Зверь, которого забыл придумать Бог (авторский сборник) - Джим Гаррисон

Дик и Джо вошли через заднюю дверь, со стороны озера. Предзакатное небо розовело в дверном проеме за ними. В обычной ситуации я не поставлю ни цента на свою интуицию, но сейчас, глядя на них двоих, я отчетливо ощутил близость конца.

Дик и адвокат сидели спиной к окну в ближайшей к выходу кабинке бара. Я сидел напротив них и потому мог смотреть в окно на улицу и гавань во время неизбежно скучного юридического разговора. Мы несколько минут поболтали с сидевшими за соседним столиком старыми охотниками, которых знали не один десяток лет. По городку уже распространились слухи про медведя с коровьими колокольчиками, и эти бывалые охотники находили историю забавной и отзывались с великим восхищением о человеке, способном на такой номер. Эти люди со своими псами просто выслеживали и настигали медведя, но не убивали, поскольку каждый из них в прошлом уже завалил медведя, а согласно моральному кодексу их краев — они были из Теннесси — мужчина имеет право только на одного медведя в жизни. Один из них рассказал про старого биолога из Или, Миннесота, который умел надевать телеметрические ошейники на медведей, не усыпляя их, поскольку звери привыкли к нему за многие годы общения. Дик рассказал про одного своего друга, потерявшего пятьдесят цыплят, которых старый беззубый медведь просто изжевал деснами, чтобы выпить из них сомнительного качества сок.

Едва только мы завели разговор о юридических последствиях выходок Джо, как я увидел Джо и Энн, идущих по противоположной стороне улицы мимо продовольственного магазина «Бейшор». Два дюжих охотника закончили заправлять свой пикап и уже входили в магазин, когда Джо остановился, чтобы приласкать охотничьих псов в кузове грузовичка — поступок не всегда разумный, поскольку собаки на привязи, не имеющие возможности убежать, зачастую очень злобные. Дик и адвокат, привлеченные моим заинтересованным взглядом, повернулись к окну как раз в тот момент, когда двое охотников выходили из магазина. Один из них, я услышал, заорал на Джо, который вздрогнул и испуганно обернулся, а второй грубо отпихнул Джо от своих собак, и тот, споткнувшись о шланг бензоколонки, упал плашмя на бетон. Энн наотмашь ударила мужика по физиономии, и он отшвырнул ее в сторону.

Дик проорал: «Боже мой!» — после чего мы трое вскочили и рванули к выходу, а вслед за нами старые охотники, но к тому времени, когда мы выскочили на улицу, Джо уже боролся с одним из мужиков, наполовину лежа в грязной луже, а второй стоял на коленях над ними и молотил Джо кулаком куда попало. Энн яростно дернула его за волосы и ухо, и он испустил дикий вопль, схватившись рукой за окровавленное ухо, а потом бросился на Энн, но тут подоспел Дик и крепко съездил ему по чайнику. Громадный охотник стиснул Джо в медвежьих объятиях, катаясь с ним в грязной луже, но Джо откусил противнику кончик носа, единственное место, находившееся в пределах досягаемости. Хлынувшая красная кровь странно контрастировала с бурой грязью. Взвыв от боли, тот отпустил Джо, и они оба поднялись на ноги, мужик — вытирая окровавленное лицо. Энн и Дик оттащили Джо в сторону, и он выплюнул откушенный кончик носа, который смотрелся в высшей степени странно на голом бетоне.

Ну и дела, очень и очень мягко выражаясь. Кто-то совершенно некстати вызвал городского помощника шерифа. Подобные кулачные разборки обычно считаются частным делом. Охотники хотели выдвинуть обвинение, но имелось полно свидетелей, видевших начало драки, а также имелось то ксенофобное преимущество, что Джо был местным. Вдобавок у нас был адвокат в полной боевой готовности. Между тем Джо и Энн пошли по травянистому откосу к берегу и бухте. Джо нырнул в воду, чтобы смыть с себя грязь, и к тому времени, когда я подошел, он сидел на песке рядом с Энн. Прибежала Марша с тремя городскими дворнягами, и Джо снова принялся ласкать собак, вернувшись к тому, с чего началась вся заваруха. Он смеялся и уж во всяком случае выглядел лучше, чем прежде. Я находился в полном замешательстве и уселся рядом с ними, думая о том, что он действительно совершенно не вписывается в наш мир. Возможно, у него был бы шанс пятьдесят лет назад или еще раньше.

