За каменной стеной (СИ) - Мила Дрим
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Полуденное солнышко ласково греет мое лицо. Все же, осенью светило более нежно к коже. Не кусает, не прожигает. Именно — ласкает.
Словно кошечка, греюсь под лучами. Прикрываю глаза и обнимаю свой животик. Под ладонью ощущаю мягкие толчки. Глажу, вкладывая в каждое движение всю свою любовь.
Мой ребеночек, моё солнышко, кажется, в наш мир заглянуло счастье.
Сколько так сижу — не знаю. Мне тепло, хорошо и радостно. Картины грядущего счастья, что рисуются в моей голове, становятся почти ощутимыми. Кажется, протяни я руку — и дотронусь до будущего.
Я смакую эти волшебные минуты. Я оберегаю их, как самые важные драгоценности. Сейчас во мне нет ни страха, ни боли.
Только счастливое умиротворение и любовь.
— Наслаждаешься новым владениями? — женский голосок нарушает мой покой.
Распахиваю глаза и вижу Розу.
Она смотрит на меня сощуренным взглядом. Руки в бока. Губы поджаты. Все говорит о том, что сестра Руслана не настроена на мирное общение.
Меж ребер обдает неприятной горечью.
Сажусь ровно, расправляю плечи.
Снова окидываю Розу взглядом и только потом отвечаю:
— Здравствуй, Роза. Просто наслаждаюсь. Чудесный день сегодня.
— Кто бы сомневался, — Роза капризно морщит носик, — Руслан тебе столько шмоток купил, да еще ужин организовывает.
— Ты завидуешь мне, Роза?
Как только спрашиваю, лицо Розы искажается гримасой — и я уже получаю ответ.
Завидует. Только не признается.
— Я просто беспокоюсь за брата, — Роза подходит поближе, но на скамейку не садится. Стоит, пытаясь довлеть надо мной.
— А есть причина этому беспокойству? — поднимаюсь на ноги и смотрю ей прямо в глаза. Они, между прочим, у нее красивые. Миндалевидной формы, припушенные густыми ресницами.
— Конечно, — фыркает она, — это — ты.
— Это тебе Руслан сказал? — я, удивляясь себе, говорю спокойно. Откуда во мне такая уверенность? Может, именно Садыков посадил в мою душу её семена?
— Ему необязательно говорить. Я и так вижу, чей не слепая.
— И что же ты увидела?
— Мужика, который так хочет трахнуть бабу, что он готов скупить ей весь магазин и порвать со своими родными, — Роза наклоняется вперед. Её лицо краснеет, будто она обгорела на солнце.
— Но знаешь что, Диляра, — понизив голос, продолжает Роза, — мой брат поимел половину баб в этом городе, и затем бросил их. Когда он доберется до тебя, с тобой случится тоже самое. И, кстати, половина этих баб будет на званом ужине. Так что мой тебе совет — не ударь лицом в грязь.
Я заставляю себя улыбнуться.
Отгоняю от себя желание сказать Розе, что мы можем поговорить по душам. Может, даже стать подругами.
Сейчас это — невозможно. Моя наивность и простодушие сыграют против меня и моего ребенка.
Внутри все дрожит, но я собираюсь с силами и говорю:
— Спасибо, Роза, что предупредила меня. Тогда я попрошу Руслана, чтобы он крепко держал меня за руку, чтобы я не упала и не ударила лицом в грязь.
Глаза Розы сверкают от злости. Не знаю, что она там собирается сделать или сказать, но её останавливает крик Адили Камильевны.
— Роза! — там, рядом с яблоневой рощей появляется фигура свекрови. — Ты что тут делаешь?
Роза бросает матери взгляд через плечо, но навстречу к ней не спешит.
Адиля Камильевна направляется в нашу сторону и на ходу бросает:
— Роза, ты почему мне не отвечаешь? Ты зачем сюда пришла? Диляра, она что-то сказала тебе?
Не успеваю что-либо ответить.
— Что ты ей сказала? — свекровь строго смотрит на младшую дочь.
— Только то, что думаю и знаю, — Роза скрещивает на груди руки.
— Алла (татар. — Господь), — Адиля Камильевна прижимает к горлу руку. Краснеет и переводит взгляд на меня. Чуть поджимает губы.
В ответ я — шумно вздыхаю.
— Диляра, — начинает мать Руслана, — мне очень жаль, что Роза нагрубила тебе. Я поговорю с ней. Надеюсь, этот разговор останется между нами. Я бы не хотела, чтобы наши отношения с Русланом испортились.
Адиля Камильевна не ждет от меня ответа. Она командует. И сейчас так напоминает мне первую свекровь — отчего меня начинает тошнить.
Что мне делать? Промолчать? Покорно кивнуть головой? Сделать вид, что я согласна?
— Боюсь это невозможно, — срывается с моих уст, — я пообещала Руслану, что буду рассказывать ему всё. Я не могу нарушить свое обещание. А сейчас, извините, мне нужно домой. Скоро мой муж приедет.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
— Я думаю, достаточно, — Лиана, мой новый парикмахер, делает шаг назад и окидывает меня внимательным взглядом. Довольно растягивает губы в улыбке. — Очень хорошо! Мне нравится. Посмотри, Диляра, и скажи, как тебе самой.
Мы сидим на первом этаже дома Садыкова. Пригласить гостей на второй этаж я не решилась — все-таки, спальня довольно интимное место. Другое дело — уютная комната на первом этаже. Вот тут-то мне и делали почти целый час вечернюю прическу.
Как Алсу и обещала, она договорилась с Лианой, а потом — привезла её сюда.
Беру зеркало и разглядываю свое отражение.
Волосы гладко уложены, ни одного волоска не видно, чтобы он торчал. Все аккуратно и подчёркнуто изысканно. Мои волосы собраны в пучок. Лиана фоткает мне вид сзади и показывает, как это выглядит.
— Мне нравится, — улыбаюсь, — спасибо! Сколько за работу?
Лиана озвучивает сумму, и я спокойно расстаюсь с частью наличных, которые мне еще прошлым вечером дал Руслан.
— Слушай, может тебе сделать макияж? — Алсу поднимается с пуфа и подходит поближе.
Её губы цвета сочной ягоды изгибаются в задумчивой улыбке.
— Чтобы ты чуть поярче выглядела?
Краем глаза замечаю, как хмурится Лиана.
— Да ну, не надо, спасибо. Я не люблю, когда с моим лицом кто-то возится, — улыбаюсь подруге, — может — чай?
— Диляра, тебе же уже скоро ехать на званый ужин, — Лиана застегивает свою сумку. Она у нее внушительных размеров — почти, как дорожная. Сколько всего туда помещается! Пенки, муссы, стайлеры, воск, разные виды ножниц и расчесок, зажимы для волос и… Это только то, что она достала при мне.
— Чай много времени не займет, — подмигивает мне Алсу.
— Алсу, мне еще в парикмахерскую надо, так что, давай, вези обратно, — Лиана почти строго смотрит на подругу, и та сдается:
— Ладно. А так чай хотелось. У них тут такой вкусный!
Смеюсь:
— Хочешь, я тебе отсыплю?
— Нет уж, теперь в другой раз. Нальешь мне в красивую чашку, — Алсу подхватывает свою сумочку, достает пудреницу. Припудривает свои нос и подбородок.
Помню, она всегда
