Руки вверх, генерал! - Николай Леонов

Мышкин развел руками.

– В том-то и дело, что ничего абсолютно! – недовольно сказал он. – Ничего за ним не числится. Белое пятно. Одна надежда на хозяина дачи. Только тут закавыка имеется. Никто из соседних дачников не замечал этого человека. Может, он сам проник, пока полковник в Калугу собрался?

– Исключено, – возразил Гуров. – Видел, сколько этот фрукт спиртного выдул? Тут одно из двух – или его полковник снабжал и у них было полное взаимопонимание, или он сам за водкой бегал – но тогда его обязательно видеть должны были.

– Ну вот, ты сам все верно подметил, – без особой радости сказал Мышкин. – Значит, будем Столбунова тревожить. Пусть нам объяснит, откуда к нему этот маньяк прибился… Кстати! – глаза его вновь загорелись. – Если ты такой дотошный, объясни следующий факт – почему человек, за которым формально ничего не числится, оказал такое яростное сопротивление представителям власти? А я тебе скажу почему. Потому что он-то знает, что убивал, и думает только об этом. Ему кажется, что весь мир об этом знает, и он боится каждого шороха. Я тебе даже больше скажу! Не исключен такой вариант, что хозяин дачи Столбунов каким-то образом проник в тайну этого человека, ужаснулся и сообщил нам – на всякий случай уехав к родным в Калугу… Вот откуда телефонный звонок.

– Гладко у тебя получается, – одобрительно заметил Гуров. – Начальству понравится.

– Ну, у тебя всегда свое мнение, – разочарованно сказал Мышкин. – Посмотрим…

– Посмотрим, – согласился Гуров. – Кстати, а как у твоего молчуна с размером обуви?

– Как? – хитро прищурился Мышкин. – А именно так, как надо! Сорок пятый размер!

Анна Бойко легким кивком головы подтвердила слова следователя. Гурову показалось, что в ее глазах тоже мелькнуло что-то похожее на сочувствие.

– Ну и что скажешь? – спросил Мышкин таким тоном, каким обычно спрашивают: «Ну что – съел?»

– Роковые совпадения путают следствие, – пожимая плечами, ответил Гуров. – Да и суд потребует что-то посерьезнее размера ботинок.

– Не волнуйся! – поднял ладонь Мышкин. – До тех пор у меня будет и кое-что посерьезнее!

Он хотел еще что-то добавить, но в этот момент зазвонил телефон. Мышкин снял трубку и сказал: «Слушаю!» В следующую секунду лицо его сделалось серьезным, а потом и вовсе встревоженным.

– Когда? – отрывисто спросил он, глядя по сторонам невидящими глазами.

Выслушав ответ и задав еще несколько односложных вопросов, Мышкин пообещал:

– Я еще с вами созвонюсь! – положил трубку и усталым жестом потер лоб.

Казалось, он сразу же постарел и осунулся. Опустившись на свое место, он с полминуты молчал, а потом, посмотрев почему-то на одного Гурова, сказал потухшим голосом:

– Только что позвонили… Накануне утром при подъезде к Калуге полковник Столбунов попал в аварию. На собственной «Ладе». В машине были он и жена. Оба насмерть. Обстоятельства катастрофы выясняются…

Глава 17

Поездка в Калугу заняла у Гурова чуть более суток. То, что ему удалось там выяснить, можно было назвать сюрпризом, но интуитивно Гуров ожидал чего-то подобного и не слишком удивился. Настоящий сюрприз ждал его по возвращении в столицу.

Едва он появился в главке, как тут же был вызван в кабинет к генералу. Орлов хотел видеть его вместе с Крячко.

Стас выглядел очень экзотично. На подбитом глазу красовалась черная повязка, придававшая ему зловещий пиратский вид. Это впечатление усугублялось тем, что Крячко вырядился сегодня во все черное. В коридоре на него оглядывались.

– Просто тень Зорро какая-то, а не оперуполномоченный! – ворчал Гуров, пока они шли к генералу. – Ты бы еще треуголку нацепил!

– Тебе смешно, – оправдывался Стас. – А мне врач сказал, что я удивительно легко отделался. Запросто мог глаз потерять. Велел беречь. Вот я и берегу. Чтобы пыль не попала или какая инфекция не проникла… И твоя критика здесь неуместна, Лева!

– Да мне-то что! – сказал Гуров. – Просто, завидев тебя, все преступники теперь будут разбегаться – хрен кого поймаем!

– Ну, кого-нибудь поймаем, – заметил Крячко. – Может, кто-нибудь замешкается…

– А Петр тебя уже видел в таком обличье? – поинтересовался Гуров.

– Еще нет. Но мы разговаривали по телефону, и я сказал, что лечу глаз. Он отнесся с сочувствием.

Однако генеральское сочувствие оказалось вещью недолговечной. Увидев Стаса воочию, Орлов не пытался скрыть улыбки.

