х. Л. Борхеса "Аналитический язык Джона Уилкинса". Текст воспринимается как не соответствующий нашим законам мышления. Такое соседство животных возможно только в абстрактном пространстве языка. А вот другой отрывок из Борхеса:

"…в них проглядывала суровая и дикая жизнь: хижина из лошадиных шкур, очаг, топившийся конским навозом, пиры, на которых поедалось обугленное мясо и сырые потроха, тайные вылазки в предрассветной мгле, набеги на чужие стада, крики и вопли, разбой, несметные стада, угоняемые из поместий голыми всадниками, полигамия, грязь, колдовство" (69).

В отличие от предыдущего текста здесь слова-соседи хорошо подогнаны и вызывяют друг друга по ассоциации: хижина — очаг; очаг, лошадиные шкуры конский навоз; очаг — обугленное мясо — пиры; мясо — тайные вылазки; вылазки — набеги; набеги — крики и вопли; крики и вопли — разбой; чужие стада, разбой — несметные стада, угоняемые; стада — всадники; стада, голыми полигамия; полигамия, стада — грязь, колдовство. Перед глазами встает несколько ярких картинок суровой дикарской жизни.

— ------------=

(68) Фуко М. Слова и вещи. — М.: Прогресс, 1977. — С. 31.

(69) Борхес Х. Л. История войны и пленницы// Проза разных лет. — С. 142.

— ------------=

В первом тексте Борхес показал нарушение законов связности текста, во втором демонстрирует их силу. Еще один пример — современная журналистская проза.

"Как все-таки легко живется, когда есть "внешний враг". Все свои грехи, проблемы, провалы, недочеты, диктатуру, репрессии, дефицит сахара, ложь, дефицит добра, маккартизм, застой, черствый хлеб в булочной, Сталина, инфляцию, скисшее молоко в магазине, падение жизненного уровня, «уотергейт», "рашидовгейт", обозленность людей в автобусе, зажим «гласности», дело Чурбанова, баснословные прибыли военно-промышленного комплекса, бриллианты Гали, «ирангейт», дело полковника Норта, засекречивание, прослушивание телефонных разговоров, Сумгаит, расовые волнения, невыполнение плана, ввод войск в Афганистан, порушенные карьеры наиболее талантливых людей, рождественские бомбардировки Ханоя, провалы ЦРУ, антисемитизм, импотенцию, «двойку» по арифметике, убийство Бухарина, Кирова, Кеннеди, покрывшуюся мхом колбасу на прилавке, очереди, неудачи в космосе, скандал на кухне, анонимки, проблемы ветеранов, блат, пьянство, национальные проблемы в Прибалтике, тараканов в квартире, «Солидарность», цинковые гробы, доставленные "черным тюльпаном", шовинизм, преждевременную смерть, общественный пессимизм, проституцию, аварию на атомной электростанции, Пиночета, массовое убийство детей, женщин и стариков в деревне Сонгми, взяточников на партконференции, третью мировую войну, запор, карточки на продукты, поражение на президентских выборах, фригидность любимой, проколотую шину, эпидемии, рок-концерт, ливень, убийство в подворотне, вонь из мусоропровода, кладбище нереализованных идей, аборты, травлю Пастернака, ведьм, уничтожение Якира и Тухачевского, наркоманию, бездарный роман, полет Руста, извержение вулкана, успех коллеги, грязные рубашки после химчистки, "дело врачей", неурожай, привод в милицию, избрание К. У. Черненко Генеральным секретарем, появление этой статьи, «прославляющей» американскую армию в «Огоньке», распятие Христа, "правый уклон", падение курса доллара, предательство — словом, как легко объяснить всю эту какофоническую порнографию нашего мира наличием «внутреннего» или "внешнего врага"., происками зарубежных разведок, масонов, международной напряженностью и заговорами реакции" (70).

Журналист А. Боровик перечисляет беды нашего мира. Каждая перечислительная единица вызывается предыдущей или предпредыдущей. А. Битов один из ранних рассказов «Автобус» (1961) начинает фразой: "Хорошо бы начать книгу, которую надо писать всю жизнь…" В зтом рассказе он приводит ассоциативную схему, которую повторяет во всех своих последующих произведениях. Конечно, схема расширяется, дополняется значительными деталями, многократно повторяется, модифицируется, но

— ------------=

(70) Боровик А. Как я был солдатом армии США // Огонек.- 1988. — Э 47.

— ------------=

все же это — та самая, первая схема. Герой едет в автобусе встречать Новый год.

"Автобус набит. Все красивые. Все шумят, смеются. Все радуются. Будет праздник. А праздник, быть может, — только ожидание его. И все напьются, будут пьяны, и миллион девущек потеряет свою невинность, будут разбиты тонны посуды… И доедены, расплеваны, разблеваны тонны еды. ПищиИ И все равно едут и едут на дни рождения и Новые года. И Новые года идут один за другим. Новые года детские — елка и подарки под елкой и рано спать. Новые года подростковые — посидеть немного за столом со взрослыми, молчать, краснеть "жених растет", — и дозволенная рюмка со всеми. И Новые года не дома, а в компании — жмет рубашка, а рядом твоя соседка, и пить, пить, словно только это и делал всю Жизнь, и потом ничего не помнить…И память подсказывает только соблазнительное, прекрасное, радостное. И растравляю, растравляю себя и не могу остановиться. Потому что я верю, верю, что они любят меня там… Но все они встречают, и пьют, и не помнят обо мне. Конечно, вспомнят — но забудут… Потому что я — не к празднику. И мать — она любит меня больше всех — и она сидит сейчас дома, и богатый стол, и все вокруг любимые люди и хорошо. И вдруг, он, конечно, предложит за меня тост, там, среди друзей, и все вспомнят, и погрустят секунду, и чокнутся от души. И она… Она мне верна, верна! …А потом я просыпаюсь. В поту, голова разламывается. Где я? Почему?" (71).

В "Пушкинском доме" А. Битова: детство, мать, отец ("Будет праздник … ожидание его"), сосед — старик — пьяница, дядя Диккенс, компания, пьянка ("жмет рубашка, а рядом — твоя соседка"), знакомство, любимая — Фаина, Альбина, Любаша, друг — предатель ("конечно, предложит за меня тост"), опять этот друг и опять предатель, реабилитированный пьющий дед — умница ("конечно, вспомнят, но забудут…, не к празднику"), "и пить, пить … А потом я просыпаюсь. В поту, голова разламывается. Где я? Почему?". Как видим, в любом связном тексте, воспринимаемом как имеющий какой-то смысл, выявляются волны ассоциативных образов, локально связанных между собой и возбуждаемых соответствующими словами. В этом текст и его интерпритация сливаются, их невозможно разделить никакими формальными средствами. Волны ассоциативных образов могут быть произвольными или управляемыми теми или иными эмоциональными ощущениями. Один из наиболее интересных вариантов ассоциативной связи — связь по отрицанию качества. Проти