Кто-то должен умереть - Анна Малышева

– Да где же я тебе возьму…

– Погоди, посмотрим…

Она быстро вышла на улицу и взялась за голову. Уже смеркалось, но теплый загазованный воздух не освежал. В висках разбушевалась кровь, затылок ломило, и в какой-то момент на нее накатила такая муть, что женщина подумала – сейчас упадет в обморок. Прямо на улице, хотя такого еще не случалось…

– Вам плохо? – спросил ее кто-то.

Она открыла глаза. Те двое. Сколько она тут простояла? Мария несколько раз сглотнула, убедилась, что обморочная муть улетучилась, и слабо ответила, что ничего, все в порядке. И уж теперь могла поклясться – эти двое призраками не были. Второго мужчину она видела впервые, и он ей не понравился. Широкое плоское лицо, нос с растянутыми ноздрями, широко поставленные маленькие глаза. Кожа на лице по фактуре напоминала сероватый блин.

– Да вы вся белая, – бесцеремонно сказал второй. – Перепили? Я видел, лихо водку хлопали.

– Может, что-то случилось? – участливо спросил брюнет.

Мария открыла было рот, чтобы сказать ему, что его ищет милиция и еще одна девушка… И не сказала. Что ее остановило – она в тот миг не понимала сама. Какой-то внутренний голос – трезвый и жесткий – строго-настрого запретил говорить этим людям хоть что-то, имеющее отношение к действительности. И Мария наконец выдавила, что она действительно слишком много выпила, а вечер душный, вот ее и развезло.

Мужчины переглянулись.

– Далеко живете? – спросил плосколицый.

– Нет. – проговорилась она и тут же спохватилась: – Ничего, доберусь. Возьму такси.

– Да мы подвезем! – снова предложил свои услуги брюнет. Он говорил участливо, мягко, но Мария, все больше приходя в себя, уже не поддавалась обаянию его голоса.

– Не стоит, – упрямилась женщина. – Я доберусь сама.

– Уверены? А то вот – пожалуйста, – и он указал на припаркованную неподалеку иссиня-черную машину. В марках Мария не разбиралась, но хватило одного взгляда, чтобы понять – это не для нее. Слишком шикарно, как и ресторан, как этот брюнет, который почему-то непременно хотел ей помочь. Ей – одинокой, ничем не замечательной женщине, на которую давно уже никто не обращал внимания.

– Может, вы боитесь, что нас двое? – догадался он и заулыбался. Улыбка была неожиданная – немножко лягушачья, смешная, и она к его лицу не шла. – Так у моего друга своя машина, он поедет один.

– И вообще в другую сторону, – брякнул тот и, коротко махнув приятелю, свернул за угол. Вскоре оттуда донесся шум мотора, но на какой машине он отъехал – Мария не увидела.

– Так что – соглашайтесь! – не отставал от нее брюнет.

– Вы с ума сошли, – наконец выговорила Мария. Когда исчез плосколицый, ей сразу стало как-то легче. Этот человек производил тяжелое впечатление, а почему – она не понимала. – Я с незнакомыми не езжу.

– Ну, давайте познакомимся! – И, протянув руку, он назвался: – Борис.

– Маша, – она едва коснулась его горячей руки. – Но это все равно. Я сама. Кстати…

Женщина все больше храбрилась. Чего было бояться? Кругом люди, за спиной пышет жаром открытая дверь ресторана, где гудит джаз и смеются люди.

– …Мы с вами уже встречались.

Вот тут хмель слетел с нее окончательно, и она ощутила себя трезвой как никогда в жизни. Лицо Бориса окаменело, глаза судорожно ощупали лицо собеседницы, он разом утерял свою галантность. «Так может отреагировать лишь человек, у которого совесть нечиста, – поняла женщина. – Другой продолжал бы шутить, приставать: где, да как встречались… А этот перепугался».

– Вот как? – пришел в себя Борис. – Я что-то смутно припоминаю. А где? Ну, поедемте, что тут стоять?

Но Мария, чувствуя себя и очень гордой, и одновременно напуганной, наотрез отказалась. Она, даже не попрощавшись, попыталась было уйти, но мужчина неожиданно схватил ее за руку. Пальцы у него оказались как тиски. Мария вскрикнула.

– Тихо-тихо, – сказал он, ощупывая ее руку выше локтя и чуть усиливая хватку. – Садитесь-ка в машину, ничего вам не будет.

– Я закричу, – пообещала она, но вместо крика у нее вырвался какой-то подавленный писк.

– Да не трону я вас! – И Борис насильно усадил ее в машину. Она сделала попытку выскочить, но не успела – он уже сидел рядом, за рулем. Дверь не подавалась.

– Чего вы испугались? – спросил он, заводя мотор и трогая машину с места. – В чем дело? Куда вы пойдете в таком состоянии?