После Дня труда снова потеплело. Еще один аспект ксенофобии состоит в том, что каждый местный считает погоду в своих краях исключительно интересной. Через три дня после вышеописанной драки Дик явился с рядом новостей, предполагающих возможные юридические последствия. ДПР заявил нашему адвокату, что имеет законное право запретить Джо доступ в любые районы государственных заповедников и лесов, находящихся в ведении штата, где проводятся какие бы то ни было эксперименты с дикими животными. Наш адвокат быстро вывел противную сторону из заблуждения, заявив, что за недостаточностью улик никаких обвинений касательно телеметрических ошейников и коровьих колокольчиков не выдвинуто, а установка донок является мелким проступком. Когда Дик попытался объяснить Джо, что ставить донки нельзя, Джо поначалу просто игнорировал все доводы, а потом указал пальцем на свой рот, словно желая сказать: «Мне же нужно чем-то питаться». Сегодня в полдень интрига усложнилась. Один лесоруб сказал Дику, что видел на территории Джо много вооруженных людей из ДПР, появление которых, по-видимому, испугало Джо, поскольку сегодня жена инспектора по охране дичи нашла ошейник и коровьи колокольчики в почтовом ящике. Почему-то это не успокоило ребят из ДПР.

Вчера Энн заглянула ко мне попрощаться по дороге обратно в Ист-Лансинг. Джо приехал с ней, но исчез вместе с Маршей, пока мы пили кофе. Он выглядел хорошо, а она — измученной и раздраженной. Она просто на дух не переносила новый интерьер их жилища, но в любом случае должна была возвращаться к своим занятиям. Джо часами бродил по комнате, рассматривая приклеенные фотографии, сказала она, и глазел на них, даже когда становилось слишком темно, чтобы видеть что-либо. Возможно ли, спросила Энн, что он видит в темноте лучше, чем она? Я сказал, что понятия не имею. Похоже, ее романтические чувства к Джо наконец начали угасать за невозможностью представить для них какое-либо будущее. Разумеется, я не стал поднимать вопрос о беременности, но она сама затронула его перед самым уходом. Сейчас, когда она находилась в таком отчаянии, мне не составило труда быть великодушным, и потому я сказал, что, если она беременна, я женюсь на ней, чтобы избавить от разборок с родителями. Я даже отправлю ее в одиночное путешествие по России и Европе, беременна она или нет, — неплохой медовый месяц! Она немного повеселела и любезно пригласила меня заглядывать в гости.

Сегодня Джо явился в обеденное время с двумя ручьевыми форелями, одна весом около полутора фунтов, а вторая добрых три, знатный улов. В душе я еще оставался рыболов в достаточной степени, чтобы достать свои топографические карты, и Джо показал на самый центр болота площадью пять миль, расположенного довольно близко, — место, безусловно недосягаемое для старого хрена вроде меня. Пока я жарил форель на костре, Джо искупнулся нагишом в реке вместе с Маршей, и я обратил внимание, что ноги у него еще более мускулистые, чем у баскеболистов «Эн-би-эй». Я лениво подумал, что, может, Дик согласился бы отправить Джо в Северный Онтарио, а я бы нанял какое-нибудь Семейство из племени кри присматривать за ним. Жизнь на современном Верхнем полуострове казалась невозможной. Время свободы, необходимой Джо, осталось в прошлом Соединенных Штатов.

Ранний вечер был довольно теплым, но в воздухе все же чувствовалось дыхание осени. Я вернул Джо записные книжки, но, когда он попытался бросить их на раскаленные угли, забрал обратно. Когда он собрался в город, отказавшись от моего предложения подвезти его, он пожал мне руку — впервые за все время с момента несчастного случая цивилизованный прощальный жест. К горлу у меня подкатил ком, когда они с Маршей пошли прочь по проселочной дороге.

Уже довольно давно стемнело, когда Дик приехал ко мне с сообщением, что Джо исчез в озере. Группа слабоумных стариков, живущих в заведении, которое остроумно называется обществом ограниченной опеки, гуляла по мысу Береговой охраны, когда они увидели, как Джо ныряет в залив. Марша уже плыла за гусями, которые развлекались тем, что держались в дюжине футов впереди. Сопровождающий группы не слишком обеспокоился, когда примерно получасом позже Джо скрылся из виду. Он позвонил Дику уже после наступления темноты, и несколько катеров отправились на чисто формальные поиски, поскольку все были уверены, что Джо давно вернулся и ушел в лес.

Дик приехал около одиннадцати, и я спросил, почему он считает, что Джо продолжает плыть на север, к Канаде. Он сказал, что дело в оставленных на столе в хижине Джо тридцати трех долларах, перевязанных красной ленточкой, — не предсмертная записка в полном смысле слова, но жест примерно такого толка.