Королевская битва - Косюн Таками
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хруст, который услышала Мэгуми, напоминал звук взрезавшего лимон ножа.
Этот звук ей очень понравился. Нож наверняка был по-настоящему острым, а лимон свежим. Совсем как в кулинарном телешоу, когда говорят: «Сегодня мы приготовим лосося с лимоном».
Мэгуми потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что на самом деле произошло.
Она увидела правую руку Мицуко. Слева, у себя под подбородком. Из этой руки торчало изогнутое лезвие, изогнутое в форме банана, на котором тускло играл свет фонарика. Серп для уборки риса. Кончик серпа был всажен в горло Мэгуми…
Левой рукой придерживая затылок одноклассницы, Мицуко всадила серп еще глубже. Опять послышался хруст.
Мэгуми почувствовала жжение в горле, но очень долго это не продлилось. Она так и не смогла сказать ни слова и потеряла сознание, ощущая, как грудь ей согревает льющаяся кровь. Умирая, Мэгуми даже толком не поняла, что бывает, когда тебе в горло втыкают стальное лезвие. Преданная Мицуко Сомой и падая прямо в ее объятиях, Мэгуми скончалась, не вспомнив ни о Сюе Нанахаре, ни о своей семье.
Мицуко отпустила Мэгуми, и та осела на пол возле нее.
Затем Мицуко быстро выключила фонарик и встала. Вытерла досадные слезы. (Между прочим, она могла в любой момент их из себя выдавить. По сути, это был один из ее особых талантов). Сжимая серп в правой руке, Мицуко стряхнула с него кровь. Капельки едва слышно слетели на пол.
«Для начала неплохо», — подумала Мицуко. Вообще-то она надеялась подыскать себе более удобный нож, но выяснилось, что серп тоже не так уж плох. Однако она была недостаточно осторожна, забравшись в уже занятый дом. Что ж, в дальнейшем придется быть куда более осторожной…
Опустив взгляд на труп Мэгуми, Мицуко медленно проговорила:
— Извини, подруга. Я тоже пыталась тебя убить.
Остался 31 ученик
Часть 2
Средняя фаза
Остался 31 ученик
14
Их первая ночь расцвела яркой зарей.
Сюя Нанахара наблюдал за тем, как голубое небо по ту сторону зарослей постепенно светлеет. Ветви дуба, камелии, вишни и других деревьев сплетали вокруг них затейливую сеть и прятали под своей листвой.
Снова изучая карту, Сюя кое-что для себя уяснил. Остров был приблизительно ромбовидной формы. На северном и южном его концах поднимались невысокие горы. Сейчас они находились на южном склоне северной горы, недалеко от ее западного склона. Согласно координатам на карте, это место располагалось в секторе В=4. Прорисованная контурными линиями карта была достаточно детальной. Там указывались жилые районы и отдельные дома (обозначенные голубыми точками), здания специального назначения (таких там было немного, если не считать обозначенные особыми символами поликлиники, пожарное депо и маяк, а плюс к тому муниципалитет и рыбацкий склад — вот, пожалуй, и все), а также дороги, большие и малые. Это позволяло Сюе прикидывать, как располагается каждая зона относительно деталей рельефа, дорог и рассыпанных повсюду домов.
Еще ночью, как только они немного поднялись по горе, Сюя убедился, что карта достаточно точна. Силуэты других островов, больших и малых, были рассеяны по иссиня-черному морю. Кроме того, как и сказал Сакамоти, там (почти точно к западу от острова) виднелось пятно, очень даже напоминающее сторожевой корабль с погашенными огнями.
Непосредственно к западу от того места, где сидели Сюя и Норико, роща резко обрывалась, и дальше шел крутой склон. Внизу было небольшое поле, а по ту его сторону склон тянулся до самого океана. В самой середине поля стояла небольшая хижина, мимо которой они прошлой ночью проходили. Увидев в десяти метрах от хижины обветшалый сводчатый проход, Сюя заключил, что это синтоистский храм (также отмеченный на карте). Входная дверь храма была открыта, но внутри никого не оказалось.
Сюя решил в храме не прятаться — как, впрочем, и в других домах. Кто-то из одноклассников тоже мог туда нагрянуть — а поскольку там был только один вход, они в таком случае тут же оказались бы в ловушке.
Вместо этого Сюя остановился на зарослях кустарника неподалеку от моря, где они могли прилечь и отдохнуть. Выше по горе кусты казались гуще, но Сюя опять-таки подумал, что это может привлечь остальных. А если они с кем-то столкнутся, им лучше быть на более пологом склоне, откуда легче сбежать. В конце концов, Норико была ранена в ногу.
