Волшебный дар - Чингиз Абдуллаев

— Я же сказала, что не знаю. Его не было рядом. И его чемодана не было. Наверное, он тоже подумал, что это я убила Сильвию…

— Где ваш муж? — снова спросил Дронго. — У него есть мобильный телефон?

— Есть, — кивнула она.

— Назовите номер! — Он пошарил по карманам. «Как всегда! Когда мобильника нет — он как раз нужен». От сотовых телефонов у него сильно болела голова, и Дронго не любил носить их с собой.

— Номер! — потребовал он от Кэтрин.

Женщина подняла голову, и Дронго увидел ее глаза. Полные слез и тоски. Начинало светать, и в утреннем сумраке стали заметны морщинки в уголках рта и мешки под глазами…

Звезды часто бывают одиноки. Они создают собственные поля притяжения и вращаются вокруг собственной оси, отталкивая не только другие звезды, но и все остальные тела, приближающиеся к ним.

Она пробормотала номер телефона. Дронго посмотрел на бутылку и, оставив ее на столике, бросился обратно в холл. Подбежав к стойке портье, он попросил телефонный аппарат. Затем быстро набрал номер. Номер не отвечал — был отключен.

— Мерзавец, — прошипел Дронго, — кажется, он всех обманул.

Дронго вернулся на террасу в тот самый момент, когда Кэтрин налила очередной стаканчик.

— Куда он уехал? — невежливо спросил Дронго, снова усаживаясь за столик.

— Вы приехали сюда, чтобы за ним следить, — слабо улыбнулась она, — а уверяли меня, что оказались здесь случайно. Я сразу поняла, что вас наняли мои адвокаты. Они боятся, что он промотает мои деньги, они не верят Энрико. Или вас прислали мои тетушки? Скажите мне, зачем вы сюда приехали?

— Я уже говорил вам, что не собираюсь следить за вашим мужем, — ответил Дронго, — просто удивлен, что он уехал. Скажите, муж сообщил вам, куда он отправляется?

— Я ничего не помню.

— О чем вы говорили вчера с сотрудниками полиции?

— Они спрашивали, куда мы ездили. Все время спрашивали о наших отношениях с Сильвией. Бедная Сильвия, в нее стреляли два раза… — Кэтрин всхлипнула, — они знали, что мы были подругами. И я на нее кричала…

Бывают моменты, когда хочется взвыть от досады. Дронго сжал кулаки. Получается, что этот итальянский авантюрист обманул двух лучших сыщиков Европы. Теперь они станут объектом насмешек для всех европейских газет. Двое сыщиков, которых провел обычный жиголо, альфонс, живущий на деньги американской кинодивы, прохвост, которого они должны были заподозрить в первую очередь.

— У него не включен мобильный телефон, — выдохнул Дронго, — извините меня, миссис Фармер, но вы наверняка знаете, куда он мог уехать. В Лиссабон, в Севилью? В аэропорт Фаро? Он куда-то должен был улететь?

— Он никуда не может улететь без меня, — сказала она. И снова протянула руку к бутылке.

Дронго в очередной раз убрал бутылку.

— Тем не менее, видимо, улетел, — прорычал Дронго. — Что он вам сказал, когда уезжал?

— Не помню! Оставьте меня, мистер детектив!

— Хорошо, давайте по-другому. Вспомните, вчера утром вы спустились вниз без верхней одежды. Вы разговаривали со мной, сидя на террасе, а потом, когда решили, что пора ехать… Скажите, ваши куртки были уже в машине или ваш супруг за ними поднимался?

— Мы не оставляем верхнюю одежду в салоне автомобиля, — ответила Кэтрин, — мы всегда храним наши вещи в отеле. Конечно, он поднимался наверх. По дороге могло быть холодно — мы открывали окна, у меня ведь аллергия на кондиционеры.

— Он поднялся наверх за вашими куртками, — переспросил Дронго, — все правильно?

— Да, — кивнула она, — при чем тут наши куртки? Сильвию убили…

— К вам вчера кто-нибудь звонил из отеля? Вы знали, что Сильвию застрелили?

— Нет. Мы ничего не знали. Мы поехали в аэропорт, а оттуда заехали в Албуфейру. Я хотела выбрать подарок для Энрико. Хорошие часы. Мне не нравились его часы. И он сам предложил мне туда заехать.

— Вы купили ему часы?

— Купила. А потом мы приехали сюда и узнали о смерти Сильвии. Пока мы там покупали часы, здесь ее убили.

— Если мы не найдем вашего мужа в течение одного или двух часов, боюсь, что у него будут большие неприятности, — пробормотал Дронго.

— Энрико никуда не денется, — поморщилась Кэтрин, — зачем вы все время спрашиваете про него? У нас в семье такое горе.

— Вы говорили со своим дядей?

— Ему тоже плохо. Как и всем нам.

— Вы с ним говорили вчера вечером?

— Я зашла к нему в номер ночью. Он поменял сьюит и перешел в другой. Джеймс знал, как мы с его женой недолюбливали друг друга, но ничего не сказал мне. Он по-своему любил Сильвию.

— На кого оформлено завещание? Ведь у вашего дяди не было прямых наследников?

