Война после Победы. Бандера и Власов: приговор без срока давности - Армен Сумбатович Гаспарян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За это взялись с поистине животным остервенением. По указанию Кагановича на государственной службе можно было говорить только на украинском языке. Для многих это стало катастрофой, потому что язык никто толком не знал. Даже в маленьких украинских городах люди говорили на русском. Что уж говорить про Харьков и Одессу. Выход был найден — организовали специальные курсы, на которых обучали той самой «мове».
Академия наук Украины спешно разрабатывала языковые положения, потому что языка в таком виде, в каком он существует сейчас, на тот момент еще толком не было. Если мы посмотрим на национальный состав руководителей Украины в 1920-е годы, то увидим, каков был процент, как сказали бы тогда, уроженцев Новороссии и Малороссии. Да, безусловно, там присутствовали (как, собственно, и по всей стране) латыши, кавказцы, поляки и евреи. Это правда. Но с каждым годом они будут играть все меньшую роль в происходящих процессах. И уж совсем незначительная роль (вопреки утверждениям нынешних украинских властей) выпадет на долю украинской эмиграции. Что она знает о ситуации на Родине? Крайне мало. Объективных источников информации, кроме советских газет, которые распространялись в Европе, и статей западных журналистов, по сути дела, никаких не было. А ведь на Украине тогда разворачивались удивительные события.
Очень многие процессы, которые потом негативно проявятся уже в XXI столетии, берут истоки в конце 1920-х годов. Если вы откроете перечень литературных произведений, издававшихся в то время для детей и юношества на территории Украины, то с огромным изумлением обнаружите, что большинство авторов — вовсе не комиссары в пыльных шлемах, не выходцы из 2-й конной армии Червонного казачества, не евреи, не какие-то там комиссары ВЧК и не бывшие петлюровские офицеры, которых советская власть простила, вопреки, кстати говоря, лживым утверждениям, что всех гайдамаков расстреляли из пулеметов. Ничего подобного. Золотой фонд украинской литературы с середины 1920-х до начала 1930-х годов почти весь имеет в том или ином смысле отношение не к большевикам, а к самостийникам. Такой вот исторический парадокс.
Казалось бы, на территории России воспоминания писали совершенно другие люди. А на Украине, опять же в рамках украинизации, решили произвести непонятную, с нашей точки зрения, замену. Я пока не встречал ни одного внятного объяснения, почему это надо было делать именно таким образом. Хотя участники, например, 2-й конной армии тоже оставили пласт воспоминаний, их книги хорошо известны. Но что самое удивительное — они известны были тогда на Украине значительно меньше, чем наследие самостийников.
Что это дало на выходе? Создание нового национального колорита. Мол, мы были за яркую, независимую, самостийную украинскую республику, но выяснилось, что все счастье, которое возможно дать народу, дали большевики, поэтому мы как верные сыны Украины теперь вместе строим новую прекрасную жизнь. Это является канвой всех подобных произведений. Если забежать немного вперед и посмотреть, что писали отдельные выходцы из организации украинских националистов в конце 1950-х — начале 1960-х годов, как тогда говорили, разоружившиеся перед советской властью, то мы с удивлением обнаружим то же самое. Круг замыкается.
Когда в 1990-е годы эти же самые люди заговорили о совершенно другом, у меня возник закономерный вопрос: ребята, вы лгали всем в глаза, когда писали про достижения советской власти на ниве построения на Украине прекрасного мира, или лжете сейчас, когда все отрицаете? Естественно, в 1920-х годах такие вопросы никто не задавал. Потому что стране было просто не до этого. Совершался серьезнейший рывок вперед.
Известны слова Сталина о том, что у нас есть десять лет — либо мы догоняем Запад, либо нас сомнут. И Украина, как это ни сложно признавать сейчас всей этой публике, оказывается едва ли не в центре всех экономических преобразований. Далеко за примерами ходить не нужно: и Запорожский комбинат, и Днепрогэс. Украина в какой-то момент даже обгоняет РСФСР, своего старшего брата в Советском Союзе, по темпам экономического роста. Строится огромное число школ, и это был подлинный подъем украинского народа.
Вы спросите: а какой был профит для советской власти отдавать промышленно развитые территории Донбасса в юридическое подчинение Украины, тем самым закладывая мину замедленного действия? То же самое можно сказать про Одессу, другие области. Все очень просто. Ленин был, как известно, невероятным доктринером в очень многих вопросах. В частности, еще с конца XIX века вождь большевиков затаил лютую обиду на народников, в свое время сказавших, что он мечтает растворить село в пролетариате.
Теперь посмотрим на Украину. Безусловно, здесь подавляющий процент населения составляют сельские жители, крупных городов не слишком много. Опять же эти города, по сути дела, населены вчерашними крестьянами, которые действительно растворяются в пролетариате. С этой точкой зрения спорить нечего. Они приезжают из деревень и становятся рабочими — вот она, знаменитая пролетарская спайка. Это с одной стороны.
С другой стороны, есть земли исторически русские, которые Украиной никогда не являлись. Но все эти территории в годы Гражданской войны повели себя, с точки зрения Ленина, неправильно. В частности, почему произошло такое укрупнение Донбасса и вообще его выделение в отдельный большой субъект из Донецко-Криворожской республики? Все дело в том, что у Ленина была огромная проблема в лице Всевеликого войска Донского, а это, соответственно, нынешняя Ростовская область Российской Федерации.
Это Донская Вандея, колыбель всей русской контрреволюции. Белое движение зарождается в донских степях, это знаменитый Ледяной поход, добровольческая армия генерала Корнилова. Естественно, казачество по большей части приняло участие в Гражданской войне на стороне белых армий. И настроения во Всевеликом войске Донском были соответствующие.
Ленину нужно было как-то разрешить эту ситуацию. Он предлагает: давайте мы передадим часть территории донбасскому пролетариату, и он изживет мелкобуржуазный элемент. То же самое, кстати, он сделал с землями Оренбургского казачьего войска, которые стали являться территорией современного Казахстана. Это нормальная практика для ленинской партии. Однако важно помнить, что в рамках большой страны ничего не меняется. Какая разница, в каком кармане у тебя карамелька — в правом или левом? Она у тебя есть, и ты знаешь, что на нее никто не покушается. А где ее держать — вопрос непринципиальный.
С другой стороны, Ленину, конечно, нужно было демонстрировать, что советская власть, в отличие