Сюя устроился у дерева сантиметров десять в толщину. Норико тут же села рядом, слева от него. Прислонившись к дереву, она осторожно вытянула раненую ногу. Они уже были совершенно измотаны. Норико медленно закрыла глаза.
Сюя обсудил с Норико дальнейший план действий, но особо много они не придумали.
Поначалу Сюя рассчитывал найти лодку и сбежать с острова. Но очень скоро понял, что такой план никуда не годится. В море стоял сторожевой корабль, а кроме того…
Тут Сюя опять потянулся к шее и коснулся холодного металла. Ощущение уже сделалось привычным, но угнетать не перестало.
Да, этот вот ошейник.
Как только из школы подадут особый сигнал, бомба внутри ошейника взорвется. Согласно правилам, это должно было случиться с каждым, кто окажется в запретной зоне, однако то же самое, разумеется, было уготовано тому, кто попытается сбежать морем. Собственно говоря, эти ошейники делали сторожевые корабли ненужными. Даже если бы они сумели найти лодку, пока на них были эти ошейники, сбежать с острова они не могли.
Таким образом, у них оставался только один выход. Надо было напасть на засевшего в школе Сакамоти и обезвредить ошейники. Однако с тех пор, как игра началась, сектор Ж=7, где располагалась школа, стал запретной зоной, и к ней невозможно было приблизиться. Кроме того, за ними постоянно следили посредством того же самого ошейника.
Утром Сюя мучительно продолжал все это обдумывать. В ярком солнечном свете двигаться было опасно. Сюя решил, что им следует опять дождаться ночи.
Но здесь возникала еще одна проблема. Лимит времени. «Если в течение двадцати четырех часов никто не умрет…» Последний раз Сюя видел, как кто-то умирает, когда покидал школу, а это было три с лишним часа тому назад. Даже если все останутся в живых, через двадцать с небольшим часов они погибнут. Даже если бы они предприняли попытку спастись, к ночи уже могло быть слишком поздно действовать сообща. Ирония заключалась в том, что чем больше одноклассников погибало, тем больше времени оставалось у них на спасение. Сюя постарался выбросить из головы эту мысль.
Они оказались в ловушке.
Сюя по-прежнему надеялся на встречу и объединение с Синдзи Мимурой. Имея такой широкий кругозор знаний и поразительное умение эти знания применять, Синдзи наверняка смог бы найти верный выход.
А потому Сюя продолжал сожалеть, что не рискнул дождаться Синдзи после атаки Ёсио Акамацу. «Правильно ли я поступил? — сомневался он. — Действительно там бы на меня еще кто-то напал? Или, быть может, Ёсио был исключением?»
Нет… совсем не обязательно. «Врагов» могло быть куда больше. А главное — невозможно было определить, кто твой враг. Кто остался нормальным, а кто уже спятил. «Может, — предположил Сюя, — мы и сами уже не очень нормальные? Может, мы спятили?»
Тут он почувствовал, что сходит с ума.
«В конце концов, — заключил Сюя, — у нас все равно нет другого выхода, кроме как сидеть здесь и ждать. Но придем ли мы к какому-то решение? Даже если не придем, то дождемся ночи, а там поищем Синдзи Мимуру. Только вот сможем ли мы его отыскать? Пусть остров и маленький, диаметром всего в шесть километров, найти кого-то в этих условиях очень непросто. Кроме того, сумеем ли мы это сделать до истечения лимита времени?
И далее. Предположим, что по какой-то счастливой случайности мы в конце концов объединимся с Синдзи или невесть как сами сумеем спастись. Тогда мы будем считаться беглыми преступниками. Если мы только куда-то не эмигрируем, или не останемся здесь всю последующую жизнь. И в конечном итоге какой-нибудь агент органов госбезопасности пристрелит нас где-то в трущобах и оставит наши тела на съедение жирным крысам. Те приползут и станут хватать нас за пальцы…»
Может, им все-таки лучше было сойти с ума?
Тут Сюя подумал про Ёситоки Кунинобу. Гибель друга страшно его потрясла, но на данный момент судьба Ёситоки казалась счастливее. Ему, по крайней мере, не пришлось испытать этого безумия. Ситуация казалась совершенно безвыходной.
«Может, нам лучше совершить самоубийство? — подумал Сюя. — Согласится ли Норико покончить с собой?»
Взглянув на нее, Сюя впервые увидел профиль Норико в мирном свете зари.
У девочки были хорошо очерченные брови, длинные мягкие ресницы, аккуратный носик с плоским кончиком и полные губы. Норико была очень симпатичной. Сюя мог понять, почему Ёситоки в нее влюбился.