– Твоя фамилия не Кутузов случайно? – пошутил он.

– Моя фамилия есть в личном деле, – обиделся Крячко. – Если у кого-то склероз, можно в любой момент заглянуть в бумаги… А вообще, непонятно, почему это чужие страдания всегда вызывают у здоровых людей приподнятое настроение? Смеяться над чужой бедой могут только черствые эгоисты! Наверное, служба в милиции все-таки способствует огрублению нравов и снижению интеллекта…

– Ну, понесло! – поморщился Орлов. – Я вовсе не собирался над кем-то смеяться. Просто заметил, что ты похож на великого полководца. Если это тебя задевает, мог бы выбрать менее вызывающий цвет. Я думаю, например, обыкновенный бинт был бы тебе больше к лицу… Ну ладно, к делу! У меня к вам очень серьезный разговор… Вы в курсе последних событий?

– А что? – с тревогой спросил Гуров. – Мужик, которого мы взяли, раскололся? Или с Толубеевым что-нибудь?

– А что с Толубеевым? – недоуменно переспросил Орлов. – Насколько мне известно, состояние Толубеева тяжелое, но стабильное. Врачи серьезно надеются, что он выкарабкается. Нет, я не про Толубеева собирался с вами беседовать… И не про мужика, которого вы взяли. По-моему, он все еще молчит. В общем, ни черта вы не знаете! Хотя, конечно, откуда вы можете знать… Ты же в Калугу ездил, а полковник Крячко со своим глазом носился… Короче говоря, вся прокуратура в шоке, и до министерства уже докатилось – зато полковник Гуров может чувствовать себя вполне счастливым – последнее слово, как всегда, осталось за ним.

– Ничего не понимаю, – честно сказал Гуров. – Какое слово?

– С сегодняшнего дня дело об убийстве жены генерала Репина выделено в отдельное производство, – сообщил Орлов. – «Сезонный убийца» здесь категорически ни при чем!

– Ну что ж, лучше поздно, чем никогда, – удовлетворенно сказал Гуров. – Что-то наклюнулось в генеральском окружении? Допрашивали Репина?

– Репин опять укатил на Урал, – ответил Орлов. – Дело не в этом. Просто настоящий «сезонный убийца» обнаружился в Перми. Он, оказывается, уже восемь месяцев сидит в тамошнем СИЗО. Преднамеренное убийство двух человек – поссорился с кем-то в пьяной компании… Некий Куракин Петр Алексеевич, уроженец Кишинева. Между прочим, и в прошлом, и в позапрошлом годах действительно нанимался на строительные работы в Подмосковье. Так что мысль была правильная…

– Кто раскопал? – спросил Гуров.

– Никто не раскопал, – усмехнулся Орлов. – Сам раскололся. Устал человек сидеть, захотелось проветриться. Начал давать признательные показания. Вчера его привезли сюда – по особому распоряжению. Уже проводился следственный эксперимент – естественно, в присутствии Мышкина и прочих. По двум эпизодам все совпало – до мельчайших деталей. По остальным убийствам мероприятия еще не закончены, но, собственно, все и так уже ясно.

– Что же он, дурак, колется? – проворчал Крячко. – Всю картину Мышкину испортил. Кого он теперь в течение недели ловить будет?

– Почему колется – не знаю, – сказал Орлов. – Это пусть психологи выясняют. А Мышкину действительно плохо. Насколько мне известно, сверху спущено указание – дело об убийстве Репиной оставить за ним.

– А мы? – подозрительно осведомился Гуров. – Нас не отстранили?

– Вообще мне намекали, что хотелось бы подключить свежие силы. Но меня это как раз насторожило. Гуров оказывается прав в своих предположениях, и его тут же рекомендуют отстранить от дела! Я категорически не согласился. В министерстве меня поддержали.

– А кто был против? – поинтересовался Гуров.

– Товарищи из прокуратуры, – буркнул Орлов. – У меня сложилось впечатление, что в этом плане они идут на поводу у военных.

– У меня давно сложилось такое впечатление, – заметил Гуров.

– Да, это странно. Возникают вопросы, – сказал Орлов. – Но пока победа осталась за нами, и давайте работать. Например, что тебе удалось выяснить в Калуге?

– Пока немного, – ответил Гуров. – Автомобиль, в котором ехали Столбунов с женой, около одиннадцати часов утра перевернулся километрах в тридцати от Калуги, упал в кювет и загорелся. Непосредственных свидетелей аварии пока не нашли. Причины тоже до конца не ясны. Похоже, произошел какой-то взрыв в моторе. К сожалению, местные власти не отнеслись к происшествию достаточно серьезно. Первичный осмотр места происшествия проведен формально. Уголовное дело по факту насильственной смерти до сих пор не возбуждено. Это дело нам нужно тоже брать в свои руки, хотя, надо сказать, время уже упущено. По горячим следам надо было!