«Отважный-1» уходит в море - Александр Даниловский

Но ни террор, ни зверства фашистов не останавливали отважных борцов. Они становились лишь осмотрительнее. Ткаченко рассказала, что руководитель подпольно-диверсионной группы Петр Степанович Бондаренко в целях конспирации поступил на работу сторожем общинного огорода. На берегу Миуса он отремонтировал сторожку, достал старый мотор и налаживал его там для полива — хотел войти в доверие к немцам.

Периодически на огороде, в старом овощехранилище, поросшем бурьяном, собирались подпольщики, печатали листовки, там же укрывали от вражеских глаз красноармейцев, бежавших из плена. Женщины-огородницы тайком приносили им из дому хлеб, одежду.

Девушка-разведчица сообщила важные сведения о немецких войсках. В села Покровское, Николаевку, Марьевку прибыли танковые части. В колхозном саду в Покровском она насчитала свыше пятидесяти танков. Во дворе райпотребсоюза сложены штабелями снаряды и авиабомбы. Враг накапливал силы…

В тот день мы с Куниковым встретились и со стариками станичниками. Собрались полеводы, трактористы, рыбаки. Цезарь Львович поблагодарил их за лошадей, которые пригодились морякам и партизанам в ледовых походах. Теперь же их возвращали колхозам.

— А то табунщики из моряков незавидные, — пошутил он. — Двух лошадей больше суток никак в камышах не разыщем.

Трактористы в свою очередь благодарили моряков и партизан за участие в подготовке к севу.

— В чем же наша помощь? — озадаченно опросил Куников.

— Саман первейшая, — ответил ему Панфилов, бригадир из слесарной мастерской. — На станции Синявка вы добре немцам перцу дали. Они там богато техники побросали. Вот мы из того трофейного хозяйства пять тягачей на сев и подладили. А ихний танк, по вашему совету, после ремонта гвардейцам-танкистам передали. От генерала благодарность получили. — Все бы хорошо, — продолжал бригадир, — и тракторы, и сеялки в порядке. Вчерашнего дня пробовали пахать, землица, считай, готова. Особенно во второй бригаде у хутора Водино, хороший клин под пшеницу. Но вот беда. Не успели по кругу пройти, как он, вражина, давай из орудий палить. Обошлось благополучно. Только Ивану Возику плуг осколком повредили. А по правде оказать, страху набрались. Досталось мне от командира с передовой. Он меня предупреждал: «Вы, деды, не суйтесь немцу в зубы. Ведь до переднего края обороны — всего десяток километров». А разве удержишься — земелька-то какая, в самый раз пахота. Завтра попробуем потрудиться за Белой балкой, туда фашист не достанет.

Я посоветовал Трофиму Ивановичу слушаться военных. А сам, признаться, восхищался в душе мужеством земляков-хлеборобов.

После беседы с полеводами мы с Цезарем Львовичем побывали в кузнице. Он отобрал куски упругой стали и сам отковал замысловатые детали для оснастки катеров. Наблюдая за ним, кузнецы одобрительно переглядывались.

На пути нам повстречался завхоз партизанского отряда. У Петра Федоровича моряки пользовались особой симпатией. Он с радостью приходил на помощь побратимам. Те, в свою очередь, в долгу не оставались. Вот и теперь, дружески улыбаясь, Куринков расспрашивал Куникова, в чем нуждается отряд. Цезарь Львович поблагодарил за участие и заверил, что моряки обеспечены всем необходимым. Наш завхоз все же распорядился погрузить на катер командира отряда подарок морякам от партизан — мешок муки-крупчатки.

В тот день мы в последний раз пообедали с Цезарем Львовичем в сравнительно спокойной обстановке. За столом он шутил. Вспоминал, как обжегся рыбацкой ухой, когда впервые пробовал ее у стариков. Теперь в отряде сами научились и ловить рыбу, и варить уху.

— А вот с икрой не получается, — рассказывал он. — Сколько ни приготовляли, то недосол, то пересол. Впору Ивана Герасимовича в консультанты приглашать.

После обеда речь зашла о серьезном. В штабе Куникова от подпольщиков стало известно, что гитлеровцы организовали в Таганроге специальную школу. В ней готовили шпионов и диверсантов, главным образом, для засылки на Кавказ.

— Штаб дивизии требует от нас высокой бдительности, — сказал Куников, подводя итог разговору.

…В начале мая в плавнях появилось несметное количество комаров. В мирное время рыбаки спасались от комаров дымом, жгли костры с сырой заправой. А сейчас — вокруг посты, секреты, соблюдалась строгая маскировка. Ни марлевые сетки, ни нефтевание прилегающих к базе участков почти не помогали. Выручила мазь «Тайга», присланная товарищами Куникова из Москвы. Морякам и партизанам легче стало нести дозорную службу.

В ночь на 28 мая команда катера «Стрела» захватила в море шлюпку с тремя агентами немецко-фашистской разведки. Агенты пробирались в приазовские плавни. Вначале они заявили, что бежали из фашистского плена. Но на допросе а штабе отряда моряков задержанные признались во всем. От них удалось выяснить, что последует переброска еще двенадцати человек. В результате усиленного патрулирования были взяты в плен и эти двенадцать.

Шпионы и диверсанты обеспечивались фальшивыми документами и крупными суммами советских денег. Они направлялись в глубокий тыл — Баку, Грозный, Тбилиси для диверсионной работы. При допросе выяснилось, что фашисты возлагали большие надежды на предполагавшуюся ими непрочность советского тыла на Кавказе. Заправилы гитлеровской Германии считали, что как только немецкие войска прорвутся на Кавказ, среди горского населения начнутся распри и восстания против Советской власти. Чтобы способствовать этому, разведка врага пыталась создать среди кавказских народов свою агентуру.

Как известно, история посмеялась над этими потугами незадачливых фашистских политиков. Народы Кавказа, освобожденные Великой Октябрьской социалистической революцией, с помощью русского народа и других народов Советского Союза ликвидировали свою вековую отсталость, за годы предвоенных пятилеток добились больших успехов в развитии социалистической экономики и культуры. Они плечом к плечу со всеми народами нашей необъятной Родины отстаивали свободу и независимость Страны Советов…

Пленных доставили в штаб 56-й Отдельной армии. Их показания помогли полнее вскрыть замыслы фашистов на юге. За поимку вражеских агентов командование армии объявило благодарность куниковцам и партизанам.

В прифронтовых населенных пунктах, освобожденных от гитлеровцев, шла своя жизнь. Каторжный режим, введенный фашистами, кровавые расправы над мирным населением оставили глубокий след в сознании колхозников. Жители Синявки, Морского Чулека, других сел, станиц и хуторов отдавали все силы обороне от ненавистного врага. С наступлением весны на плечи колхозников легла двойная забота. Они обеспечивали фронт продовольствием, создавали оборонительные рубежи. Старики, женщины и подростки вместе с саперами рыли противотанковые рвы, извилистые траншеи, вкапывали в землю колья и натягивали на них колючую проволоку. От морского побережья до Матвеева Кургана и дальше вырастали вторая и третья линии обороны.