Прикажите мне, принцесса (СИ) - Хаимович Ханна

По дороге сюда Элейн уже успела поделиться с ним замыслами.

Еще там, в нише мира, продумывая план свержения Кервелина, они собирались использовать этот прием — распространение слухов и сплетен, порочащих доброе имя короля и бросающих тень на его авторитет. Кервелину удалось добиться немыслимого — почета и уважения в народе. Том самом народе, который он завоевал силой всего десять лет назад. Эреол подозревал, что не обошлось без вмешательства ЛʼАррадона — то ли особый заряд в каждом проданном вадрите, то ли массовые чары… Однако тут же возражал сам себе, что даже ЛʼАррадон, даже в пору подъема, даже на пике магических сил не способен постоянно контролировать такое количество людей. Да и Кервелин правил грамотно и вовсе не был чудовищем — ни разу с того самого памятного утра своей победы.

Маскировал свою суть. Все маскировали.

А любое доброе имя можно замарать. Тем самым подрывая доверие к такому правителю. Чтобы получить расшатанное общество, которое легко будет взорвать.

А потом заняться организацией этого взрыва.

Так говорил Эреол…

— Ты говорил, нужно выбрать то, что порочит короля с министрами, и донести до как можно большего количества людей. Если мы возьмем казначейские отчеты, покажем, сколько проедает двор, сколько денег тратится на всю эту мишуру вроде деликатесов, драгоценностей, тканей на парадные мантии на каждый день, ковры, зеркала, люстры, то многие возмутятся, — начала Элейн. — Плюс нужно добавить переписку Кервелина с ЛʼАррадоном. Несамостоятельный король, который шагу не может ступить без своего колдуна… И плевать, что у королей обычно куча советников, если правильно подать, никто об этом не задумается. Простой люд не задумается точно. И я знаю, как сделать, чтобы все это дошло до большого количества народу сразу.

Эреол смотрел на нее с легкой улыбкой. Той самой, озорной и молодой. Отвлекшись на миг от изложения своих догадок, Элейн вдруг подумала, что его методы воспитания дали самые неожиданные плоды. Отказавшись от роли приемного отца или даже старшего брата, он выглядел в ее глазах все привлекательнее в роли друга. Именно такого, какого ей всегда хотелось иметь.

— Будешь развешивать плакаты или раздавать прокламации? — Он сел на продавленный диван и закинул руки за голову, приготовившись слушать.

— Я говорила о «Гранд-Газете», — напомнила Элейн. — Так вот. Я буду выпускать информационные листки с текстами указов или писем, с их копиями. Но не раздавать и не развешивать, а распространять с ее помощью.

Колдун хмыкнул, подавшись вперед.

— Подбрасывать в выпуски? Так это пресекут после первого же листка.

— Зато какой будет скандал, — хихикнула Элейн. — В самой популярной газете, можно сказать, рупоре власти — и вдруг подобный вкладыш. Я бы заинтересовалась, где можно достать следующие. А в Угларском королевстве, к счастью, еще много газет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— И во всех редакциях будет дополнительная охрана, которую не пройдешь на одних вадритах, как только там поймут, что следующей жертвой может стать их репутация, — скептически заметил Эреол. — Нужно действительно заинтересовать публику первым листком, чтобы она сама искала следующие. А потом можно хоть на улицах их раскладывать, интерес обеспечен. Ход ненадежный, но другие нам все равно недоступны, так что…

— Так что — давай мне письма Кервелина. Как думаешь, с какого начинать? Я бы начала с того, где он спрашивает, что как быть с разломом после Кадмарского землетрясения в прошлом году, отстраивать дома или переселять весь Южный район, а ЛʼАррадон обещает прислать некий «разравнивающий вадрит». И правда, разлом потом закрылся, только вместе со всеми домами и со всеми, кто требовал компенсации. На месте Кервелина я не стала бы хранить это письмо, — Элейн сбросила уличную накидку.