Мария сжала сумку влажными от волнения пальцами. Она чувствовала страшную слабость и теперь проклинала себя и за то, что столько выпила, и за то, что вообще заговорила с подозрительной парой, а главное – испугала Бориса. «Если его в самом деле так зовут», – подумала она.

– Так где же мы с вами встречались? – почти прежним тоном поинтересовался он, проезжая вдоль сквера и сворачивая в длинный кривой переулок.

– Куда вы меня везете?

– Так где?

Мария чуть зубами не стучала от страха. Такое с ней случалось впервые. Она чуть не прокляла Настю, за то что та втравила ее в подобное приключение.

– Я видела вас случайно, – сказала она наконец. Женщина решила, что лучше всего будет сказать правду – по крайней мере ее не смогут поймать на лжи. – В кафе.

– В каком?

– «Сирень».

– Чего-чего? – удивился тот и тут же припомнил: – Ах, эта забегаловка! Да, я там был как-то раз.

– Вот я и вас видела там, – как можно спокойнее ответила Мария, начиная обретать надежду, что история кончится не так скверно, как показалось сперва. – Только давно – уже не помню, когда.

Мужчина о чем-то задумался и больше не заговаривал. Ехал он почти не глядя на дорогу, из чего Мария сделала вывод, что путь ему был знаком. И ей снова стало страшно. Уже не было и речи о том, чтобы отвезти ее домой. Ее везли туда, куда было нужно Борису.

– Я живу совсем в другой стороне, – сказала она наконец.

Борис опомнился и, подъехав к обочине, притормозил. Мария оглядела переулок – высокая, старая кирпичная стена, какие-то чугунные ворота впереди, несколько гаражей, двухэтажные особняки девятнадцатого века – посеревшие от пыли, с грязными окнами. Здесь она была впервые.

– Видели только раз и запомнили? – Борис обернулся к ней и закурил. Он открыл окно со своей стороны, и это немного успокоило женщину. По крайней мере ее крик могли бы услышать прохожие… Но только прохожих тут не было.

– Запомнила, – ответила она. – Я там бываю постоянно, а вас видела впервые.

– Только поэтому? – Он чуть сощурился, выпуская дым.

– Не только, – Мария поняла, что окольными фразами не отделаться. – В тот вечер в туалете повесилась какая-то женщина. Короче, вечер был запоминающийся сам по себе.

– Какая женщина?

– А вот этого не знаю – не обратила внимания на ее внешность.

– И вы хотите сказать, что не видели, что мы с нею были вместе? Сидели за одним столиком, смотрели одно меню? – Борис выкинул в окно окурок. – Не поняли, что я имею к ней отношение?

Мария хотела солгать и не успела – он заговорил снова. Своим прежним мягким, убедительным тоном он сказал, что если бы Маша знала, как обстоит дело, она бы не смотрела сейчас на него такими перепуганными глазами. Он в этой смерти не виноват. Виновата только та женщина. Если она хочет – он все расскажет. А она хочет?

Мария в этот момент хотела одного – оказаться подальше отсюда. В каком-нибудь многолюдном месте. Желательно – в центре Красной площади, где побольше патрулей. Но ответила, что чужие личные дела ее не касаются.

– Но мне ведь надо как-то реабилитироваться? – возразил Борис. – Вы на меня смотрите как на маньяка какого-то. Давайте закончим вечер в каком-нибудь приятном месте, и я вам кое-что расскажу. Договорились?

«Будь на моем месте эта девица, – уже злобно подумала Мария, – она была бы счастлива! А я за что отдуваюсь! Чужими руками жар загребать всякий может, а вот попробуй-ка сама!»

– Мне пора домой, – ответила она.

– Вас кто-то ждет? – почти интимно спросил Борис. – Муж?

Мария хотела соврать, что так и есть, но просто отмолчалась, глядя в сторону. Ее спутник вздохнул:

– Мне не везет. Как только встречу красивую женщину – она оказывается несвободна.

«Как же, красивую, – хмуро думала Мария, ничуть не обольстившаяся комплиментом. – Тебе что-то нужно от меня, и уж, конечно, это не моя небесная красота».

– А может, вы все еще меня боитесь? – бархатным голосом продолжал Борис. – Слушайте, будь я маньяком – я бы уже с вами не разговаривал. Смотрите – какой пустынный переулок! А я зову вас в общественное место для обыкновенного разговора…

– Мне совершенно все равно, почему повесилась ваша подруга, – резко ответила Мария, все еще не поворачивая головы. Она в самом деле перестала бояться за свою жизнь и не понимала одного – почему этому типу так страстно хочется что-то ей объяснить? Зачем? Кто она ему такая?

– А мне не все равно, – вдруг совершенно другим тоном откликнулся собеседник, и было в его голосе что-то, отчего Мария вдруг сдалась.