Бремя императора: Тропой мастеров - Иар Эльтеррус

Что за чудеса? Откуда здесь перворожденный?! Сквозь спутанные черные волосы пленника виднелись кончики остроконечных ушей. Плюс нечеловеческая, потрясающая воображение красота. Вспомнив слова мастера-наставника, Лек обалдело помотал головой, все еще не веря. Однако факт: вот и эльф. Только его и не хватало. Как там говорил Кертал? Скоморох, горец, аристократ, орк и эльф? Да, все совпадает. Если эльф попросится в ученики, останется только смеяться, чтобы с ума не сойти.

– Задницу габта мне на голову… – растерянно сказал орк. – Остроухий… Ну ни дорхота себе!

– Тварь из ада! – с ненавистью прошипел пленник. – Будь проклят!

– Тю… – удивился Храт. – Чего я ему сделал-то? Одно слово – остроухая сволочь. Правду легенды говорят, только убивать и горазды.

– Отойди и подожди у костра, – приказал Лек. – У тебя там, между прочим, мясо подгорает.

– Подхвостье гмырха! – всполошился орк и рванулся к огню. – А все из-за этой гадины! Не, они точно ни на что не пригодны, заразы ушастые!

– А теперь объясни, почему ты напал на моего ученика? – спокойно спросил горец, на самом деле едва сдерживая дрожь возбуждения.

– Чему человек может учить орка? – изумился эльф. – Зачем его чему-то учить? Это ведь тварь из ада!

– Да кто тебе такое сказал? – насмешливо хмыкнул Лек. – В сказках ваших говорится? Почему? Последняя война между эльфами и урук-хай закончилась, насколько мне известно, тысячу семьсот лет назад. За это время многое изменилось. А чему учить? Я горный мастер. Храт – мой ученик. Он через полмира прошел, чтобы добиться ученичества.

– Горный мастер?! – Эльф резко побледнел. – Тогда мне понятно, как ты меня поймал…

– Но откуда ты здесь взялся? – не выдержал Энет. – Вы же полторы тысячи лет не выходили из эльваранских лесов!

– Именно, что не выходили… – мрачно буркнул пленник. – Я первый такой дурак.

– Почему дурак? – приподнял брови Лек. – Сбежал?

– Да… – тяжело вздохнул эльф. – Ваш язык специально выучил, лодку вырастил – через степь не пробраться, там кочевники.

– А ведь ты за этим в империю пришел… – протянул юноша, приподняв со своего плеча черный шнурок.

– Откуда ты знаешь?! – вскинулся пленник.

– Догадался, – ехидно усмехнулся Лек. – Ведь я прав?

– Прав, – скривился эльф. – Пока наши заклинания еще держатся, не пускают степняков в лес. Но они слабеют с каждым годом! А маги вместо того, чтобы думать о защите, песенки поют и танцы танцуют. Да и какие они уже маги? Так, фокусники. Забыли все. Замкнулись в своем лесу и думают, что остальной мир оставит их в покое. Идиоты! Никто меня слушать не захотел, даже Зеленая Стража. Двадцать лет я пытался что-то доказать. Потом понял – не докажу. Бесполезно. А отец…

Он закусил губу и отвернулся.

– Да, – сочувственно покивал горец. – Я тебя понимаю, и мои предки так думали. Только однажды на Манхен пришла империя. И больше не ушла.

– Вот именно… – глухо сказал пленник. – Вот именно. А они поют и танцуют, идиоты… Дождутся когда-нибудь на свою голову. Ведь дождутся! Я много думал, пытаясь найти выход, потом вспомнил сказки о горных мастерах империи. Решил рискнуть. Кому я дома нужен-то? Младший сын, ничего не наследующий. Попросил древесного отца вырастить мне лодку, перебрался через рифовый пояс и поплыл. Три месяца по морю носило, сам не знаю, как выжил. Дней десять назад неподалеку отсюда на побережье выбросило. С тех пор прятался в лесу. А сегодня орка увидел, точно такого, как на картинках в древних книгах, вспомнил, что о них там написано, и не удержался… Извините, я…

– Понятно, – криво ухмыльнулся Лек. – Как тебя зовут?

– Тинувиэль. Принц Тинувиэль.

– Принц?!

– Мой отец – владыка Эльварана, – неохотно пояснил эльф. – Хранящий Свет. Только у меня старших братьев и сестер больше тридцати. По нашим меркам я…

– Что? – иронично прищурился Лек. – Слишком молод?

– Да… – тяжело вздохнул пленник. – Едва семьдесят стукнуло.

– Да уж, молод, – едва не подавился горец. – Совсем мальчик.

– По вашим меркам – это где-то лет шестнадцать, может семнадцать…

– Ясно, – кивнул Лек. – Тебя просто никто не воспринимал всерьез. Чем бы дитя ни тешилось…

– Но если я вернусь со шнурком старшего мастера, они уже не смогут просто так отмахнуться от моих слов! – запальчиво выкрикнул Тинувиэль.

– Что ж, понятно, – задумчиво покивал юноша. – Если тебя развязать, не будешь больше на Храта кидаться?

– Да я его одной левой! – недовольно буркнул от костра орк. – Пусть только попробует!

– Не буду… – уныло сказал эльф. – Податься мне все равно некуда. Лодка утонула.

– Даже так? – укоризненно посмотрел на него Лек. – Повезло тебе, дурень, что это я оказался. Другой бы на моем месте сперва прирезал, а потом бы только стал разбираться, кого прирезал. Ладно, ужинаем и возвращаемся в город.

– Почему? – удивился Энет. – Нам ведь говорили…

– Мастер-наставник просил меня, если встречу эльфа, привести к нему. Как будто знал.

– Откуда?! – вытаращились на него все трое учеников. Тинувиэль тоже выглядел удивленным.

– Да он что-то невнятно говорил о какой-то легенде, – пожал плечами Лек. – О скоморохе, горце, аристократе, орке и эльфе.

– Что?! – одновременно вскрикнули Энет с Тинувиэлем. – Пророчество Пятерых?!

– Вы о нем знаете? – насторожился горец. – А ну-ка рассказывайте.

– Я его в одной очень старой книге прочел. – Энет растерянно смотрел на наставника. – Там говорится, что однажды придет время, когда Элиан, Эльваран и Оркограр окажутся на грани гибели. Тогда придут Пятеро и спасут всех. Как именно спасут, не сказано. Почему именно они – тоже.

– А ты что можешь добавить? – повернулся к эльфу Лек.

– В общем-то, почти ничего… – сказал Тинувиэль, по очереди оглядывая каждого. В глазах эльфа горело неприкрытое изумление. – Примерно то же самое написано и в наших книгах. Понятно, что пророчество объявлено фантазией какого-то безумца. Но…

– Глупые сказки! – отмахнулся горец. – Никогда в них не верил и не поверю. Я верю в свои руки, мечи и друзей. Все остальное – полная чушь. Пророчества всякие! Надо же. Значит, эксцессов больше не будет?

– Нет… – Эльф покраснел.

– Ладно. – Лек наклонился и освободил Тинувиэля от ремней.

Эльф медленно сел. Он казался нахохлившейся птицей, продолжая искоса поглядывать на юношу своими невероятной красоты глазами. Бедняга выглядел таким несчастным и одиноким, что его хотелось пожалеть и утешить. Оказался незнамо где, ни одного знакомого, куда идти – неизвестно. А тоже ведь ходок за мечтой. Леку показалось, что скоро у него будет не трое, а четверо учеников. Юноша тяжело вздохнул и распорядился разделать оленя.