Время у нее было только до обеда. В двенадцать начиналось дежурство при королеве, а вечером — перенесенный на день из-за вчерашнего переполоха бал в честь принца. Самого принца она до сих пор видела только издали. Все внимание занимал король и его Круг — а ведь двадцатилетний Веин тоже должен бы уже участвовать в политике и играть какую-то роль. И с ним нужно будет что-то решать, когда придет время убить Кервелина. Элейн мысленно сделала пометку в уме — разузнать побольше о принце — и принялась перебирать протянутую Эреолом пачку писем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

***

Спустя полчаса образец листовки был готов.

Вверху страницы выделялась жирная надпись тушью «Листок госпожи Вирузим». В качестве псевдонима было выбрано имя персонажа-рассказчицы доброй части сказок Детей моря, популярных и на континенте.

Только сказки эти были поучительными высокоморальными историями о дальних странствиях, чуждых нравах, понимании, взаимовыручке и сострадании, а «Листок»… Элейн, подумав, добавила подзаголовок «Пришло время положить конец сказкам о добром короле Кервелине. Госпожа Вирузим поделится правдой».

«Правда и только голая правда, — начиналась листовка. — В распоряжение госпожи Вирузим попали ценные документы и письма нашего повелителя, короля Кервелина Четвертого. И мир госпожи Вирузим просто рухнул, ведь то, о чем удалось узнать… Однако все по порядку.

Одна блестящая птичка из королевского дворца, попросившая держать в тайне свое сиятельное имя, передала вашей покорной слуге то, что вы можете видеть на обороте, и много чего еще. Каково же было мое потрясение, когда я узнала, что на самом деле обвал в Южном округе Кадмара, унесший жизни нескольких сот людей, вовсе не был случайностью! Августейший монарх устроил его по подсказке своего любезного советника, чтобы избавить казну от необходимости выплачивать компенсации и пустить деньги на более важные государственные дела. К примеру, на закупку большой партии орталинских вин. Они были заказаны в том же декателе, в начале осени, вскоре после землетрясения и обвала, о чем нам беспристрастно сообщает казначейская запись.

Кто же этот советник, спросите вы? К сожалению, он никогда не подписывается. Но, возможно, вам удастся догадаться о его личности, прочитав такую строку в его послании королю: «Я изготовлю выравнивающий вадрит, и проблема будет решена самым радикальным образом, как ты и хотел». Знаете, что такое выравнивающий вадрит? А кто в нашем славном Угларском королевстве их делает? Вот и ваша покорная слуга знает, и знание это ее вовсе не радует…

А теперь я замолкаю, предоставляю слово его величеству королю и сухим казначейским отчетам, а тем, кто захочет почитать следующие выпуски, говорю: ищущий да найдет. Спасибо «Гранд-Газете» за возможность поговорить».

Элейн перечитала текст. Кажется, выбранный тон — ироничных сплетен, какими дамы делятся на званых вечерах, прикрываясь веерами, — выдержан до конца.

Дальше на странице расположилась копия того самого казначейского отчета, а на обороте — письмо Кервелина с ответом ЛʼАррадона. Эреол кое-как изготовил типографские вадриты, подобные тем, на которых работали редакции газет, — для изображений, для копирования… Магия, по его словам, в них заключалась несложная. Еще десять минут — и Элейн получила увесистую стопку листовок.

— А можешь сделать что-то такое, чтобы не пришлось вручную рассовывать эти бумажки по всему тиражу? — попросила Элейн, поспешно надевая накидку и поглядывая на часы. До дежурства оставалось всего ничего.

— Тиражи не станут перебирать после прошивки. Заряди листки дополнительной страницей в конвейере… знаешь, как работает печать газет на вадритах?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Элейн покачала головой. Эреол вздохнул.

— Ладно, не будем останавливаться на полпути. В здание редакции пойду я, если там не будет дополнительной защиты ЛʼАррадона. Только одолжи мне вадрит-хамелеон.

Он забрал листки. Элейн замерла.

Сам? Колдун, которому по-хорошему нельзя и носа показывать в Кадмаре? Который едва-едва защищается мороком, таким же надежным, как модная в этом сезоне сетчатая вуаль на вечерних шляпках?! Но другого выхода действительно не было. На нее накатила злость. На ситуацию, но еще больше — на себя. Как можно быть такой беспомощной? Даже более того — глупой, ведь печать газет — это не какое-то тайное знание для избранных?! Почему Эреол должен теперь рисковать из-за того, что она не удосужилась узнать получше?