— Нет. Его сын от первой жены разбился еще пятнадцать лет назад. Думаю, что часть была переписана на меня, а часть — на благотворительные фонды. Но я точно не знаю, никогда у него не спрашивала.

— Он не переделывал завещание после женитьбы на Сильвии?

— Нет. Но у него предусмотрено, что его жена получит пятьдесят миллионов и виллу в Малибу. Я точно не знаю…

— У Сильвии есть наследники?

— Есть… Но зачем вы меня спрашиваете? Никто не убивал ее из-за денег. Это моя ненависть убила Сильвию.

— Вы сами стреляли в нее?

— О, господи! Конечно нет! Но ее убила моя ненависть. Я так больше не могу…

Дронго видел, как женщина все ниже опускает голову, — казалось, она вот-вот уснет.

— Позвольте, я вам помогу, — предложил он, протягивая руку, — вам лучше подняться к себе в номер. По утрам здесь слишком прохладно.

Она посмотрела на него, потом на бутылку. И согласно кивнула. Дронго помог ей подняться.

«Двое заумных сыщиков, — со злостью подумал он, — не смогли сразу догадаться, кто убийца. И теперь этот молодой жуир сбежал. А несчастная Кэтрин полагает, что только она виновата в случившемся».

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

На часах было около шести, когда он, достав у Кэтрин из кармана куртки карточку-ключ, осторожно провел ее в номер и уложил на диван. Женщина что-то пробормотала, поворачиваясь на бок, и вдруг, подняв голову, попросила:

— Откройте, пожалуйста, балкон, я не могу спать с кондиционером.

Дронго прошел к балкону и отодвинул дверь до упора.

— Вы не останетесь? — неожиданно спросила она.

«Только этого не хватало, — подумал Дронго, — тоже мне жеребец-производитель». Пока он подыскивал подходящую форму отказа, женщина, невнятно пробормотав еще несколько фраз, повернулась на другой бок и уснула.

Дронго прошел в спальную комнату, принес одеяло с подушкой. Осторожно приподняв голову Кэтрин, он подложил подушку, затем бережно накрыл спящую одеялом.

«Все эти звезды, в сущности, так одиноки, — подумал он, — окружающим нужно от них все, что угодно, но только не их души. По большому счету их души никого не интересуют».

Женщина опять промурлыкала что-то сквозь сон и заворочалась, стараясь улечься поудобнее.

Дронго улыбнулся. Когда-то давно у него была похожая ситуация. Сколько лет прошло с тех пор?

Двадцать? Или немного больше? Тогда он помог молодой женщине поздним вечером добраться домой. Ей было двадцать, ему двадцать три. Он не скрывал, что она ему нравится, и догадывался, что и он ей тоже. Они вместе поднялись по лестнице в квартиру. А потом она прилегла на диван и неожиданно заснула. Дронго, сидевший в кресле, так, сидя, и провел ночь, стараясь не шевелиться лишний раз, чтобы не разбудить женщину. Утром, дождавшись ее пробуждения, он извинился и ушел. Нужно было видеть изумление на лице молодой женщины. Она была потрясена таким поведением молодого человека. Потом у Дронго было много встреч, но именно подобные ночи остаются в памяти.

Вот и сейчас, наклонившись к актрисе, он еще раз бережно поправил одеяло и собрался тихонько выйти из комнаты. Неожиданно он почувствовал под подошвой ботинка какой-то мелкий твердый предмет. Дронго нагнул голову, чтобы посмотреть, на что он наступил. И убрал ногу…

Увиденное его потрясло. Дронго поднял предмет. Это был патрон. Но какой! Тот самый характерный патрон, о котором говорил комиссар Брюлей, — «ультра» с диаметром донышка меньше диаметра самой гильзы. Для модели «дженнингс» с полимерным корпусом. Перед ним был тот самый патрон! Дронго повертел его в пальцах.

«Одно из двух, — подумал он, — либо Энрико все понял и сбежал, либо патрон принадлежит Кэтрин Фармер, и тогда она напилась так, чтобы заглушить чувство вины».

Он снова посмотрел на патрон. Нагнулся и начал искать. Больше ничего не было. Ни под диваном, ни под столом — нигде. «А если допустить третий вариант? Патрон подбросили. Но тогда зачем так неожиданно сбежал Энрико Вилари? Что именно он сказал Кэтрин перед тем, как сбежать? К сожалению, она не помнит. Предположим, что его отъезд — случайное совпадение. Предположим, что патрон оказался здесь тоже случайно. Но Энрико вчера вечером проговорился. Он сказал, что Сильвию застрелили сразу после их отъезда, тогда как никто ему этого не сообщал. И Кэтрин не вспомнила, что знала о смерти Сильвии. Выходит, Энрико Вилари становится главным подозреваемым. Остается только его арестовать и узнать, почему он выстрелил в женщину. Возможно, его использовали. Скажем, поляки. Или Мурашенков. Денег у них много, они вполне могли купить Вилари. Хотя зачем Мурашенкову или Шокальскому пользоваться услугами Энрико, когда можно найти десяток профессиональных киллеров? Связываться с Вилари довольно рискованно… Нет, такой вариант слишком надуман. К тому же для него нет никаких весомых доказательств».